По итогу Озара с сёстрами, как и решили с самого начала, выбрали военное дело, оборот, раскрытие Дара. А индивидуально: Озара взяла искусничество, Оляна — ритуалистику, Ожега — теорию пространства и перемещения. Юля записалась на мироустройство, кудесничество, шаманизм и целительство. Стремглав — на воинское дело, шаманизм, искусничество и ритуалистику.

— Ой, девочки… — трагично сказала Юля вечером в осьмицу, когда они пили чай у Оляны в комнате.

— Что?

— Вы будете смеяться, но мы же снова забыли… Про этого нашего попаданца.

Дышать тяжело. Словно на грудину камень положили или что ещё потяжелее. Дэн попытался открыть глаза, но веки оказались свинцовыми и открываться и не думали. Он пожелал пошевелить хотя бы пальцем, но тело предало и вообще ощущалось каким-то неподъёмным, словно чужим. Ни вздохнуть, ни выдохнуть. Мысли судорожно заметались в голове. В сериале про доктора Хауса как-то показывали случай, который обозвали «синдромом запертого человека» или как-то так. Вдруг?..

Где он? Что с ним? Может быть, попал в аварию? Или упал где-нибудь? Кровоизлияние в мозг? Кто-то ударил?

Дэн снова и снова напрягал руки-ноги-пальцы-веки-рот, но результата не добился. Он и правда заперт в собственном теле.

Что же случилось?

Перед глазами, которые так и не получилось открыть, замелькали образы и воспоминания. Последний разговор с родителями. Ссора с отцом. Да, точно… Они поссорились. Не в первый раз. Отец постоянно цеплялся к нему из-за мелочей, то ему не нравится, это не то, но в этот раз буря в стакане конкретно вышла из берегов.

А всё из-за учёбы и того, что он её бросил. Выяснилось это, когда отец встретил кого-то из ПсковГУ и узнал, что Дэна отчислили ещё в зимнюю сессию. Да сдалась ему эта специальность «Бухгалтер-ревизор», на которую его сунули родители в местный универ⁈ Дэн хотел учиться где-нибудь в Москве или Питере, а не прозябать в Пскове «зато дома». Да, балл по ЕГЭ у него не слишком высок, но платно можно же было. У отца деньги имеются, и свой бизнес ещё с девяностых, в которые он поднялся. Но зажилил. Решил, что он должен пользу приносить его фирме и после учёбы потом бухгалтером на него горбатиться. Чтобы ещё на работе он мог его носом тыкать в говно. Типа такой он растакой бесполезный нахлебник, а так — хоть что-то с него поиметь. Да щаз!

Но, признаться, скандал ему закатили знатный. Дэн даже не ожидал, что родители так разойдутся. И что он тряпка. И что он всех подвёл. И что ничего в жизни не добьётся. И что и так «у матери под крылышком» был да не ценил. И что зарабатывать не умеет, а живёт на всём готовом. Даже мама, которая всегда его защищала, в этот раз встала за отца и не пререкалась, а только кивала и платочком бумажным слёзы промакивала. Это отца вообще выбесило. Типа Дэн и мать до слёз довёл, и вообще полный никчемушник. Вообще серьёзно разошёлся, даже ремень достал, да мать не позволила, повиснув на руке, а Дэн… просто сбежал из дома.

Он так разозлился, что решил наказать родителей. Чтобы на стенки потом лезли и жалели, что так с ним обошлись. Как вообще можно жить в одном доме с таким тираном и деспотом⁈ Кто каждый шаг и каждую копейку контролирует?

Дэн проверил баланс на карте: там оказалось всего-то пять штук. И явно же отец не даст больше. Будет заставлять обратно поступать или так к себе работать устроит каким-нибудь грузчиком «чтобы он понял, как тяжело деньги в жизни достаются». Тьфу. Ещё не ясно, что хуже.

Думая, что делать, Дэн долго бродил по Пскову, пока не вышел на вокзал. Ему в голову пришла идея уехать. И он вспомнил, что в Стругах Красных остался бабушкин дом. Бабушка умерла года три назад, когда он в десятом классе учился, но её дом родители точно продавать не стали. Отец купил участок поближе и строил коттедж, так что земля за семьдесят километров от Пскова его не прельщала. Но там у него вроде как «родовое гнездо», так что дом оставили.

Дэн решил, что продукты и всё необходимое можно купить уже в Стругах Красных, взять у соседки ключ, наверняка он там есть… У них вроде с родителями хорошие отношения. И у бабушки всё цивильно: даже туалет ей отец сделал тёплый в пристройке к дому, водопровод провёл и канализацию.

С этой оптимистичной мыслью Дэн ехал на электричке, воображая себя «дядей Фёдором» из Простоквашино. Он теперь тоже «мальчик сам по себе свой собственный».

В Стругах Красных его ждал облом. Оказалось, что дом бабушки кому-то сдавали в аренду. Или там жили какие-то знакомые родителей. А может, и продали по-тихому, а он и не в курсе. В общем, Дэн обнаружил там целую толпу с кучей мелких и тупо пялился на них, пока отец семейства, попивающий пиво в тенёчке за баней, грозно не окрикнул его по причине, что он подглядывает из-за забора на детей. В общем, разбираться Дэн не стал. И так всё понятно.

Живот уже подводило от голода, так что он затарился газировкой, чипсами и сухариками в местной «Пятёрочке» и отправился на Песчаное озеро, чтоб хотя бы не зря съездить. В детстве он здесь купался, вода прозрачная и чистая, а берег — песчаный. Некоторое количество народа тоже присутствовало, но к вечеру все разошлись по домам. Дэн никуда не спешил, подумывая о ночёвке на пляже.

Часов в восемь на берег пришла компания ребят его возраста, оказались студентами из Питера, приехавшими на электричке отметить день рождение Кати, которая была из Струг Красных. Девушку Дэн смутно помнил, а она и вовсе его узнала. Вроде играли вместе в детстве, когда он гостил на каникулах у бабушки. В итоге на эти именины его официально пригласили, угостили шашлыком и пивом. Жизнь сразу заиграла красками, особенно если учитывать, что девчонок в Катиной компании оказалось больше и одна даже с ним флиртовала. Шанс, что у них что-то будет, увеличивался с каждой минутой, так как Люба страстно прижималась к нему грудью и шептала на ухо, что ей нравятся такие тихие скромники. К тому же компания приехала с ночёвкой и туристическим снаряжением, а один из парней — Саша, который вроде встречался с Катей, сноровисто поставил целых три палатки.

Солнце село, и над озером поплыл красивый белый туман, словно накрывая его мыльной пеной. Они с Любой чуть отошли от компании и самозабвенно целовались. Когда Дэну показалось, что он сейчас взорвётся, Люба со смехом отстранилась и заявила, что собирается искупаться, потому что ей жарко. А затем разделась догола и, покачивая бёдрами, пошла к воде. Дэн понял, что это его шанс, и тоже разделся, еле расстегнув ширинку и чуть не запутавшись в джинсах, которые торопился снять.

Купальных трусов у него, понятное дело, не было, да и Люба не озаботилась купальником, так что он решительно стащил с себя всё и побежал за девушкой, стараясь не оглядываться.

Они зашли примерно по пояс и… сделали это прямо в воде, Дэн прижал к себе Любу, приподнял и насадил на себя, продолжая целоваться. Девушка страстно охала ему в губы. Жаль, что всё кончилось быстрей, чем он задумывал. Они потом и правда немного поплавали. Вода приятно охлаждала их разгорячённые тела, и тепло уже, так что даже достигший их туман придавал действу лишь большей загадочности.

Дэн как раз подумывал о втором заходе, когда Люба вскрикнула.

— Ты чего?

— Меня как будто кто-то коснулся. Типа рыба крупная, — ответила та.

— Да не, тут вроде ничего крупней окуня не водится, — неуверенно ответил Дэн. — Дед у меня рыбаком был, так вся рыба, что он ловил, с ладошку. Только кошка и ела.

Люба усмехнулась и снова прижалась к нему, но тут ноги Дэна тоже коснулось что-то длинное и большое. В воде появилась как будто чёрная шина, Люба заорала прямо в ухо, оглушив, и на всех парах выскочила на берег. Только задница мелькнула. А он…

Больше ничего не помнил.

«Не стал об этом студенткам говорить, но… Парень не жилец», — внезапно услышал Дэн мужской голос, как эпитафию над собой. Он хотел сказать, что не так уж плохо себя чувствует, что в покойники его записывать не стоит, но так и не смог выдавить из себя хоть какой-то звук.