Капитан пошатнулся, схватил руку Киннитан выше локтя и сжал ее, точно клещами.

— Не смейте называть меня так! — воскликнула Киннитан. — Нушаш свидетель: когда меня забрали из Улья, я была девственницей. Джеддин пришел в обитель Уединения, куда меня заточили, и клялся мне в любви. Наверное, он лишился рассудка, но моей вины в том нет.

Дорса занес свободную руку, словно для удара, и тут же бессильно опустил ее. Разжав хватку, он рухнул на стул.

— Хорошую свинью подложил мне этот сукин сын Джеддин! — процедил он. — Да что там, он меня просто убил. Выстрели он из мушкета прямо мне в башку, не мог бы убить меня вернее.

Капитан вновь устремил на Киннитан взгляд покрасневших глаз, затуманенных вином.

— Убирайся. Убирайся из моего дома и забирай с собой этого убогого мальца. Мне наплевать, куда ты пойдешь и что будешь делать. Я не желаю больше слышать твоего имени. Да только, боюсь, мне придется его услышать — от людей автарка, когда они придут, чтобы отправить меня на казнь, а мою жену и детей — в рабство. Что я могу? Сказать им, что я ни в чем не виноват? Так они мне и поверят!

И капитан зашелся жутковатым хриплым смехом, больше напоминавшим рыдание.

— Вы выбрасываете меня на улицу? Вместе с мальчиком? Просто потому, что боитесь шпионов автарка и…

— Шпионов автарка? Неужели вы, потаскухи из обители Уединения, не имеете понятия о том, что происходит вокруг? А мы-то, грешным делом, думали, что вы в курсе тех дел, о которых мы можем только догадываться.

Капитан смачно сплюнул на пол — поступок, невероятный для столь чистоплотного человека.

— Да будет тебе известно, через несколько месяцев сюда прибудет военная флотилия автарка. Сейчас он спешно снаряжает новые суда и вооружает новых солдат.

Дорса снял с пояса ключ, склонился над сундуком, прикованным цепью к ножке стола, и отпер его, с трудом попав ключом в скважину. Вытащил несколько серебряных монет и швырнул их на пол. Одна из монет, звеня и подпрыгивая, подкатилась к ногам Киннитан, но та на нее даже не взглянула.

— Возьми, — бросил капитан. — Деньги помогут тебе уехать подальше отсюда Благодаря этому я выиграю несколько недель жизни.

— Что вы говорили о флотилии автарка? Куда она направляется?

— Сюда, в Иеросоль, глупая девчонка. Сначала автарк захватит город, а потом и весь Эон. А теперь убирайся.

Проснувшись, капитан королевских гвардейцев Вансен обнаружил, что его по-прежнему окружает тоскливый сумрак, неизменно царивший в стране теней. Во сне Вансен сбросил плащ, прикрывавший его голову, и дождь барабанил ему прямо по лицу. С тихим стоном он попытался снова закутаться, но придавил край плаща тяжестью своего тела. После непродолжительной борьбы, сопровождавшейся приглушенными ругательствами, капитан высвободил отсыревший плащ и укрылся.

Вансен уже собирался вновь забыться сном, когда взгляд его уловил какое-то едва заметное движение. Затаив дыхание, он медленно повернул голову, но не увидел ничего, кроме высокой травы, в которой угадывались очертания спящего Баррика. Рядом с принцем лежало отвратительное создание по имени Джаир. Судя по всему, воин сумеречного племени тоже крепко спал.

Вансен зашелся заливистым храпом, надеясь, что неведомый враг сочтет его спящим, покой которого был потревожен лишь на короткое время. Затем он затих и прислушался: тишину нарушали лишь удары его собственного сердца, казавшиеся раскатами грома. Он не сомневался, что тревога его не напрасна. Колебания травы, пригибаемой дождевыми струями, не могли его обмануть.

Через несколько мгновений он вновь заметил движение — на этот раз неподалеку от углей вчерашнего костра. Какое-то круглое существо, подпрыгивая, приближалось к спящему принцу.

Одним стремительным движением Вансен набросил на него плащ. Существо вскрикнуло и попыталось высвободиться, однако это оказалось не так просто. Чрезвычайно быстро передвигаясь на четвереньках, Вансен успел схватить это создание, пока оно не скрылось в темноте. Прижимая к себе толстый шерстяной ком, в котором бился неведомый пленник, капитан стражников поразился его легкости. Пойманное существо испустило испуганный вопль, напоминающий плач ребенка. Ткань ходила ходуном, словно под ней билась большая птица с размахом крыльев не меньше, чем у человеческих рук.

Подтверждая догадку Вансена, из свертка высунулся острый клюв, явно метивший ему в глаза. Вансен пытался увернуться и вдруг понял, что к нему мчится кто-то еще; он так испугался, что выпустил птицу из рук. Повернувшись, капитан гвардейцев увидел, что Джаир, человек из страны теней, выхватил свой короткий нож с зубчатым лезвием и прижал его к горлу птицы, которая отчаянно билась и кричала почти по-человечески. Теперь Феррас Вансен разглядел, что это ворон. Между его угольно-черных перьев изредка попадались белые, словно выкрашенные краской. Впрочем, капитану стражников было не до птицы. Он был неприятно поражен тем, что у Джаира оказался нож, — ведь Вансен собственноручно разоружил его вчера.

«Великий Перин, как он ухитрился спрятать такой ножище? И как я мог его проглядеть? Хорошо еще, что ночью этот парень не прирезал нас обоих».

Но тут Вансену пришлось снова обратить внимание на птицу, поскольку та повела себя самым неожиданным образом — заговорила.

— Не убивай меня, повелитель!

Голос у ворона оказался хриплым и надтреснутым, но слова он произносил четко и ясно.

— Я не замышлял никакого вреда! Меня привел сюда голод!

— Птицы не умеют говорить, — пробормотал Вансен, не веря собственным ушам.

Ворон устремил на него взгляд желтых глаз-бусинок и приоткрыл клюв, словно ему было тяжело дышать.

— Умеют, повелитель. Если в этом есть необходимость. Прошу тебя, не отнимай у меня жизнь!

Принц Баррик проснулся и сел. С опухшими со сна глазами и спутанными волосами, он выглядел как самый обычный мальчишка. Вся его таинственность, сводившая Вансена с ума, сейчас исчезла бесследно.

— Что это вы вдвоем набросились на одну птицу? — зевнув, осведомился принц. — Странная она какая-то, вся в пятнах. Интересно, в пищу она годится?

— Нет, повелитель! — возопил ворон и вновь бессильно забил крыльями. Перья полетели в разные стороны, обнажая серую кожу. — На вкус я отвратителен, уверяю вас! Совершенно несъедобен!

Джаир плотнее схватил птицу за горло, явно собираясь нанести смертельный удар.

— Не надо! — крикнул Вансен. — Не убивай его!

— Но почему? — пожал плечами принц. — Джаир говорит, этот ворон очень стар и все равно скоро умрет. И он хотел похитить наши припасы.

— Он говорит как человек!

— Многие вороны владеют этим искусством.

В отличие от капитана, принц ничуть не был удивлен невероятной способностью птицы.

— Да, я в совершенстве изъясняюсь на языке солнечного мира, — заявил ворон. — Выучился в Северном Пределе. Там я обитал среди вашего народа.

— В Северном Пределе? — Прошли годы с тех пор, как Вансен в последний раз слышал это название. — Но это невозможно! Люди не живут там вот уже два века! Те земли захватили тени.

— О, то была пора моей цветущей юности! — кивнул головой ворон, по-прежнему стиснутый неумолимой рукой Джаира. — Все мои перья были черны как смоль! И силе моих крыльев мог позавидовать любой!

Вансен повернулся к Джаиру, на мгновение забыв, что общаться с лишенным рта человеком труднее, чем с вороном.

— Значит, этой птице больше двух веков от роду? Разве такое возможно?

Воин сумеречного племени сделал в ответ вполне человеческий жест — равнодушно пожал плечами. Смысл жеста был очевиден: конечно, возможно, но разве это имеет значение?