Их было уже трое: рыжий пьянчуга, тип с прокушенной ладонью и еще один — с фонарем. Они обступили Маргарет полукругом, и она прижалась к стене. Плечо болело, но меховое пальто смягчило удар, и вроде бы ничего не было сломано.

— Кто вы такие? — дрогнувшим голосом спросила Маргарет. — Что вам нужно? Деньги? — она сунула руку в кармашек в муфте. Как жаль отдавать накопленное для покупки ингредиентов! — Забирайте!

Список покупок, монеты и пара банкнот полетели в грязь. Тип с фонарем поднял его повыше, осветив лица своих подельников.

— Леди, — прошепелявил он, глупо ухмыляясь. — А вот и леди.

— Леди, — повторил другой, с укушенной ладонью. — Ага, леди.

Рыжий, не переставая блаженно улыбаться, достал из кармана раскладной нож и выщелкнул лезвие.

— Леди, — сказал он. — Хорошая леди.

— Stet adhuc et videre! — завизжала Маргарет. Рыжий на миг замер, мотнул башкой, опустил нож и уставился в стену над головой девушки. Остальные тоже застыли. Сбивчиво дыша, мисс Шеридан кое–как поднялась и по стеночке поползла мимо этих троих. Вдруг тот, кого она укусила, пару раз медленно моргнул, вздрогнул и сцапал девушку за локоть. Маргарет пронзительно закричала, когда он повалил ее на землю и придавил коленом. Тип с фонарем направил свет на девушку, рыжий схватил ее за волосы и заснес нож над ее лицом.

— Stet adhuc et videre! — заверещала Маргарет, отпихивая нож. — Stet adhuc et videre!

Рыжий порезал ей руку и снова замер, тупо глядя в никуда; ровно настолько, чтобы огромный косматый пес врезался в него всем телом, сбил с ног и вцепился в запястье. Челюсти сомкнулись, как капкан; хлынула кровь, и бандит заорал. Собака мотнула башкой, не разжимая зубов, вопль перешел в отчаянный визг, и она разжала клыки. Ладонь рыжего повисла на лоскуте кожи. Маргарет затошнило; а пес, оскалив окровавленную пасть, взревел так, что земля задрожала.

Двое бандитов с воплями шарахнулись прочь от мисс Шеридан. Девушка вжалась в грязь, едва помня себя от ужаса, который внушил ей этот рев. Над ней выросла могучая рыжая гора, источающая жаркое тепло. Маргарет, дрожа, съежилась в комочек и с трудом приоткрыла глаза. Пес смолк и уставился на людей, оскалив клыки. С морды на снег капала кровь.

— Боже мой… — пролепетала мисс Шеридан. Рыжий полз прочь на четвереньках, прижимая почти оторванную руку к груди, скулил и всхлипывал. За ним тянулся красный след. Двое других пятились, пока на выходе из тупичка не налетели на высокого крупного джентльмена. Сердце Маргарет замерло: она узнала мистера Лонгсдейла по мерцающим во тьме голубым глазам.

Похититель, которого она укусила, истошно завопил и попытался ударить консультанта кулаком в лицо. Лонгсдейл поймал кулак в ладонь, сжал, и кровь, ошметки кожи, осколки костей брызнули у него между пальцев. Бандит испустил такой крик, что у Маргарет волосы зашевелились. Лонгсдейл выпустил то, что осталось от кулака, и сгреб в охапку третьего гада. Девушка уткнулась лицом в гриву собаки, зарылась в густую шерсть и услышала только отчаянный задыхающийся вопль. Пес тронул мокрым носом ее щеку и очень по–человечески похлопал лапой по плечу.

Мистер Лонгсдейл, склонившись над рукой Маргарет, осторожно обрабатывал длинный порез вдоль локтя. За спиной консультанта виднелась матушка, но мисс Шеридан почти не обращала на нее внимания. Она смотрела из–под ресниц на героя дня и чувствовала себя принцессой, которую вынес из логова дракона могучий воин, скрутив ящера в бараний рог голыми руками.

Консультант был очень сильный. Он поднял Маргарет, как пушинку, прижал к себе, не обращая внимания на то, что она вся в грязи, и понес к экипажу. Пес рысил следом и не сводил горящих глаз с девушки. А в экипаже, когда мистер Лонгсдейл уложил Марагрет на сиденье, она взглянула ему в лицо и не узнала: ровно на секунду перед ней появился совершенно другой человек. Хотя он не сказал ей ни слова, его горящий от ярости взгляд крепко впечатался в память девушки. Но всего через секунду консультант вновь превратился в невозмутимо–холодноватого джентльмена, и Маргарет до сих пор не могла понять, показалось ей это или было на самом деле.

Он закутал ее в свое пальто, а пес свернулся клубком в ногах, грея горячим боком. Дальше Маргарет почти не помнила — она наконец впала в приличествующее юной леди полуобморочное забытье. Мистер Лонгсдейл привез ее домой, отнес к ней в комнату под охи и ахи горничных и возгласы мамы — благодарные, обращенные к консультанту и негодующие в адрес плачущей компаньонки. После ванны девушку уложили в постель, и консультант занялся ее порезом.

Маргарет спустила с кровати руку и почесала гриву пса. Тот в ответ жарко подышал ей на ладонь и нежно облизал ее языком размером с полотенце. Странно, сейчас мисс Шеридан совсем его не боялась, будто это не он внушил ей такой страх в переулке…

— Готово, мисс, — сказал консультант и стал убирать в чемоданчик мази, бинты и пластырь.

— Спасибо, — Маргарет дотронулась до его руки и порозовела; сердце затрепыхалось, как бабочка в кулаке. — Если бы не вы…

— Не стоит благодарности, — он никак не ответил на ее касание, даже не взглянул на нее. — Впредь будьте осторожнее, мисс.

— О, конечно, — прошептала Маргарет, удерживая его за руку. Его ладонь с длинными сильными пальцами была такой большой, что кулачок девушки мог спрятаться в ней целиком.

— Вашей дочери необходим крепкий сон, тишина и покой, — заявил мистер Лонгсдейл. Миссис Шеридан, явно настроенная высказать дочери все, неохотно отступила.

— Ладно, юная леди, поговорим утром. Может, вы останетесь на чашечку чая?

— Нет, благодарю, — консультант взял чемоданчик. — Меня ждут срочные дела. Советую вам как можно скорее сообщить обо всем комиссару Бреннону.

— Еще бы, — зловеще процедила матушка, и Маргарет хмыкнула. Дяде опредленно не понравится матушкино мнение о качестве его работы как комиссара полиции.

Через полчаса девушка осталась одна. Она лежала в кровати, и понемногу ее начало мелко трясти, словно ее наконец догнал тот страх, который положено испытывать при нападении бандитов с ножом. Зубы Маргарет мелко застучали. Господи, а если б Энджел не успел научить ее самым элементарным заклятиям?! Да она жива только благодаря «замри и смотри», иначе псу и Лонгсдейлу осталось бы только биться за ее труп! И… и… о Боже, да что эти трое хотели с ней сделать?!

В глазах все поплыло от горячей влаги, по вискам скатились слезинки. Маргарет уткнулась в подушку и накрылась одеялом с головой. Свернувшись в клубочек, она тихо шмыгала носом, пока никто не видит и не слышит. Постепенно ее охватывало странное оцепенение, воспоминания сумбурно смешались, и стало подступать забытье, будто ей подмешали снотворного. Она уже проваливалась в сон, когда голос Энджела прошелестел у нее над ухом:

— Маргарет!

Девушка так дернулась, что едва не врезалась макушкой ему в подбородок, и заполошно замоталась в одеяло.

— В–в–вы з-зачем так подкрадываетесь?!

Он стоял у ее кровати, опираясь коленом на перину, а рукой — на изголовье, и нависал над Маргарет, словно вампир: лицо бледное, губ почти не видно, глаза — огромные, почти черные, полные тревоги.

— Простите меня.

— Что? Почему? — она быстро вытерла слезы и удивленно уставилась на Энджела. — За что?

Он приложил ладонь ко лбу девушки, одновременно поймал ее руку с порезом, и его глаза вдруг свирепо вспыхнули, как у зверя. Маргарет невольно сжалась.

— Я должен был научить вас хотя бы одному заклинанию для самозащиты, — процедил Энджел. — Должен был — и не научил.

— Но если бы вы не научили меня «замри и смотри», меня бы уже в живых не было.

— А раз не научил, — хмуро продолжал наставник, — то обязан защищать сам. Вы там оказались лишь потому, что я велел вам найти ингредиенты и сварить зелье–следопыт.

Слушать это было так же приятно, как и голос мистера Лонгсдейла; Маргарет даже почувствовала себя лучше.