— Поднять паруса! — повелительно разнеслось над палубой. — Курс прямо на риф!..

Корабль вздрогнул. Подпрыгнул на волнах, едва не зарывшись носом в воду… И взлетел на пенном гребне прямо к набрякшим чернильной темнотой небесам.

А потом рухнул вниз. Навстречу рифу.

…Темно. Совсем темно, даже собственных рук не видно. А еще — холодно и… мокро. Нэрис, с трудом придя в себя, пошевелилась и попыталась сесть. Не вышло — затекшее тело не слушалось, а сверху ее придавило что-то громоздкое и тяжелое… Кажется, стол. Или, точнее, его крышка. "Как же это меня так угораздило?" — подумала леди. Поднапрягшись, спихнула с себя столешницу, охнула от внезапной острой боли в локте и таки приняла вертикальное положение. Прислушалась. Волны все с таким же остервенением бились в борта "Альбатроса", завывал ветер, угрожающе трещало дерево обшивки, но что-то определенно было не так! "Слишком тихо", — вдруг поняла она. И правда — наверху больше никто не топал, не кричал, не отдавал приказы… А сама она сидела на полу капитанской каюты по пояс в воде. Очень холодной воде. Которая терпко пахла солью и морем. И которая медленно, но верно прибывала!.. "Корабль тонет! — молнией сверкнуло у нее в мозгу. — Тонет, и пираты давно его бросили — вон тишина какая!.. А меня… а про меня никто даже не вспомнил?!"

Страх придал силы: позабыв о синяках и ушибах, леди вскочила на ноги, даже ухитрившись не грохнуться при этом вторично, и, на ощупь добравшись до запертой двери, принялась молотить в нее кулаками:

— Капитан Хант! Капитан Хант, вы слышите меня?! Меня хоть кто-нибудь слышит?! Эй! Есть кто живой?!

Ей никто не ответил. И от этого стало еще страшнее. Нэрис трясущимися пальцами нашарила скобу засова и дернула ее на себя. Само собой, дверь не поддалась. Капитан ведь, помнится, запер ее снаружи… Господи, неужто — конец?..

— Выпустите меня! — в приступе паники заголосила она, царапая ногтями дверь каюты. — Выпустите, пожалуйста! Капитан Хант!.. Вы же дворянин! Благородный человек! Вы не могли меня тут бросить на верную смерть! Прошу вас!.. Выпустите меня отсюда-а-а!.. Я не хочу умирать, не хочу, не хочу-у-у…

Уже перекинувший правую ногу через борт "Альбатроса" Десмонд Хант замер и, подняв голову, прислушался. Откуда-то снизу доносился громкий плач и отчаянные призывы о помощи. Вот черт!.. Совсем про нее забыл!

— Кэп, чего встал?! — крикнул снизу Чарли. Он, раскачиваясь, стоял в шлюпке, доверху набитой злыми, как черти, пиратами. Шлюпка подскакивала на волнах, билась о борт корабля и норовила вот-вот разлететься в щепки. — Кэп! Оглох, якорь тебе в…

— Погоди, Чарли! — командир чертыхнулся и полез обратно. — Ждите меня здесь, я сейчас…

— Да ты сдурел?! — завопил помощник, задрав голову. — Куда?! Эта чертова посудина сейчас на дно пойдет! Вместе с тобой, осел!..

— За бабой пошел, — сердито проронил тощий жилистый пират. — Точно говорю!

— На кой она ему? Свои бы шкуры спасти, — сплюнул другой. — И без того лодка сейчас по швам треснет, набилось нас как сельдей в бочку.

— Только ее здесь не хватало! — поддакнул кто-то. И добавил:- Если б не она, уже дома были бы. Ни тебе адмирала, ни тебе шторма, ни тебе днищем об риф…

— Руби конец, Чарли, — подумав, сказал тощий. — С бабы той, я гляжу, ничего не возьмешь, раз адмирал ее выкупать не захотел! А что до капитана — коли она ему нас важнее, так пускай с ней и остается!..

— Ты мне тут поговори еще! — вызверился Чарли. — Совсем оборзели?! Так я быстро порядок-то наведу! Места, говоришь, в лодке мало, а, Ворон?.. Так сейчас дам пинка под зад — и посвободнее станет…

— Ты не рычи, Чарли, — спокойно отозвался тощий разбойник. — Ты подумай. Мы ж не обидим. Корабль новый найдем, а касательно капитана… так вот хоть ты — чем не капитан? А? Все наши только рады будут!..

— Пасть закрой! — сдвинул брови "рваное ухо". И обвел всех сидящих в лодке мрачным взглядом:- И молитесь, чтоб я потом кэпу об этом разговоре по-пьяни не брякнул… Сидеть! А то все за борт полетите!

— Ты, Чарли, не заводись, — вкрадчиво проговорил все тот же пират. — Нас ведь здесь две дюжины, а ты один. И капитана твоего не видно что-то… Может, он остаться решил, а, Чарли?..

— Не заткнешься, — пророкотал тот, угрожающе нагнув патлатую голову, — сам здесь останешься! Не буди лиха, Дики, ты меня знаешь!.. Рубану с плеча — и всей болтовни!

Тощий усмехнулся и замолк. Старый пират удовлетворенно кивнул и снова задрал голову вверх:

— Кэп! Чтоб тебя черти драли!.. Чего там застря… ах ты, ублюдок!

Последние слова были адресованы все так же гаденько усмехающемуся тощему Дики. Аккомпанировал им громкий всплеск. И, уже бултыхаясь в соленых волнах, Чарли осознал, что поворачиваться спиной к жаждущим смены власти товарищам ох, как не стоило!..

— Попомнишь ты меня, сучий хвост! — плюясь в разные стороны, проорал он. — Дай только выбраться… Громила, чего зенки вылупил?! Руку!

— Сам справишься, — сказал тощий. — Или капитан поможет… когда с бабой закончит. А нам, извиняй, пора!.. Джек, руби конец! Пока мы ко дну не пошли вместе с этой проклятой посудиной!..

— Скоты… — проклекотал Чарли, глядя вслед уходящей шлюпке. — Ну, ничего! Выпадет случай, сквитаемся. А не выпадет — так вздернут тебя на рее, Дики, свои же вздернут, как миленького!.. Потому как ты в капитаны метишь, дрищ помойный, а капитан из тебя — как из дерьма снаряд…

— Чарли? — сверху через борт "Альбатроса" перевесился Десмонд Хант. Из-за его правого плеча выглядывала зареванная девичья мордашка. — Это что за купания?.. Где шлюпка?!

— Где-где… — буркнул старый пират, — догадайся! На кой черт ты вообще эту дуру в деревне не оставил?.. Чего глаза выкатил? Сам виноват… Веревку кинь, прилип он к борту! Околею же!..

— Не успеешь… — внезапно раздалось за спиной Чарли. Голос был поистине жуткий — булькающий, словно неживой. Разбойник вздрогнул и резко повернул голову:

— А кто это здесь такой разговорчи… А-а-а, дьявол меня побери!!

С палубы "Альбатроса" раздался истошный женский визг. Волны вокруг тонущего корабля, заплясав против ветра, свернулись воронкой. И над головами обмерших людей взметнулась ввысь чья-то глянцевая туша. Уродливая голова ее уперлась в небо, вспарывая коротким рогом грозовые облака. Единственная рука с длинными, в три человеческих роста, когтями, уцепила "Альбатрос" за мачту и приподняла над водой. А единственный глаз, налитый кровью, уставился вниз, на замерших мореплавателей…

— Фоморы! — взвыл Чарли, первым обретший дар речи. — Кэп, мать твою!! Вынимай меня отсюда!.. Подыхать — так на родном корабле… Да шевелись же ты, статуй несчастный!..

Капитан, опомнившись, чертыхнулся и схватился за брошенный кем-то оборванный трос. Нэрис, ни жива ни мертва, замерла у борта, не в силах оторвать взгляд от кошмарного создания, взирающего на них с высоты. "Фоморы. Фоморы… — билось у нее в голове. Слово было знакомое. Она о них слышала или читала?.. — Морские демоны. Уродливые, беспощадные и обладающие огромной силой. Господи, я опять накаркала?! Да что же такое творится-то? Неужто глаз у меня стал дурной?.."

— Посторонись, — сердито шикнул на девушку благополучно извлеченный из воды Чарли. — Застыла посередь палубы!.. У, змея! Правду говорят, что баба на корабле — к худу!.. Вот вам и пожалуйста… Кэп, чего делать будем?

— Да уж понятно, чего, — усмехнулся Хант. — Сам ведь сказал — помирать. На родном корабле. Не драться же с этим… этим… не знаю даже, с чем! Как ты там их назвал?..

— Фоморы… — пробормотала Нэрис, словно в забытьи. — Они никого не милуют. Они — демоны. Морские…

— Однако! — хмыкнул капитан. — Какие познания!.. А вы, леди, случайно, не в курсе — от чего они дохнут?

— Ни от чего, — сказала девушка. Она вспомнила, наконец, где слышала об этих чудовищах. Брауни рассказывал. Стращал на ночь из вредности. И, по совести, ни приврал ни капельки!..