— Доброе утро, Бриони-зисайя, — донесся до нее чей-то мелодичный голос.

Обернувшись, Бриони увидела хрупкую женщину средних лет, стоявшую у кровати. Женщина улыбнулась, обнажив зубы необычного цвета.

— Ты хорошо спала?

Еще бы! Ведь вчера она устала до полусмерти. Шасо привел ее сюда по темным улицам маленького городка, который называется… как же он называется? Какой-то там Ландер. Они нашли приют в доме бывшего соотечественника Шасо, уроженца страны Туан. А эта женщина с золотыми зубами — хозяйка дома.

— Благодарю вас, я замечательно выспалась.

Бриони внезапно смутилась, подумав о том, что все эти красивые, изящные женщины видели ее спящей. А вдруг она храпела?

— Я… я хотела бы поговорить с Шасо, — пробормотала Бриони.

Она вспомнила, с каким благоговением вчера говорила о Шасо темнокожая хозяйка. Судя по всему, здешние обитатели воображали, будто принцесса Бриони — всего лишь служанка их высокого гостя. Это обстоятельство изрядно досаждало девушке, хотя она отказывалась признаться в этом даже себе самой.

— С лордом Шасо, — сочла нужным поправить себя Бриони. — Вы не могли бы отвести меня к нему?

— Мы сообщим ему, что ты проснулась и хочешь с ним поговорить, — улыбаясь, сказала женщина. — А сейчас позволь нам помочь тебе одеться.

Бриони заметила в комнате не менее шести женщин. Насколько она помнила, вчера вечером их было еще больше. Все они двигались плавно и бесшумно, а их негромкое воркованье действовало на Бриони убаюкивающе. Все было так удивительно: эти женщины, их причудливые обычаи, незнакомый язык, диковинное убранство комнат. Казалось, по прихоти неких расшалившихся богов этот дом был поднят с жаркой улицы какого-то южного города, подхвачен в воздух и перенесен сюда, в самое сердце продуваемого ледяными зимними ветрами Эона. А может, на другой континент перенесли саму Бриони?

Пожилая женщина догадалась, что Бриони забыла ее имя, и деликатно напомнила, что ее зовут Идита. Потрепанное грязное платье, в котором принцесса пришла в этот дом, как видно, исчезло навсегда. Вместо него Бриони принесли длинное свободное платье удивительной красоты: светло-розовая ткань была так тонка, что просвечивала. Под прозрачное платье Бриони пришлось надеть сорочку из более плотной ткани, длинные рукава почти закрывали ей пальцы. Туанки зачесали волосы Бриони наверх и закололи их, украсив маленькой жемчужной диадемой. Соломенно-желтый оттенок волос гостьи, как видно, немало их удивил, ибо, причесывая принцессу, некоторые из женщин не могли удержаться от хихиканья. Когда с туалетом Бриони было закончено, Идита принесла ей зеркало — маленькую драгоценную вещицу в форме листа лотоса. Взглянув на себя, Бриони была одновременно приятно удивлена и задета. Она и представить себе не могла, что необычный наряд и несколько драгоценностей способны преобразить ее до неузнаваемости. Из зеркала на нее смотрело прелестное создание, нежное и кроткое (она не могла не отметить собственной миловидности). Скорее всего, именно такой все мужчины Южного Предела желали видеть свою принцессу. Однако самой Бриони это новое обличье было не слишком по душе. Тем не менее она понимала, что женщины изо всех сил старались угодить ей, поэтому улыбнулась и поблагодарила Идиту и ее подруг. Женщины принялись восхвалять ее красоту, быстро и многословно на своем собственном наречии, медленно и с запинками — на родном языке Бриони. Принцессе оставалось лишь кивать и любезно улыбаться.

— Идем, — сказала наконец хозяйка дома. — Сейчас ты предстанешь перед лордом Шасо и моим дорогим супругом.

Вместе с Идитой Бриони сопровождала одна из самых молодых женщин — застенчивое хрупкое создание, по виду немногим старше принцессы. На лице ее застыла такая принужденная улыбка, что больно было смотреть. Женщины повели принцессу по бесконечному коридору. Судя по его многочисленным поворотам, дом был поистине громадным. Но вот женская половина дома осталась позади, и они оказались в гостиной. Распахнутые двери вели во внутренний дворик, по плитам которого барабанил бесконечный дождь. Ожидая принцессу, Шасо стоял около трех кресел, два из которых были пусты. В третьем кресле восседал невысокий, совершенно лысый человек в длинном белом одеянии. Кожа его была несколько светлее, чем у Шасо, и, судя по прорезавшим лицо морщинам, он приходился ровесником отцу Бриони. Короткие толстые его пальцы были сплошь унизаны драгоценными перстнями.

— Благодарю тебя, Идита, цветок мой, — изрек он. В отличие от супруги, говорил он почти без акцента. — Ты можешь идти.

Идита и молодая женщина удалились, поклонившись хозяину дома. Тот, в свою очередь, встал с кресла и почтительно поклонился Бриони.

— Мое имя Эффир дан-Мозан, — представился он. — Добро пожаловать в мой дом, принцесса. Своим посещением вы оказали мне высокую честь.

Бриони кивнула и опустилась на кресло, которое указал ей хозяин дома.

— Благодарю вас за гостеприимство, — произнесла она. — Все очень добры ко мне.

— Простите, что покинул вас так внезапно, ваше высочество, — подал голос Шасо. — Но мне надо было безотлагательно поговорить с Эффиром.

— Я понятия не имела, что в Марринсвоке есть такие дома! — выпалила Бриони и невольно хихикнула, смущенная собственным простодушием.

— Если под «такими домами» вы подразумеваете туанские хадами, жилища выходцев из нашей страны, то их можно найти в самых разных частях света, — откликнулся дан-Мозан. — Полагаю, они есть даже в вашем городе, принцесса.

— В Южном Пределе? Неужели?

— Да, конечно. Но простите мою неучтивость — я затеял с гостьей разговор прежде, чем подать ей угощение. Сейчас я исправлю эту оплошность.

Хозяин дома взял маленький колокольчик, стоявший на подлокотнике кресла, и позвонил. В дверях тут же появился бородатый юнец, который прошлой ночью отпирал им ворота. При свете дня он показался Бриони еще моложе, чем вчера. Возможно, он был лишь на год или на два старше ее.

— Тал, будь любезен, принеси нашим гостям поесть, а также гауа. И мне тоже. Этим утром я встал непривычно рано и нуждаюсь в подкреплении сил.

Молодой человек отвесил поклон и удалился, однако успел бросить на Бриони долгий пристальный взгляд.

— Это мой племянник Талибо, — пояснил дан-Мозан. — Славный юноша. Хотя, на мой взгляд, он излишне восприимчив к северным обычаям и понятиям. Впрочем, возможно, эта восприимчивость пойдет на пользу дому дан-Мозан. Прошу вас, дитя мое, скажите, всем ли вы довольны? Хорошо ли вам служат эти женщины? Лорд Шасо предупредил, что с вами следует обращаться со всей возможной почтительностью, ибо такая знатная гостья еще не вступала под наш кров.

— Благодарю вас, лорд дан-Мозан. Эти милые женщины очень добры ко мне.

— О, принцесса, я вовсе не лорд, — с довольным смешком поправил ее хозяин дома. — Я простой купец. Прошу вас, зовите меня Эффир. Если мое имя произнесут столь прелестные уста, это доставит мне неизъяснимое наслаждение. Я рад, что женщины сумели вам угодить. Гость для нас священен.

В этот момент Талибо распахнул дверь и пропустил вперед пожилого мужчину, судя по виду, слугу. Оба они несли подносы, сплошь уставленные сосудами и чашами. Вне сомнения, завтрак был приготовлен заранее и ожидал прибытия принцессы. Талибо и пожилой слуга бережно расставили угощение на длинном низком столе. На блюдах лежали фрукты, свежий хлеб, холодная копченая рыба, грибы в соусе и еще какие-то яства, неизвестные Бриони. Тал взял сосуд, испускавший пар, и налил в три чашки темную жидкость. Бриони последовала примеру Шасо и хозяина дома — положила себе еды и уселась в кресло, устроив тарелку на коленях. Она глотнула дымящейся жидкости, предполагая, что это чай, к которому ее приучила тетушка Мероланна. Но напиток оказался таким горьким, что Бриони едва его не выплюнула.

— Вам не по вкусу гауа, принцесса? — не скрывая удивления, спросил Эффир. — Наверное, напиток слишком горяч.

— Нет, для меня он… слишком горек.

— Тогда вам надо добавить в него сливок и меду. Я часто так делаю, особенно вечером, после ужина. — Он указал на поднос, где стояли два маленьких кувшинчика. — Прошу, не откажитесь попробовать.