«Похоже, прибыли наши будущие сокурсники», — сказала Озара.

«Мы можем пока не возвращаться туда, — сказала Оляна. — У меня в Казимире припрятана корзинка с едой, можем устроить пикник и отдохнуть перед будущими испытаниями».

Ожега обрадовалась причине избежать ненужных сегодня встреч в трапезной, так что согласилась. Время они провели хорошо. Оляна оказалась на диво запасливой. Вот вроде собирались одинаковое время, а у неё в пять раз больше вещей! И всё нужные! Оказалось, что в коловерше можно хранить фрукты, и они будут также свежи, как и в то время, как их сорвали. Персики Оляна сорвала и припрятала у Казимиры ещё в июле.

В Академию они вернулись только к началу второго часа нового дня, то есть когда пробили вечирь, который начинался в десять часов по явовскому времени. Ожега сначала путалась, а теперь постоянно вспоминала время Яви, к которому привыкла.

— Смотри, дверь в твою комнату открыта, — заметила Оляна, когда они зашли.

— Может, это Яровзор? — спросила Озара. — Может, поджидал тебя и решил и вовсе в комнату явиться?

— Давайте посмотрим, — предложила Ожега, и они все вместе вошли в её комнату.

Яровзор внутри не обнаружился, зато они нос к носу столкнулись с двумя светленькими девчонками: постарше и помладше. Одна была очень похожа на…

— Юля?.. — недоверчиво спросила за спиной Оляна. — Добрынка?

— О… Это что, ваша комната? — спросила девушка и правда голосом Юли.

— Это моя, — ответила Ожега.

— Похоже, мы с тобой соседки, — смущённо сказала Юля, как будто пропустив слово «снова». Это правда оказалась она. А та вторая девчонка — Добрынка, внучка нянюшки Белавы. Сирины очень друг на друга похожи, да и Ожега не ожидала увидеть кого-то из них в Змейлоре, вот и растерялась поначалу. — Ой… — Юля сделала пасс рукой, и Ожега узнала чары от прослушки. — Теперь можно спокойно поговорить и… передать. Добрынка.

— Это из дома для связи, — пояснила Добрынка, передавая небольшой ларец Озаре. — Княжна Арина велела передать вам, внутри есть инс… инструк-ция.

— Понятно…

— Расскажи, как ты сюда добралась, — обняла Юлю Оляна. — И что вообще делаешь?

— Ой, девочки, история будет долгой…

— Так у нас до завтрашнего испытания вся ночь впереди, — усмехнулась Ожега.

— Испытания⁈ — ахнула Юля, даже чуть побледнев. — Меня никто не предупреждал, что тут ещё и вступительные экзамены сдавать надо!

— Мы сами узнали об этом всего пару дней назад, — пожала плечами Озара. — Но полагаем, что особо сложными они не будут.

— Понятно, — кивнула Юля. — Мы ещё только прибыли… Ой, у меня ещё есть гостинцы от Сирин, давайте чай попьём?

— … В общем, когда мы от Сирин полетели в сетях, то добрались до Бармии, — продолжила свою историю Юля. — Мы долго летели, почти весь световой день. А считайте, вылетели ещё на рассвете. Несколько раз менялись те парни, которые с нами отправились. Потом, когда на какую-то гору прилетели, ещё дольше по горам шли до пещеры наверху. А там уже нас какой-то дядечка встретил, провожатый. За ним пошли, а Семибор и Лучезар они поклажу всю нашу… мою потащили.

— Да, ты скромно собралась на семь лет-то, — усмехнулась Оляна, оценив поставленные кучей вещи в углу.

— Ага, у меня коловерши нет, и особо тоже времени собираться не было, — кивнула Юля. — Ладно ещё родичи помогли, да я уменьшила кое-что… Ну, в общем, вышли мы в большую такую пещерищу, и там народ тоже подходил. А сам переход — ничего особенного. Я ожидала хотя бы звезду какую-нибудь, портал, но нет, нас вообще просто посадили во что-то очень похожее знаете на что? На такие вагонетки для узкоколейки. Я ещё подумала, что как в «Гарри Поттере» в гоблинском банке!

Ожега фыркнула и переглянулась со смеющимися сёстрами. О чём бы они ни говорили, а Юля всё сравнивала со своей любимой историей про мальчика-волшебника.

— И что с этими вагонетками? — спросила Оляна.

— Мы на них погрузились с Добрынкой и вещами, ну и остальными ребятами, и поехали, да так быстро, — ответила Юля. — Въехали в туннель не очень большой, что там половина парней высоких пригнулась, и всё — полная темнота. Лишь где-то через час… или около того, а то может и показалось, что бесконечно ехали, наконец просветлело и сказали вылезать. Встретила нас призрак. Женщина светящаяся. Как и в «Хогвартсе»…

— Да не призрак это был, — засмеялась Озара. — Это вылва белая!

— Вылва? — переспросила Юля. — Это кто у вас?

— Ну… — замялась Озара. — Вылвы — это вроде младшие Нави. Духи места. Они помогают. В библиотеке три работают. Есть готовят. Тут ещё чёрные вылвы есть, но их почти не заметно, они сливаются с камнем.

— Так это был не призрак? — даже как будто расстроилась Юля.

— Нет, — хором с сёстрами ответила Ожега.

— Ну тогда этот «не призрак» сказала нам потусторонним голосом… Ладно, это, наверное, эхо коридоров было, чтобы мы в комнаты шли, сказала кому в какую, ну мы с Добрынкой и пошли. Непонятно только, где Добрынка жить будет, раз комната на двоих. Мы-то ещё удивились, что половина занята… А тут вы заходите.

— Тогда давайте и правда разберёмся, куда кому укладываться, и уже ляжем спать. Завтра в одиннадцать тридцать, на поутроси, уже начнётся испытание, и стоит выспаться, — решила Ожега. — Вчера у нас тоже выдалась бессонная ночь. Мы семикурсников провожали. Только под утро спать легли.

— О да… Хорошо, — Юля зевнула, прикрыв рот ладонью. — Мы тоже устали. Ещё же успеем наговориться, да?

— Да что тут кого-то беспокоить? Ночь на дворе! — сказала Добрынка. — Я просто на полу на наших тюках лягу, одну ночь точно переночую, а завтра и видно будет.

— Вообще-то да, — кивнула Озара. — Нас с поступлением официальным всё равно должны будут переселить в пещеры, а за вами, может, комната эта останется.

— У меня есть ещё пара одеял, которые можно бросить, — сказала Оляна и достала искомое из коловерши.

Ожега почти уснула, как услышала, что в комнату кто-то даже не стучится, а тихо скребётся. Она открыла, подумав, что сёстры что-то забыли или комендант всё же подумала про Добрынку и решила дать ей место.

В коридоре, где тускло горело лишь пара магических огоньков, стоял Яровзор. Ожега даже мимолётно подумала, как он не спотыкается в темноте в своих очках.

— Ожега…

— Что ты здесь делаешь? Я попросила тебя больше меня не беспокоить, — прибавив безразличия в голос, тихо спросила Ожега, несмотря на то, что предательское сердце заколотилось сильней.

— Я… Да… — замялся тот и сказал, словно через силу. — Просто послушай. Завтра. На испытании. Не иди лёгким путём. И не соглашайся.

— На что не соглашаться? — переспросила Ожега.

— Ни на что не соглашайся. Больше… Не могу… Сказать, — с этими словами Яровзор странно покачнулся и ушёл.

Ожега тихонько закрыла дверь. Стало как-то неспокойно.

— Ну спасибо, удружил, — буркнула она в потолок и попыталась уснуть.

— Вставай, Юлка, солнце уже на небо вышло, — разбудил Юлю бодрый голос Добрынки, — завтрак проспишь, а через два часа уже испытание случится.

Напоминание о «вступительных экзаменах» неясной направленности моментально заставило подскочить. Где-то пробило девять часов, и Юля судорожно вспоминала, сколько это «по-нашему».

— Это же сваор? — уточнила она у сестры. — Ой, а Ожега где?

— Княжна Ожега ещё в середине заурницы встала да тренироваться ушла, — хмыкнула сестра. — И да, сваор пробило. Девять часов, почитай, как новый день начался, а ты всё спишь. Завтрак через сорок восемь частей.

— А… через полчаса, значит, — тихо под нос «перевела» для себя Юля.

— Какие полчаса? Я же не про семьдесят две части сказала, а сорок восемь, — возмутилась Добрынка, которая копошилась в вещах в поисках чего-то.

— Я про свои полчаса, которые у нормального часа на… э… девяносто шесть частей, который.