Конечно, Ожега не из тех, кто слепо идёт на поводу чувств, они с сестрой разные, но…

Наблюдая за занятыми друг другом и никого вокруг не замечающими Ожегой и Яровзором, Оляна не могла подавить страх. Влюбиться теперь не то что недальновидно, а смертельно опасно!

— С вашей сестрой, княжной Ожегой, наследник Аспид… Он… — сказал старший Олт, видимо, проследив за её взглядом, и Оляна повернулась, чтобы услышать, что ей скажут насчёт Яровзора.

— С ним что-то не так? — Оляна мягко улыбнулась, как учила мама-Алёна. Старший Олт, кажется, испытывал одновременно приязнь и страх, но не направленный на неё. Скорее — на Василиска.

— О клане Аспидов идёт слава как о довольно агрессивных высших оборотнях и «пожирающих свой хвост», то есть ради власти не щадящих друг друга и родных. С их наследником тоже связана мутная история… — понизил голос Олт.

— И что это за история? — спросила Оляна, не дождавшись окончания театральной паузы.

— Говорят, что в десять лет он убил своего старшего брата. А как только подошло время Инициации, то его отправили сюда.

— То есть, несмотря на то, что он на третьем курсе, ему…

— Восемнадцать лет, — кивнул Олт. — На первом курсе он чуть не убил наставника. А на втором серьёзно ранил одного парня… из нашего клана. Грегор до сих пор хромает и не может… использовать оборот.

— А… почему? — удивилась Оляна.

— Яд василисков может разрушать магическую связь со Зверем. Поэтому они очень опасны, — серьёзно ответил Олт. — А те, кто себя не контролирует и имеет такие проблемы с головой, как этот Аспид, — тем более.

— О… и как же он? Как твой брат? Грегор, кажется? — Оляна почувствовала, как пальцы леденеют. Только усилием воли она прекратила «выброс ледяной магии».

— Он… стал кудесником, — траурно сказал Олт, словно это было равно «калека». И Оляна сразу вспомнила о Юле. Верно, Озара тоже говорила о том, что магия внутри никуда не девается, просто распределяется иначе. Видимо, с этим Грегором случилось что-то подобное. — Хотя уж лучше пусть будет кудесником, чем закончит как старший брат этого Яровзора.

Оляна поёжилась, сколько чувствовалось ненависти, злости и одновременно страха, почти животного ужаса от её спутника. Была ли Ожега в опасности рядом с Яровзором? Скорее «да», чем «нет». По крайней мере, сестру стоило предупредить. Но…

Сам выпускной Оляне, погружённой в раздумья, почти не запомнился. Они сначала поели, потом ректор сказал речь выпускникам. А после куда-то все пошли, заставив «вынырнуть» из тяжких дум.

— Куда мы? — спросила она шёпотом у Олта.

— Подносить дары Хозяйке, — также шёпотом ответил её спутник.

«Какой Хозяйке?» вопрос не стоял. Наверняка здесь имелся свой дух горы, какая-то богиня или горная нимфа. Место точно было живым во всех смыслах. Оляна чувствовала это. Иногда ей даже казалось, что из камней кто-то напевает.

Они организованной толпой вышли, спустились ещё ниже. Оляна упустила из вида Ожегу и Василиска, те где-то отстали.

— Хозяйка Бейлор — богиня Карпат, под её покровительством находится Академия Змейлор. В истории Академии написано, что находится она «во чреве Бейлор». — услышала Оляна, как вещает спутник Озары, с которой они пошли рядом. — Именно благодаря ей Академия мигрирует, и выход в Беловодье есть лишь дважды в год.

— Мигрирует? — удивлённо переспросила Озара.

— Ну конечно, — деланно засмеялся старший Прут, какой-то родственник Ялома. — Академия Змейлор погружается в Навь и даже задевает Правь.

— Поэтому отрезаются все долги? И настолько сильны магические источники? — спросила Озара.

— Именно, — голос Прута звучал довольно.

Они некоторое время петляли, прежде чем дойти до алтарного зала. То, что это алтарь, у Оляны сомнений не возникло. Он был выдолблен в скале, и на высоту до полутора метра от пола поднималась широкая чаша-стол для жертвоприношений.

— Хозяйка Бейлор! Мы пришли воздать тебе почести и одарить за лето уходящее и лето наступающее. Благодарим за милость твою, дом наш, защиту и покровительство, — ректор провёл ладонью по каменной чаше, и запахло кровью. — Выпускники, вручайте свои дары!

Оляна увидела, как на скале над алтарём проступает женская фигура с чёрными волосами. Но, посмотрев вокруг, поняла, что эту фигуру снова видит лишь она. Богиня, которая наблюдала за тем, что по очереди складывают в чашу, подняла голову, и Оляна тихо ахнула, понимая, что местная богиня слепа — на глазах её были бельма.

— Каждый преподносит в дар богине свою самую лучшую работу, которую смог сделать за семь лет в Академии. Это благодарность за те знания и умения, которые тут постиг… — услышала Оляна пояснения для Озары.

Затем семикурсники подводили к алтарю девушек и надрезали им ладони.

— Испрашивают дозволения забрать избранниц с собой до окончания срока, — бубнил Прут на ухо Озары.

Крови для «разрешения» на вид потребовалось больше, чем дал ректор, некоторые девушки даже лишились чувств.

В конце ритуала алтарь вспыхнул пламенем, а та слепая богиня пропала.

— Жертва принята, — выдохнули рядом и Олт, и Прут, и, кажется, все остальные.

Внезапно за алтарём появился проход, через который семикурсники и их спутницы, что приносили в дар кровь, вышли как будто куда-то сразу на улицу. Оляна заметила какие-то огни и дома. То, чего точно не могло быть на этой горе.

— Стой, нам туда пока нельзя, — остановил Оляну, которая потянулась тоже пойти за толпой, её спутник. — Это лишь для тех, кто покидает Академию. Нам сюда. Идём…

Они довольно быстро вышли в трапезную, в которой собрались все остальные ученики, кто не попал на «выпускной».

— Вышли? — спросил их кто-то, как только они переступили порог трапезной.

— Все вышли! — ответили хором Олт, Прут да и все остальные, кто пришёл с выпускного.

Отчего-то ответ вызвал бурную радость, крики и даже ликование учеников. На них кинулись толпой и словно живой рекой их вынесло на улицу, на поляну перед их общежитием, где оказались накрыты столы. Тут же зажгли огромные костры, начали играть на музыкальных инструментах, стреляли искрами вверх, словно фейерверками. Кто-то увлёк Оляну в танцевальный круг хоровода, и она ощутила что-то… Какое-то сродство с этим местом, этими людьми, с кем она будет учиться следующие семь лет. Показалось, что всё это продолжение ритуала и в костре танцуют огневицы, как у них на день Числобога.

В общем, выпускной перетёк в какой-то стихийный праздник для всех, кроме самих виновников торжества.

— Что происходит? Почему все так радуются? — спросила Оляна у Ягиры, с которой её свёл кружной местный танец.

— Не знаю, — ответила та, улыбаясь. — Наверное, это просто местная традиция. Кончился учебный год, а послезавтра уже начнётся испытание новичков.

— Что за испытание? — спросила Оляна.

— Прости, не могу сказать, — покачала головой Ягира, — но ничего не бойся, — и они снова поменялись партнёрами.

Оляна отыскала взглядом Ожегу, сестра веселилась, отплясывая со всеми, за руку её держал Василиск, с которым, похоже, никто не рискнул меняться парой.

Сердце пропустило удар, а затем зачастило. Оляна не припомнила, чтобы Ожега с кем-то ещё выглядела такой расслабленной, мягкой и почти нежной. Такой весёлой и счастливой. И тут ей вспомнилась прабабушка Кострома, у которой что и было, так это несколько лет счастья с любимым человеком. Возможно, эти семь лет отсрочки они получили именно для этого? Чтобы познать счастье без оглядки на то, какое из этого счастья выйдет горе…

— Вот мы и добрались, — сказала их сопровождающая, и Юля во все глаза начала разглядывать местные достопримечательности.

Небесный Город оказался очень необычным. Он располагался на нескольких соседних горных «пиках», точнее, этаких каменных островках — относительно плоских вершинах в несколько ярусов, которые соединялись друг с другом подвесными мостами и выдолбленными в камне лесенками. Иногда на одном таком «островке» жило всего несколько семей, а иногда стояла целая деревня на сорок домов. В центре этой необычайной постройки тоже на большом «каменном острове» находились торговая площадь с базаром, библиотека, фонтан, небольшой парк с качелями и та самая «церковь» с колоколом, которая отбивала время. На центральном острове располагалось и длинное здание местной администрации: в Небесном клане был Совет Родов, так что там, видимо, заседали для принятия решений. Ну и, пожалуй, это всё, что тут имелось, кроме мощёной камнями мостовой и огромной площади. Но местные дороги точно вели сюда.