А наутро обнаружилось, что пленник исчез. И с ним — еще десяток матросов и "Воитель". Команду корабля, вместе с его капитаном — то ли Стивенсом, то ли Соммерсом — нашли в паре миль южнее, на дне шлюпки. Слава богу — живых и невредимых. Подкупленные матросы судно увести согласились, но своих резать — отказались… Как бы то ни было, преступник сбежал, и где его теперь искать — вопрос не из простых. Впрочем, адмирал полон решимости это сделать. "Только надо ли? — вдруг подумалось Ханту. — Я почти пять лет жизни угробил, пытаясь отловить этого ублюдка! Так что ж теперь — еще десять на ветер выбросить?.." Он вспомнил трясущиеся морщинистые щеки Оуэна, покрытые старческими пигментными пятнами, скрюченные ревматизмом пальцы, плоские от ужаса глаза… и ему стало противно. Глупый старик не стоил даже того, чтоб его ненавидели — он вызывал только чувство гадливой жалости. "И марать руки о такое ничтожество, — понял капитан, — мне совершенно не хочется!.. Ну его к дьяволу, право слово!"

Изуродованное лицо Дэсмонда расплылось в неожиданно умиротворенной улыбке.

— Знаете, адмирал, — проговорил он, с удовольствием прикладываясь к своему бренди, — я вот тут подумал… Хотите — ловите его, хотите — судите, мне все равно. Я хотел справедливости — и я ее получил. А там хоть потоп!..

— Тьфу ты!.. — в сердцах бросил "рваное ухо", опрокидывая в себя новую чарку. — Так и знал!.. Плесни еще, хозяин, не откажи старику в утешении…

Лорд Кэвендиш улыбнулся в усы. Прямолинейный и простой, как сапог, Чарли ему нравился. Кроме того, адмирал ни на минуту не забывал, кому капитан Хант обязан своей жизнью, а он сам — отсутствием черного пятна на совести. Тогда, из тюрьмы, Десмонда вытащил именно Чарли. И "Альбатрос" увел тоже он. Не потому, что питал к командиру сильно дружеские чувства — какая могла быть дружба между высокородным дворянином, капитаном одного из кораблей королевской эскадры, и обычным матросом?.. Нет. Старый пройдоха был единственным, кто Ханту поверил. А поверив, оказался способен на нечто большее, чем просто сочувствие… "За что ему огромное спасибо! — подумал сэр Дэвид, вновь наполняя кубки. — С первым помощником Ханту повезло куда больше, чем мне…" Отогнав неприятные воспоминания, адмирал подвинул гостям бренди. И, пригубив из чаши, сдвинул брови:

— Я уважаю ваше решение, капитан. Но Ральф подставил не только вас. Он опозорил своим поступком королевский флот, и отвечать будет по всей строгости. Я завтра же напишу Его Величеству. И лично попрошу вернуть вам титул, земли и доброе имя!

— Похвальное рвение, — невесело усмехнулся Ивар. — Увы, сэр — только не обижайтесь! — вряд ли у вас это получится. Что касается титула и тому подобных привилегий — их вернуть можно, да… А вот то самое "доброе имя"?

— Позвольте, лорд… — приподнялся адмирал, но Хант не дал ему закончить:

— Он прав, ваше сиятельство. Простить меня, может, и простят, но, как говорится, "добрая слава лежит, а худая бежит". Много воды утекло с тех пор. А крови и разбоя за мной еще больше — не думайте, что я этого не понимаю… Навряд ли моя семья меня обратно примет, так что уж говорить об остальных?.. — темные глаза капитана блеснули в полумраке:- Я — пират, господин адмирал! И неважно, как именно я докатился до такой жизни: другой у меня уже не будет. Искренне благодарю вас за доверие и помощь, это много для меня значит… Но мы оба понимаем, что время вспять не повернешь.

Хозяин дома медленно кивнул. Лицо его опечалилось, потом приняло отстраненно-задумчивое выражение и, наконец, просветлело. Адмирал опрокинул чарку и поднял голову:

— Не стану вас разубеждать. Но, так как ваше нынешнее положение — прямой результат моей собственной ошибки, я тоже несу ответственность… И все же хочу погасить свой долг — хотя бы частично!

— То есть?..

— Вы слыхали о приватирах, капитан? — улыбнулся сэр Дэвид. Ивар вздернул брови:

— Интересная идея. Я о ней, признаться, не подумал…

— Приватиры? — переспросил Десмонд. — Те же разбойники, но на службе короны?.. Да, я о них слышал. И вы, сэр, предлагаете мне…

— Вот только вякни что против!.. — подпрыгнул в непривычно мягком кресле Чарли. Борода его встала дыбом:- Заколебал благородством своим!.. Бери грамоту, пока предлагают, не то своими ж руками прямо тут придушу!!

— А разве я от чего-то отказывался? — весело хохотнул капитан. — Выпей, дружище. Выпей — и успокойся… Мимо удачи не пролетим.

Он взглянул в лицо лорда Кэвендиша:

— Это очень щедрое предложение, адмирал. И я был бы дураком — причем, дураком неблагодарным, если бы его не принял.

— Значит, вы согласны? — озабоченные морщины на лбу сэра Дэвида разгладились. Хант утвердительно кивнул:

— Обеими руками, лорд, — он поднял чарку:- За наше будущее и, надеюсь, успешное сотрудничество!..

Зазвенели, сталкиваясь, кубки. До полусмерти закормленный вновь обретенной воспитанницей брауни, который уже почти засыпал на подлокотнике кресла, вздрогнул от неожиданности и меховым клубком скатился на колени Нэрис. Встряхнулся, открыл мутные глазки и фыркнул недовольно:

— Ночь-полночь, а вы расшумелись! И чего не спится-то?..

Он широко зевнул. Остальные почтительно притихли. А леди МакЛайон, тихонько прыснув, вспомнила давешний рассказ домашнего духа:

"…чтоб я еще когда хоть капелюшечку?! Да ни в жисть!.. Оно и понятно, что не на радостях приложился, а уж как глаза поутру открыл — дак и вовсе поплохело мне… Кругом темнотища, и пол, слышь-ка, туда-сюда, туда сюда! Качка!.. Откель качка-то, думаю? Ить сундук-то на полу стоял, пол — в доме, а дом — на твердой земле… Начал скрестись, понятно. Не открывается, пропасть!.. Ну, я и подналег… И тута крышка — р-раз! И вверх. А там этот вот. Который адмирал… А я ж и так в волнении! Ну, и прыгнул, не разобравшись… Нет, нос не откусил, хотя и мог с перепугу… Хорошо, знакомство свести успели — пригляделись друг к дружке да успокоились. А толку?.. Кругом море! И не лодчонка рыбачья, эскадра целая, шутка ли? Повернуть назад никак не можно… Ох, горюшко!.. Как понял я, куда меня сдуру занесло-то, так и вовсе духом пал. Чтобы брауни — да в море?! Мы ж воды не переносим!.. А тут, куды ни глянь — волна да ветер… Хорошо, адмирал мужик понимающий. Посочувствовал, каюту свою предоставил, обещал как причалим — перво-наперво меня на берег снести… Так вот и плыли. А тут вы всей толпой! И этот, облезлый, за меч хватается. Я ж не каменный?! Выбил доску, да и… Тьфу! На весь свет опозорился! Виданое ли дело — средь бела дня, на воде, пред чужими людьми — и вылез!.. А все ты. Одни от тебя хлопоты… И не тискай меня, не тискай, бессовестная!.. Выпороть бы тебя хорошенько, глядишь, польза была б хоть какая. Такое мое мнение…"

Лорд Кэвендиш тоже улыбнулся, подобно Нэрис вспомнив обстоятельства той неожиданной встречи с брауни. И сказал:

— Команда теперь еще не один год всем рассказывать будет о "морском черте", что первому помощнику чуть было руку не откусил… — адмирал озорно стрельнул глазами на смущенную мордочку брауни, добавив со смешком:- И который припасы с камбуза по ночам таскал! Наш кок с перепугу пить бросил. Встал, говорит, после полуночи водички попить — а на полках "жуть лохматая безобразничает"…

— И чего? — насупился хранитель очага, приоткрыв соловенькие глазки:- С голоду мне помереть надо было, что ли?! Или опухнуть, на твоей солонине с кислой капустой сидючи?.. А там, в кухне, меду бочонок. И фунтов пять изюму зазря плесневеет!.. Ну, таскал! Дак не объел, чай… Еще и обзываются! Это я-то — "жуть"?! Да пущай на себя оборотится, бочонок винный!

Нэрис успокаивающе погладила его по вздыбленной шерстке:

— Ты спи, спи, дружочек… Ну, не разобрался человек, много ли он там видел — ночью-то?.. Только сердиться зазря. А мед с изюмом мы возместим, адмирал!

— Да бог с вами, леди, — весело фыркнул тот. И с нежностью посмотрел на жену:- Я ему куда больше обязан. И вам тоже… Лорд МакЛайон, надеюсь, вы погостите у нас хоть недельку? Или служба не терпит?..