Русич с сомнением покосился на темный сад. В животе урчало так, что мысль о древесной зелени уже не казалась такой бредовой. Тут уж хоть чем пузо набить, лишь бы до утра дотерпеть как-нибудь! А там, в крайнем случае, можно рискнуть через окошко у кухарки из-под носа хотя бы брюквину стянуть, когда отвернется… Творимир воровато оглянулся, никого поблизости не приметил и тенью скользнул под пышные кроны яблонь. Отошел подальше, принюхался… И, сверкнув глазами, подпрыгнул на месте: мёд! Ну к бабке не ходи, где-то тут пчелиный улей имеется!.. Вот уж свезло, так свезло! Он хищно повел носом, метнулся от одного ствола к другому и, обнаружив в самом конце сада вожделенное дупло, запустил туда руку. Потревоженные пчелы загудели, в ладонь впились болючие жала, но Творимир на это даже внимания не обратил… На языке стало липко и сладко, желудок умиротворенно притих, а что до покусов — дак сойдут, не смертельно!

За спиной блаженно чавкающего русича раздался короткий смешок и чей-то вежливый голос:

— Приятного аппетита!.. Вы кушайте, кушайте, я подожду.

— Эх?! — выпучил глаза Творимир, чудом не подавившись. И, выхватив из ножен меч, завертел головой по сторонам. Никого. Сад спал, как и минуту назад. Но голос… не мог же он ему почудиться?.. Кроме того, звериный нюх уже вовсю бил тревогу: в ноздри ударил знакомый запах стали.

— Ну, ну… — успокаивающе проговорил все тот же голос, — не стоит так сразу-то! Желай я вас убить, вы бы уже не дышали, сударь. Голод не тетка, понимаю… Не крутите головой, вы себе шею свернете. Я наверху.

— Эх! — подумав, потребовал воевода, ткнув пальцем в землю.

— Нет уж, благодарю, — снова усмехнулся невидимка. — Я наслышан о ваших ратных подвигах. Да и лорд МакЛайон предупреждал, что вы сначала бьете, а только потом спрашиваете…

— Эх?!

— Да, я от него. Вот, держите.

Прямо в руки русича мягко шлепнулся свиток пергамента. Творимир подозрительно скосил глаза на печать — да, она принадлежала Ивару. Но это еще ничего не значит…

— Можете прочесть хоть сейчас, я не тороплюсь, — сказал голос. — И сигать на вас сверху тоже не буду. Не за тем пришел.

— Эх… — поколебавшись, Творимир все-таки сунул клинок обратно в ножны и сломал печать на свитке. В темноте он видел прекрасно. И почерк друга, благодаря бесконечным протоколам, знал как свой собственный… Да, невидимый гость не соврал — письмо было от Ивара. Русич пробежал короткий текст глазами несколько раз, улыбнулся, потом задумчиво кивнул и задрал голову кверху:

— Эх.

— Ну вот и славно. Лорд просил передать, чтоб вы не беспокоились, конец уже близок… Однако, сюда идут. Мне пора. Следуйте предписаниям… и не увлекайтесь медом!.. — в голосе невидимки мелькнула улыбка. — Сладкое портит зубы, а они вам еще понадобятся завтра. До встречи, сударь!..

Листва едва слышно зашуршала — и вокруг снова стало тихо. Творимир, скорчив недовольную гримасу, быстро сунул свиток за пазуху и вытер липкие пальцы о траву. Оглянулся в сторону тропинки, ведущей к дому. Насмешник был прав — заросший сад, как вскоре оказалось, манил не только оголодавшего воеводу… Спрятавшись за широким стволом яблони, русич разглядел два темных силуэта, проплывших чуть в стороне, за невысокими кустами шиповника. Он узнал обоих — не столько по лицу, скрытому во мраке ночи, сколько по голосам. Узнал — и недоверчиво хмыкнул в бороду… Глава дружины — оно понятно, ему сам бог велел поместье с дозором обходить, в каждый угол заглядывать!.. Но Кара О`Нейлл?! Среди ночи, да еще и в таком месте… Ей-то что тут понадобилось?.. Уж не сам Грихар ли?

Творимир нахмурился. Он был человек холостой, и менять образ жизни не собирался, но супружеские измены осуждал строго. И то, что он увидел, ему совсем не понравилось.

Дэвин вошел в комнату Эрика и остановился на пороге:

— Ну, как самочувствие?.. Энгус, я всё видел. Не прячь бутылку, не прячь, бессовестный! Брат и так еле ходит, а ты…

— Дядя, это же не ему!..

— Тебе тоже праздновать нечего, — сердито сказал Дэвин, подходя к кровати и вытягивая руку:- Давай сюда.

— Ну дя-я-ядя…

— Быстро давай, обормот! Пристрастился… — вождь отобрал у надутого племянника пыльную бутылку, посмотрел на свет и покачал головой:- Ты гляди, уж больше половины вылакал. Вот все матери скажу!.. И где только берешь, паршивец? Не иначе, как опять вчера с Грихаром полночи в карты дулся.

— Вот почему сразу с Грихаром? Я, может…

— Угу! Купил, — хмыкнул Дэвин. — На какие шиши, интересно?.. И хватит его выгораживать — что я, не знаю, какое вино этот старый пьянчуга любит? Половину жалования в бутылку… А, Кара, и ты здесь?

Госпожа О`Нейлл, сидящая у камина с вышиванием на коленях, подняла голову. Иголка замерла в ее пальцах.

— Если хочешь, я могу выйти.

— Мне-то что? — отмахнулся вождь. — Сиди. Энгус, брысь. И не тяни ручонки, тебе на сегодня хватит.

— Дядя!

— Брысь, сказал!.. Каррик ранен, за него сегодня в караул выйдешь.

— Но я же и так третью ночь дежурю! — возмутился юноша. — Вам, дядюшка, дай волю, так вы меня еще и в поле пахать отправите…

— Не помешало бы, — буркнул Дэвин. — Бегом! Не то еще и завтра осчастливлю.

Энгус скорчил недовольную мину, но снова возражать не рискнул: с дядюшки бы сталось исполнить свое обещание. Вождь поставил бутылку на подоконник и повернулся к сыну:

— Чего ухмыляешься? Очухаешься — твоя очередь дежурить придет… Как сам-то?

— Уже лучше, — Эрик пожал плечами и спрятал улыбку: за спиной вождя в дверном проеме мелькнула физиономия кузена с высунутым языком. Энгус состроил в затылок дяде насмешливую гримаску, весело подмигнул брату и исчез. — Ты куда-то собираешься, отец?

— Да, сьезжу к Мэлдуину, проведаю. Совсем он там скоро мхом покроется, отшельник несчастный…

— Но уже вечер! — обеспокоился Эрик, бросив взгляд в окно, за которым малиновел закат. Дэвин фыркнул:

— И чего?

— Это опасно! — сын озабоченно сдвинул брови. — Может, лучше завтра?

— Яйца курицу учить будут, — недовольно буркнул вождь О`Нейлл. — "Опасно"… Кого мне бояться, после норманнов-то? Одни О`Кэтейны были — да и те все вышли!

— Есть еще другие, — тихо сказала Кара. — Эрик прав, это рискованно. Мы и так тебя недавно чуть не потеряли.

— Можно подумать, тебя б оно сильно расстроило… — хмуро обронил Дэвин. Кара вспыхнула и опустила глаза. — Ладно, недосуг мне тут с вами!.. Поеду. И десяток с собой прихвачу, чай, не совсем еще страх потерял… Кара, к ужину не жди.

Она кивнула, все так же не поднимая головы от рукоделия. Вождь хлопнул сына по руке и вышел. Эрик, подождав, пока шаги отца затихнут на лестнице, повернулся к матери:

— Я не понимаю, почему ты позволяешь так с собой обращаться?.. Ты ведь ни в чем перед ним не виновата!

— Ах, милый, — печально улыбнулась госпожа О`Нейлл, — не расстраивайся попусту. Всё это неважно…

— Неважно?!

— Хочешь, я тебе почитаю? — сменив тему, Кара отложила шитье в сторону и потянулась к книжной полке. — Вот, твое любимое. Житие святого Кевина…

— Не надо, мама, — сказал Эрик. И, откинувшись на подушки, попросил:- Лучше прикрой ставни. Я… я устал.

— Конечно, дорогой, — мать поднялась. — Прости, мы с Энгусом совсем тебе отдохнуть не даем. Ты поспи. Скоро будет ужин, я тебе прямо сюда принесу.

— Не надо, — повторил сын, закрывая глаза. — Мне не хочется.

— Но…

— Если проголодаюсь, позову кого-нибудь, — слабо улыбнулся он. — Ты не волнуйся, мама. Я же, в конце концов, не при смерти!.. Иди. Ты ведь обещала тетушке с нитками помочь, помнишь?

— Ох! — всплеснула руками Кара, поспешно поднимая корзинку с рукоделием. — И правда, ведь Дейдре еще с обеда ждет!.. Отдыхай, милый. Я скажу, чтобы тебя никто не беспокоил.

Она затворила ставни и, наклонившись над кроватью, поцеловала сына в лоб. Эрик повел носом: