В ответ на эти слова Бриони лишь покачала головой. Про себя она решила, что ее собеседница, вероятно, немного выжила из ума. Учитывая ее возраст и то, что она жила в лесу в полном одиночестве, в этом не было ничего удивительного.

— Грегор из Сиана умер более двух столетий назад, — осторожно заметила принцесса.

— Да, ты права, умер он давненько, упокой боги его душу, — пробормотала старуха. — Жаль, вчера я не знала, что нынче за ужином у меня будет гостья, — добавила она, прекратив копаться в мешке. — Я собрала бы побольше съедобных трав и каштанов. Но мне стало известно об этом лишь нынешним утром.

— Стало известно о чем?

— О том, что ты ко мне пожалуешь. Ждать тебя пришлось долго. — Старуха пожата костлявыми плечами, накрытыми плащом. — Кстати, о тех нескладных стишках, что ты орала в лесу. Выдумки в них куда больше, чем правды. Уж как там Грегор нахваливает Зосима Помощника, со смеху лопнуть можно. На самом деле, если этот пройдоха кому и стремился помочь, то только самому себе. А что касается снега, так это вообще полная ерунда. И замок Хорса построен вовсе не изо льда. Но, признаюсь, он действительно сверкал так, что глаза слепило. И все благодаря магическому стеклу, которым он облицован, — сумеречный народ называет этот материал «волшебным мерцанием». А уж откуда болтун Грегор взял какой-то «Вечный Холод», я никак не возьму в толк! — Старуха скривила губы, словно отведав чего-то чрезвычайно неприятного на вкус. — Можешь мне поверить, в голове у твоего любимого поэта полная неразбериха. Он попытался соединить воедино обрывки разных историй, и в результате получилась не поэма, а недоразумение!

Бриони внимала этой многословной тираде, растерянно моргая. Ей хотелось одного: чтобы старуха перестала болтать и приготовила ужин. Принцессу отчаянно клонило в сон, и лишь спазмы в пустом желудке мешали ей смежить веки.

— Я вижу… вы хорошо разбираетесь… в старинных легендах… — пробормотала она.

Старуха хихикнула и зашлась дребезжащим смехом. Она смеялась так долго, что запыхалась и была вынуждена опуститься на землю рядом с Бриони.

— Мне ли их не знать, дочка, — выдохнула она, вытирая глаза. — Тем более, для меня этот вовсе не легенды. Это моя жизнь.

Сестра Утта невероятно долго возилась, убирая с единственного кресла книги и свитки пергамента. Наконец она закончила, и Мероланна обессиленно рухнула в кресло. Утта убедилась, что у старой герцогини всего лишь легкое головокружение, и стала искать место для себя; голова у жрицы тоже шла кругом. Задача оказалась не из легких, ибо к взводу крошечных солдат, застывших на полу в карауле, присоединился целый выволок столь же миниатюрных придворных. В результате сестра Утта не могла шагу ступить без риска раздавить кого-то из крошечных человечков. Кабинет короля Олина словно превратился в площадку для самой грандиозной игры в куклы, какая только могла возникнуть в богатом воображении маленькой девочки. Все взоры были устремлены к камину, где на своем висячем помосте восседала королева Башенная Летучая Мышь. Облик королевы крышевиков дышал сдержанным достоинством и изяществом. Казалось, она обладает нормальными человеческими размерами и с легким недоумением взирает на представших перед ней гигантов — герцогиню и жрицу Зории.

— Что вы можете сообщить о моем сыне? — дрожащим голосом спросила Мероланна, обмахиваясь свитком пергамента. — Откуда вы вообще о нем знаете?

Сестра Утта никак не могла взять в толк, что происходит. Она прожила в замке двадцать лет, и ей было хорошо известно, что вдовствующая герцогиня бездетна.

— Вы хорошо себя чувствуете, ваша светлость? — осторожно осведомилась она.

— Хорошо, если не считать помешательство признаком дурного самочувствия, — махнув рукой в сторону монахини, заявила Мероланна. — И поскольку я боюсь за свой бедный рассудок, я особенно рада вашему обществу, сестра Утта. Вы ведь видите и слышите то же самое, что и я.

— Вы имеете в виду крошечных человечков, ваша светлость? Да, как ни странно, я их вижу.

Королева Башенная Летучая Мышь воздела изящные ручки, призывая своих собеседниц успокоиться и, возможно, извиняясь перед ними за то, какое потрясение им пришлось пережить.

— Простите, если я заставила вас усомниться в здравости вашего рассудка, герцогиня Мероланна, — молвила она. — Я не могу объяснить, откуда к нам попали сведения о судьбе вашего сына. Но заверяю вас, мы никоим образом не имели намерения нарушить неприкосновенность вашей личной жизни — Королева улыбнулась, показав крохотные жемчужины зубов. — Но более ничего я не могу вам сообщить. Мы предлагаем вам сделку, и ваше право — принять наши условия или отказаться.

— И какого рода эта сделка? — подала голос сестра Утта.

— Не надо тратить лишних слов, — не дожидаясь ответа королевы, заявила Мероланна. — Скажите мне просто, что вам от меня надо. В деньгах вы вряд ли нуждаетесь, так, может, вам нужны съестные припасы? Если верить старым сказкам, народ крышевиков живет в темных мрачных норах и наверняка страдает от голода…

— Стол наш куда богаче и разнообразнее, чем вы полагаете, герцогиня, — с улыбкой изрекла королева Башенная Летучая Мышь. — В таком огромном замке, как этот, множество припасов пропадает зря, и нам не составит труда добыть себе пропитание, даже если численность нашего народа увеличится втрое. То, что мы хотим от вас получить, не имеет отношения к материальным благам. И мы заботимся не о себе…

— Умоляю, не надо лишних слов, — повторила Мероланна, и в голосе ее зазвучало откровенное раздражение. — Не пытайтесь затевать со мной игры, сударыня. Если вам известно о существовании моего сына, значит, вы должны понимать: я пойду на все, чтобы получить сведения о его судьбе. Говорите без обиняков, что вы от меня хотите.

— Но я не могу этого сделать. Мы сами этого не знаем.

— Что? — возвысила голос старая герцогиня, приподнялась с кресла и тут же упала назад, яростно обмахиваясь пергаментным свитком. — Вы что, морочите мне голову? Но это слишком жестоко и бессмысленно…

— Прошу, ваша светлость, выслушайте меня. — Королева крышевиков говорила спокойно и мягко, но в голосе ее слышались властные нотки. — Мы не пытаемся морочить вам голову и не затеваем жестоких игр. Повелитель Вершины, которому все мы обязаны своим существованием, приказал нам встретиться с вами и передать вам его слова.

— Значит, у вас есть не только королева, но и король?

Сестра Утта, примостившаяся на стуле, поднялась, подошла к Мероланне, положила руку на ее плечо и ощутила, что герцогиню сотрясает дрожь.

— Не в том смысле, который придаете слову «король» вы, люди, — покачала головой Башенная Летучая Мышь. — Здесь, в мире живых, народом крышевиков правлю я. Но все мы верные слуги повелителя Вершины, которому подвластно все сущее.

— Так, значит, это ваш бог?

— Вы можете называть его так, — кивнула головой маленькая королева. — Но мы зовем его просто — повелитель.

— Скажите наконец, чего вы хотите от меня? — тяжело вздохнув, спросила герцогиня.

Сестра Утта почувствовала, что ее дрожь усилилась.

— Вы должны пойти с нами. И своими ушами услышать то, что скажет вам повелитель Вершины.

— Вы отведете нас… к своему богу?

Несколько мгновений назад сестра Утта полагала, что ее уже ничем не удивишь. Однако действительность превзошла самые смелые ожидания жрицы Зории.