«Скажи, а зачем там копаются полчища рабов? Зачем этот Джикуйин и его сероликий прислужник посылают узников к воротам? — Капитана гвардейцев пронзила догадка столь ужасная, что у него перехватило дыхание. — Там… с другой стороны… ждет сам Керниос?»

«Нет, не ждет, — покачал головой Джаир. — Боги давно оставили землю. По крайней мере, известные мне боги — Перин Громовержец, Керниос и Иммон Черный Кабан. Все они погрузились в беспробудный сон».

— Что же тогда они ищут? Сокровище? — Взволнованный Феррас Вансен незаметно для себя заговорил вслух. Звук собственного голоса, охрипшего после долгого молчания, неприятно резанул слух.

— Джикуйин и его приспешники посылают туда пленников, потому что потеряли рассудок, — тоже вслух отчеканил Баррик, усаживаясь и открывая глаза. — Народ кваров — это племя безумцев, но боги и полубоги сумели превзойти их в безумии. Они ниспослали на землю смерть и разрушение.

Принц изо всех сил пытался преодолеть свою немощь и держать голову прямо. Вансен невольно восхитился силой его характера.

Должно быть, Джаир что-то безмолвно ответил принцу. Последовала пауза, после чего Баррик снова заговорил вслух:

— Не могу. От этих беззвучных разговоров у меня голова раскалывается. Не волнуйся, я не сболтну лишнего. И было бы гораздо лучше, если бы ты говорил с нами обоими одновременно.

«Попробую, — откликнулся Джаир. — Значит, дитя человеческое, ты полагаешь, что люди моего племени утратили рассудок? Жаль, что слова твои далеки от истины. Будь мы всего лишь безумны, наши беды были бы не столь велики. Твоими устами говорят боль и обида, ибо боги, покинувшие этот мир, обрекли тебя на страдания. Ты во многом похож на меня. Мы оба чувствуем силу этого места, но чувствуем ее по-разному».

— Сделай милость, выражайся яснее, — попросил Баррик. — Я ничего не понимаю.

«Ты наделен такой же восприимчивостью, как и мы, безликие. Именно поэтому голос Джикуйина едва не убил тебя, а при виде ворот Иммона ты погрузился в тяжкий сон, от которого с трудом пробудился. Все это весьма странно. Можно подумать, что ты… что ты…»

Безликий воин на мгновение опустил веки, погрузившись в задумчивость.

«Впрочем, все это не имеет никакого значения, — заявил он, вновь открывая глаза. — Важно совсем другое. То, что я хочу вам сейчас рассказать».

Воин сумеречного племени поудобнее устроился на каменном полу и снова прикрыл свои красные глаза, собираясь с мыслями.

«Когда Керниос был изгнан из этого мира, он оставил здесь все материальное, все, что состояло из плоти», — изрек он наконец.

Вансен в замешательстве взглянул на Джаира, не уверенный в том, что правильно постиг смысл его беззвучных слов.

— Керниос был изгнан? — переспросил он. — Но кем и за что?

— Выражайся яснее, — вновь попросил Баррик. — Я устал от загадок и недомолвок.

«Да, Керниос был изгнан, — повторил воин из страны теней. — Он и прочие боги были вынуждены покинуть этот мир и скрыться в обители сна и забвения».

— Но кто вынудил их сделать это?

«Я объясню вам все, если только вы оба не будете без конца прерывать меня неуместными вопросами, — откликнулся Джаир. — В особенности это касается тебя, нетерпеливый юный принц, которому взбрело в голову говорить вслух и привлекать всеобщее внимание».

Гнев воина сумеречного племени сверкнул в сознании обоих его собеседников, как вспышка молнии.

«Нам повезло, ибо рядом с нами нет ни единого существа, способного слышать безмолвную речь или понимать язык смертных. Но не будем испытывать нашу удачу. Нам угрожает страшная опасность, сверх самых худших моих ожиданий. — Джаир потер пальцами виски, словно его мучила головная боль. — Прошу, позвольте мне рассказывать так, как я считаю нужным».

Даже Вансен, еще не привыкший к безмолвному общению, ощутил, что мысли Джаира проникнуты беспредельным отчаянием.

Принц Баррик поднял руки, признавая свою неправоту.

«Прежде всего, я должен кое-что сообщить вам о себе, — продолжал Джаир. — Я не просто воин и, откровенно говоря, от рождения не был к этому предназначен. Среди кваров есть те, кто похож на вас, и их называют племенем Высших — не оттого, что наружность людей солнечного мира кажется нам прекрасной, но она свидетельствует о древнем происхождении. Но даже Высшие так сильно отличаются от вас, людей солнечного мира, что спутать их со смертными невозможно. В большинстве своем все они наделены способностью изменять внешность по собственному усмотрению. Некоторые давно выбрали себе образы, на протяжении тысячелетий наводящие ужас на смертных. Другие же, подобно богам, принимают земное обличье лишь тогда, когда это им необходимо. Есть и такие, как я, — они происходят из знатных семей, обладающих властью и могуществом, однако отличаются необычной наружностью. Даже соплеменники считают нас диковинными созданиями. Я — один из безликих, как нас называют. Многим это кажется уродством. От рождения наши лица закрывает плотный слой кожи, который мы носим на протяжении всей жизни. Как будто в награду за это „уродство“ нам дарованы разнообразные способности: чувства наши особенно остры, мы воспринимаем то, что ускользает от других. Благодаря умению проникать в потаенную суть вещей мы способны отыскать правильный путь даже там, где самые могущественные из наших соплеменников блуждают в потемках. Мы, безликие, зачастую становимся первопроходцами, исследующими неведомые пути. Некоторые из нас служат в Подземной библиотеке, что находится в Обители народа кваров — это величайший город, наша столица. В древнем книгохранилище мы вступаем в общение с духами тех, кто оставил свою бренную плоть, а также с теми, кто никогда не носил телесной оболочки. Служба в библиотеке — высокий удел, дарованный избранным. Я мог бы попасть туда, ибо я с младых лет ощущал призвание к этому. Но, к несчастью, у моего отца были при дворе могущественные недруги, и он пал от их рук. Моя мать была изгнана из Обители народа кваров недоброжелателями, имевшими большое влияние на короля Иннира. Они вертели королем, как хотели, при этом убеждали его в своей верности и преданности. Долгие годы мы с матерью скитались, не зная приюта, пока нас не взяла под покровительство Ясаммез — леди Дикобраз, великая бунтарка, женщина. Она не принадлежит никому, кроме самой себя. В ее доме я вырос и возмужал. Когда мать моя, уставшая от бесчисленных разочарований и поражений, сдалась смерти, я был уже достаточно взрослым, дабы выбрать себе военное поприще. Все мои способности и дарования пригодились не для науки и созерцания, но для битв и сражений во славу женщины, приютившей и вырастившей меня. Да будет вам известно, Джикуйин — не первый полубог, с кем мне довелось иметь дело. Едва мои руки достаточно окрепли для того, чтобы удержать меч, я вместе со своей госпожой отправился в Даунвуд, где принял участие в битве с Барумбаногатиром, побочным сыном старого повелителя Сумерек, — вы, люди солнечного света, зовете его Сверос Вечернее Небо. Гигант Барумбаногатир умертвил три сотни воинов моей повелительницы, прежде чем ей удалось низвергнуть его наземь, разбить его щит и пронзить ему горло копьем. Вместе со своей повелительницей я сражался против племени бессонных, против вероломных горных гномов. Я был готов отдать жизнь во имя народа кваров, хотя нас, безликих, все считали изгоями и относились к нам как к вьючным животным, которых привязывают на краю лагеря, в отдалении от костров и палаток. Лишь королеве Сагри по прозванию Древняя Песня было открыто истинное предназначение безликих. Она знала, что мы — разящий меч. Даже когда этот меч вложен в ножны, он наводит страх на врагов и заставляет их умерить свои притязания. Леди Ясаммез происходила из семейства королевы, и Сагри почитала ее как одну из самых древних и чистокровных Высших. Королева знала, что моей повелительнице дарована долгая жизнь и отвага — то, что король, королева и их предки утратили безвозвратно, получив взамен Огненный Цветок. Царственное семейство получило его от последнего бога. Впоследствии это обернулось проклятием…»