— Я все забуду! — заскулил тот. — Всё до последнего слова, господин, клянусь святой Бригиттой!

— Вот еще, — усмехнулся наниматель. — Зря я, что ли, тут полчаса распинался?.. Нет, Финви, не забудешь.

— Т-так вы… вы нарочно?!

— Разумеется. Творимир, отпусти, ты порвешь ему куртку, а этот балбес и без того стоил мне немалых денег… И не корчи такие зверские рожи, он сейчас со страху окочурится.

— Эх… — с искренним сожалением отозвался русич, но дрожащего паренька все-таки на пол поставил. Ивар, выбив звонкую дробь по столешнице, окинул взглядом своего "слугу" и покачал головой:

— Жаль, не попалось кого покрепче!.. Ну да что уж, какой есть… Не жмись к кровати, Финви. Да, хозяева мы не самые безопасные. И то место, куда ты попал, тоже не далеко не райские кущи. Но выбора теперь у тебя нет: ты слишком много знаешь. И кому-то это "знание" может сильно помешать…

— Да понял я!.. — чуть не плача, простонал бродяжка. — Лучше бы глухим родился… Или в монастырь служкой пошел… Лишь бы вас обоих никогда не встречать! Что вы улыбаетесь? Вам смешно, да?!

— Вот мне-то как раз совсем не смешно.

— Ага, конечно… — Финви шмыгнул носом и посмотрел в лицо лорду:- Так неужто все это взаправду, господин? Про убийцу, про хозяев…

— Вполне может быть, — пожал плечами Ивар. — Да не трясись ты, ну!.. В конце концов, всех бояться не стоит. Это, как я понял, не семейное предприятие, а чья-то личная инициатива…

— Разве ж тут разберешься? — с опаской взглянув на дверь, вздохнул парнишка. — Вы ж вон, каждого приложили!

— Это да, — королевский советник успокаивающе улыбнулся:- Но по факту, Финви, я могу и ошибаться. К примеру, если убийца — Дэвин, то он слишком рискует — все-таки, он главный претендент на трон Аргиаллы… В случае с Карой — вообще мотив очень сомнительный, не смотря на ее пагубную привычку. Дейдре рискует еще побольше брата, она к нам ближе всех. К тому же, чтобы сделать Энгуса королем, хватило бы и первых умерших вождей — как оправдание письма его величеству. Продолжать список после нашего с Творимиром приезда смысла вроде бы не имеет… Энгус — ему все равно трон не светит. Он даже не О`Нейлл. Ну, выпил бы Лиам то вино, так Дэвин бы нашел, кому в случае чего передать главенство!.. У вождя, на минуточку, еще две сестры помимо Дейдре, старшие, к тому же. И тоже при сыновьях… А что касается Эрика — он хромой. Калека никогда не сможет стать королем, таков закон.

— Да, это я помню, — бродяжка замолк, почесал кончик носа и сказал:- Только вы знаете, господин, а ведь Конгалу в свое время его увечье совсем не помешало!

— Кому?

— Ну, Конгалу Кривому, — пояснил не в меру начитанный Финви. — Он ведь был королем Улада! И королем Далриады! И — слепым на один глаз!..

— Хм… А ведь и правда… — задумчиво пробормотал Ивар. — Только, если мне память не изменяет, именно последний факт помешал Конгалу стать верховным королем Тары?

— Так то — Тара…

— Согласен, — лорд МакЛайон снова забарабанил пальцами по столу. — А с троном Улада у Конгала трудностей не возникло… Видишь, Творимир? А ты все плевался, что от мальчишки никакого толку!..

— Эх, — пренебрежительно отмахнулся русич. Мнения своего он не поменял и теперь. Финви тяжело вздохнул:

— Уж лучше бы вы мне совсем ничего не рассказывали. Такие-то страсти!.. Эдак я скоро и Бренне верить начну!

— Бренне? — без особенного интереса переспросил Ивар. — А кто это?

— Да есть тут одна, — сморщил нос Финви. — Я ее сам не знаю, но служанки все время ее за глаза сплетницей ругают. Дочка старосты деревенского вроде, ужасть до чего языкатая! Вот вы смеяться будете, давеча Пэгги про нее рассказывала — мол, Бренна видела, как наш глава дружины волком оборачивается. Ну смех, да и только!

Бродяжка весело фыркнул. А его наниматель, напротив, нахмурился. И, быстро переглянувшись с Творимиром, впился в проводника знакомым сверлящим взглядом:

— Грихар? Волком? Она это видела?

— Ну да… говорю же, брехунья та Бренна, каких поискать! А… вы чего, господин?.. Это ж такая глупость, что…

— Глупость или нет, я сам разберусь, — перебил его лорд. — Присядь-ка вот здесь, друг Финви!.. И давай по порядку: кто что конкретно видел, где видел, когда… И почему, черт побери, я об этом ничего не знаю?!

За окнами спальни серым покрывалом дрожал дождь. Недолго продержалось солнце на землях Англии… Впрочем, на такую мелочь, как дурная погода, обитатели поместья лорда Кэвендиша внимания не обращали. Появление на свет долгожданного наследника — пусть он и оказался наследницей, взбудоражило весь дом и словно наполнило его изнутри солнечным светом. Прислуга ходила на цыпочках, переговариваясь почти что шепотом, адмирал не вылезал из покоев супруги, а сама Грейс, сияющая от счастья, не спускала дочь с рук. Вставать с постели молодой матери пока еще не полагалось, так что люльку с новорожденной Нэрис Лиллиан Кэвендиш придвинули к самому изголовью кровати, чтобы не гонять туда-сюда верную горничную по сто раз на дню.

— Она чудо, правда? — склонившись над колыбелью, спросила Грейс. Сидящий тут же сэр Дэвид кивнул:

— Правда, — он обнял жену и свободной рукой сделал дочке "козу". Малышка заулыбалась. — Красавицей будет. Вся в маму…

— А глаза твои. Как море синие, — любуясь малышкой, сказала Грейс. И, что-то вспомнив, озабоченно наморщила лоб:- Дэвид, ты видел Ульфа? Как он?

— Утром ездил в деревню, — на лицо адмирала легла тень. — Лекарь говорит, что самое страшное позади, но мне почему-то так не кажется.

— Он всё еще без сознания?

— Третьего дня в себя пришел. Говорить почти не может, двигаться — и того хуже. Оно и понятно — такая рана! Удивительно, что выжил.

— Он же норманн. Они очень сильные. А уж Ульф… Надеюсь, он скоро поправится!

— Лекарь делает все, что в его силах, — сказал сэр Дэвид. И, помолчав, прибавил тихо:- Как очнулся, так первым делом о леди МакЛайон спросил. Всё ли, мол, благополучно?..

— И ему…

— О, нет! — лорд мотнул головой. — Я запретил рассказывать. Ульф и без того едва держится, а узнай он, что стряслось? Ты же его знаешь — для него служба превыше всего!.. Изведется весь — что не успел, не защитил, недоглядел… И сам же себя в гроб вгонит. Я такое видел.

— Но ведь когда-то придется рассказать, — вздохнула леди Кэвендиш, которую, на самом деле, грызли примерно такие же чувства.

— Тут ты права. Вечно это скрывать мы от него не сможем… Но пускай сначала на ноги встанет.

Лорд опустил плечи:

— Да что там — Ульф!.. Я как подумаю, что за разговор мне предстоит с лордом МакЛайоном — повеситься хочется. Пригласили, называется, погостить… Это кошмар какой-то.

— Не напоминай, ради всего святого!.. Мне и так Нэрис уже которую ночь снится. И каждый раз в пот бросает, только стук копыт у крыльца заслышу. Вдруг Ивар?.. Как я ему в глаза посмотрю?

— Ты ведь ни в чем не виновата, милая, — сказал адмирал. А про себя подумал: "В отличие от твоего дурака-супруга. Надо было что-то придумать! Делать что-то, а не на душевные терзания размениваться! Вот и дотерзался, слюнтяй… МакЛайон мне этого никогда не простит. И сам я себя никогда не прощу"

— Лучше просто не думать об этом. Пока есть возможность, — Грейс, отогнав снова вставшие перед глазами картины кораблекрушения, что преследовали ее уже неделю, перевела взгляд на дочь:- Дай мне ее, Дэвид! Скоро Лилли придет, а она все время ребенка у меня отнимает…

— С чего бы? Неужто ей своих четверых сорванцов мало? — хохотнул лорд, поднимаясь. Жена недовольно надула губы:

— Нет. Говорит, что я ее от большой любви насмерть затискаю. Ну же, Дэвид!..

— Тихо, тихо. Никуда от тебя не денется твое сокровище…

Он встал и склонился над люлькой. Отвлекся на звук хлопнувшей двери — вошла горничная леди Кэвендиш, легка на помине. В руках у нее был поднос с ужином на две персоны.