А потом отплыла и вновь трансформировалась. Без налипшей мокрой одежды сразу стало легче. Она выбралась из источника, быстро обсохла на тёплых камнях, а когда вернула людской облик, и правда оказалась в сухой чистой одежде.

— Работает лайфхак, — довольно резюмировала Ожега.

— Что работает? — удивился Яровзор, который вышел к ней после того, как переоделся за камнями.

— Это сленг Яви. Я там училась в школе, — ответила она, хихикнув. — Означает… «Практический совет, который облегчает жизнь», как-то так по смыслу. Ладно, пойду, что ли, готовиться к вечеру. Надо ещё Модю перетряхнуть и найти что-то подходящее случаю.

Не дожидаясь ответа, Ожега поспешила в общежитие, отчего-то ощущая совершенно глупое и неуместное смущение.

Несмотря на то, что приглашение на выпускной семикурсников пришло почти катастрофически поздно, у Оляны сборы заняли не так много времени. Во-первых, предчувствуя, что всё с Академией будет непросто, она забрала почти все свои вещи из дома. Гардероб, обувь, верхнюю одежду, книги, украшения, ленты, гребни… Даже покрывало с кровати, зеркало и ковёр домотканый и те забрала. Юля ещё Озаре рассказывала, что в общежитии пустые комнаты и нужно их самим обставлять. И хорошо, что Казимира такая вместительная. Столько она в неё закинула — не сосчитать, а та даже в размерах не увеличилась!

Оляна искренне полюбила свою коловершу ещё сильней.

В Змейлоре их поселили в общежитие на площади чуть поменьше, чем её комната в квартире в Яви. Вдвоём! Здесь почти друг на друге стояли две кровати, два платяных шкафа, общий письменный стол, две тумбы для личных вещей и несколько полок для книг. Полный аскетизм! Даже любимое кресло-качалка просто никуда не влезло! Ни-ку-да!

Летом Оляна брала Казимиру, уходила в сад, доставала качалку, книгу и читала под сенью деревьев. К фруктовым деревьям, похоже, как-то подводили тёплые жилы источников, чтобы плодоносили и не замерзали на высоте. В окрестностях росли яблони, персиковые, абрикосовые, апельсиновые, мандариновые и гранатовые деревья, ещё, вроде бы, хурма — её Оляна видела лишь в магазинах в виде плодов, но они были похожи.

Чтобы избавиться от излишне навязчивых и общительных парней-сокурсников, Оляна создавала временные зеркала изо льда, чтобы её не заметили. Или заметили не сразу.

Книги помогали уйти от реальности и принять случившееся. Просто на какое-то время притвориться, что нет ничего, кроме очередной захватывающей истории. Но всё имеет свойство заканчиваться. И, к сожалению, книги тоже кончались. И каждая книга сама по себе, и весь их запас.

Оляна ещё к окончанию школы в Себеже знала, что в Явь вернётся не скоро, так что перед выпускным скупила половину «Псковкниги», расположенной недалеко от их квартиры, ещё кое-что заказала на «Озоне». Благо в Казимиру можно прятать очень много всего.

К началу учебного года недочитанным остался всего один роман. Некстати Оляне вспомнилось, что она имела большие планы на Питер и его широкий ассортимент книжных магазинов и всяких букинистических лавочек. Но… не сложилось.

— Ты уже знаешь, что наденешь? — спросила Озара, отвлекая Оляну от мыслей, в которых она сидит под сенью почти поспевших мандаринов, укрывшись пледом, и читает последний оставшийся роман.

— Казимира, дай, пожалуйста, синий летник, расшитый жемчугами, который бабушка Зина и дедушка Остромир на семнадцатилетие подарили, и весь комплект к нему, — попросила Оляна и получила летник и две рубахи: нижнюю и «красную», расшитые жемчужинами барму, поручи, венец и сапожки, пояс и ленты.

— О… Классно, — выдохнула Озара, кисло посмотрев на Дымку, который исторг из себя всю одежды сестры большой кучей.

Оляна усмехнулась и погладила чёрные ушки своей коловерши. Казимира уделяла много внимания её нарядам и сама отлично знала, где у неё хранится гардероб и что к чему подходит. Возможно, потому что считала себя девочкой. К тому же в местные узкие шкафы только и влезало, что повседневная одежда на неделю максимум.

— У тебя был такой серебристо-белый летник, золотыми нитями расшитый, — вспомнила Оляна.

— Не взяла я его, — страдальчески вздохнула Озара. — Не помню. Вроде не брала. Ладно… сейчас я поищу что-то приличное.

— Если не найдёшь, подумаю, что есть у меня, — кивнула Оляна. — Схожу ещё до Ожеги, может, ей помощь с нарядом понадобится.

— Ага, — откуда-то из-под тряпок пробубнила Озара. — О…

Оляна уже вышла, не забыв прихватить с собой Казимиру. Впрочем, на стук Ожега не открыла.

«Нет никого», — ответила Казимира на молчаливый вопрос.

Оляна вспомнила о том, что сестра упоминала про ристальный зал. Вроде бы она хотела отправиться туда после завтрака в начале сваора, а сейчас уже кончалась обестина и скоро обед.

Чтобы скоротать время и не мешать Озаре собираться, Оляна вышла из общежития и, кинув плед, который выдала Казимира, на скамью у входа, решила почитать. Качалка была её личным, маленькой гаванью спокойствия, так что она не хотела, чтобы кто-то её видел.

Как назло, последний роман повествовал о мужчине-обманщике, который использовал главную героиню для каких-то своих неведомых целей и… Оляна с шумом захлопнула книгу. Прочитав множество романов, она уже могла с большой долей вероятности утверждать, что главная героиня останется с обманщиком, а у того найдутся какие-то важные причины, чтобы вести себя так, но…

Но…

Внутри потянуло болью и тоской.

Читать расхотелось. На яркой цветастой обложке был изображён светловолосый мужчина с сильными руками.

«Забери, потом дочитаю», — попросила Оляна Казимиру и вплелась пальцами в нежную шёрстку коловерши, пытаясь успокоиться из-за вновь нахлынувших чувств.

Оляна сознательно старалась не думать о Хозяине вод Амура. И о том, что всё это вообще было? Зачем? Почему? За что?..

Историю с Мишей она оставила в прошлом и легко забыла, потому что поняла и приняла, что он был не тем самым парнем, в которого она влюбилась. Да и дальнейшие поведение и отношение Миши буквально заставили её «открыть глаза».

Речной дракон — совсем другое дело. Оляна не знала, какой правды боится больше: что тот дух в теле Миши был искренним или что как-то обманывал её, используя человека. Да и что там за обман? Она сама себе всё придумала и надумала, а он лишь вёл её, влияя на чувства. Не было ни объяснений в любви, ни обещаний, ни даже поцелуев.

И это помимо того, что братьев вообще-то двое, но… Оляна знала, что тогда с ней был тот, который назвал себя Баем. В сердце от этих мыслей словно проворачивалась игла, как та, которая связывала их с Казимирой.

Не было никаких причин для обмана. Не стоит выдумывать оправдания ему и заочно прощать.

От окончательного расстройства спасла Ожега, которая буквально бежала в сторону общежития наперегонки с Модей. Смотрелось это до того забавно, что Оляна хихикнула.

— Ура! — подлетела Ожега, одновременно хватая и увлекая к себе, по дороге объясняя, что задержалась на тренировке, мылась с Василиском в горячем источнике, не знает, что лучше на себя нацепить и что вообще у неё с собой есть.

— Уф… — захлопнула дверь в свою комнату Ожега. — Озара уже собралась?

— Она в процессе, — усмехнулась Оляна, оценивая растрёпанный вид сестры.

После их демарша по поводу школы, одежды, косметики и краски для волос им пошли навстречу. Отец Ожеги имел чёрные волосы, а у её мамы-Анны цвет был русым. Такой средний между насыщено-тёмно-русой мамой-Ариной и светло-русой мамой-Алёной. Так что Ожеге тоже досталось что-то среднее от её родителей, а сестра, кажется, всеми силами хотела походить именно на отца. Так что после инициации и их с Озарой покраски мама-Арина замешала какие-то зелья и сделала волосы Ожеги более тёмными. Не совсем вороной, но почти. Так что сестра даже чуточку уступила насчёт длины — отрастила своё каре до плеч и на всяких важных мероприятиях в угоду матери носила венец с прозрачным платком, «чтобы не было видно кос обрезанных». У Озары же цвет волос тоже стал более насыщенный в рыжину и красиво отливал медью на солнце.