— Я не могу представить, как один человек может остановить армию? — Рон недоверчиво покачал головой.

— Вам нужно в это верить, дядя Рон, — вздохнула Дара. — Все равно пути назад нет. У меня только одна просьба к вам, постарайтесь сберечь Крису.

— Я это обещал Киру. Пока я жив, я исполню это. Дара грустно улыбнулась.

— Тогда все, дядя Рон. Я пошла. Удачи вам! Передайте моей маме, если я не вернусь, что я люблю ее. Конечно, если сами останетесь живы…

Она на мгновение прижалась к Рону и повернулась к Крисе. Две сестры долго смотрели друг на друга, потом одновременно улыбнулись, и Дара пошла в сторону небольшой рощицы из засохших деревьев.

Рон тихо пробормотал ей вслед:

— И тебе удачи, волчица. — Он жестом подозвал Берса. — Отряд к бою! Лучники идут впереди, стрелять только в жрецов!

Враг впереди за холмами.

— А имперские гвардейцы? — спросил Берс.

— Стрелять только в случае прямого нападения.

Берс кивнул и поинтересовался:

— Ты поверил словам этого святого, что он может остановить воинов?

— Нет, я не верю ему, но мы уже в ловушке, и нам все равно умирать. Но пока есть хоть один ничтожный шанс, что это сработает, я буду делать так, как предлагает он.

Берс недоверчиво покачал головой и побежал к воинам передавать приказ. Рон подошел к святому и Крисе.

— Я отдаю свою жизнь и жизнь этих воинов в твои руки. Веди нас вперед, — сказал он мрачно.

Святой мягко улыбнулся.

— Не огорчайтесь так, король, — сказал он. — Если у меня не получится, то я умру первым, а у вас, может быть, появится возможность отступить.

Святой взял Крису за руку, и они не спеша пошли к холмам. Отряд во главе с Роном медленно и настороженно двинулся за ними. Король шел прямо и решительно, внимательно глядя по сторонам и тихо бормоча про себя:

— Кир, где ты? Тебе уже пора появиться…

Корвин с болью в сердце смотрел, как гибнут волки. Им не удалось, как он и видел во сне, уронить каменную осыпь на гвардейцев. Несколько десятков черных воинов попали под камнепад, и это все, что им удалось. Теперь волки, прячась в укрытиях на склонах, пускали стрелы в идущих строем гвардейцев.

Хорошо экипированные черные воины медленно, но верно продолжали двигаться вперед, прикрываясь щитами от дождя стрел. Лучники в середине строя довольно успешно отстреливались. Уже несколько волков погибло от точно выпущенных стрел с черным оперением.

Скоро, очень скоро они должны были упереться в небольшой завал, который Корвин сумел соорудить в самом узком месте ущелья. Он с ужасом смотрел на нескончаемую колонну черных воинов, которая шла на него.

Как он с десятью волками, из которых в живых осталось только семеро, мог остановить их?

— Ты погубишь нас всех, вожак, и погибнешь сам, — сказал один из трех волков, оставшихся с ним. — Мы убили около двух десятков воинов, они даже этого не заметили, а мы сами потеряли троих из десяти. Для них это просто комариный укус.

— Да, — согласился Корвин, не отрывая взгляда от наступающих гвардейцев, — план неудачный. Но кто же мог знать, что их будет так много?

— На нас их наступает даже больше, чем на город стаи, а тогда мы отступили.

Корвин тяжело вздохнул.

— Отступаем, — сказал он, с тоской глядя на колонну врагов. — Мы ничем не сможем помочь нашим друзьям, а здесь, ты прав, мы только погибнем, и черные воины даже не собьются с шага, пройдя через нас.

Волк тявкнул несколько раз по-собачьи, и волки, прекратив обстрел, по одному стали уходить в заранее подготовленные укрытия. Корвин уходил последним, он еще раз оглянулся, прежде чем исчезнуть в кустах.

— По крайней мере мы заставили их перестроиться, — виновато пробормотал он.

Черные воины взобрались на насыпь, которую соорудили волки. Командир имперских гвардейцев, прищурившись от яркого солнца, долго рассматривал трупы волков, принесенные со склона ущелья.

— Ни один из этих дикарей не должен остаться в живых, — сказал он сурово. — С вами пойдут жрецы-ищейки. Если будет необходимо, преследуйте вплоть до самого моря.

Часть воинов, выполняя приказ, отделилась и, растянувшись цепью, начала поиск волков.

Основной отряд, вновь построившись боевым порядком, пошел дальше вслед за Роном и его отрядом.

Рон шел рядом со святым и Крисой, внимательно глядя вперед. То, что происходило вокруг, поражало. Имперские гвардейцы, бросив оружие, равнодушными глазами смотрели на него и его людей и восторженными, полными любви и обожания — на святого и Крису.

Иногда в святого начинали лететь стрелы, и тогда воины Рона закрывали его своими телами в доспехах. Лучники убивали жрецов, и черные воины бросали оружие. Так они прошли довольно далеко по этой пустой, выжженной солнцем равнине.

Гора, в которой была пещера, уже была видна на горизонте, когда они наткнулись на большую группу жрецов. Те стояли, сблизив головы и соединив свои камни.

Над жрецами поднялся черный туман и пошел на них, а вслед за ним двинулись вперед воины и жрецы.

Лучники Горного королевства пускали стрелы наобум в черные как будто живые клубы тумана, двигающиеся против небольшого ветра.

Туман подходил все ближе и ближе. Святой и Криса начали пятиться назад, а вместе с ними и Рон со своими воинами. Криса закусила губы от напряжения, пытаясь что-то сделать, но все ее попытки были тщетны.

Они отступали, но отступать им было некуда, подошедшая сзади группа жрецов пустила им навстречу свой черный туман.

Святой побледнел, на его лице ясно читались страх и растерянность, и тогда Криса мысленно закричала так, что стало слышно даже тем, кто ее до этого не слышал:

— Папа! Помоги, нас сейчас будут убивать!

В глазах стоял черный туман, тело его безвольно оседало на пол, в голове была пустота и легкое кружение.

«Я абсолютно не чувствую боли, — удивленно подумал Кир. — Похоже, жрецы, так же, как и вампиры, обезболивают свою жертву, чтобы она не сопротивлялась. Но раньше я чувствовал боль, почему я не чувствую ее сейчас?»

Верховный жрец подходил все ближе и ближе, внимательно, с легкой удовлетворенной улыбкой вглядываясь в его лицо.

«Это мой враг, — подумал Кир. — Я должен сопротивляться. Зачем? — спросил он сам себя. — Это легкая смерть, гораздо лучше других, которые я испытал, и я очень устал…»

Папа, помоги мне, нас сейчас будут убивать! — услышал он. Этот крик отчаяния закружился в его голове.

«Интересно, это моя мысль или чужая?» — подумал он, уже приподнимаясь, преодолевая сопротивление тела и мозга. Он привстал, но ватные ноги не держали его, и он стал падать на близко подошедшего жреца. Тот недоуменно отшатнулся и тут же вскрикнул от неожиданной боли.

Верховный жрец сделал несколько шагов назад, с удивлением рассматривая кинжал, который торчал из его груди.

— Как ты посмел? — со странной задумчивостью сказал он. Кровь хлынула из его рта, и он упал мертвым на Кира. Пелена перед глазами медленно таяла.

«Я жив, — с удивлением подумал Кир. — В моем теле слабость, но я жив. И я должен что-то сделать. Что? Не помню…»

Сладкий неприятный запах проник в его ноздри, Кир поморщился.

«Откуда эта вонь? И почему мне так тяжело?» Он попробовал открыть глаза и тут же зажмурился. Какая-то густая красная жидкость покрывала его лицо. Он потянулся было рукой к лицу, но рука была прижата к полу чем-то тяжелым и дурно пахнущим.

Кир с огромным трудом выполз из-под этой тяжести и протер глаза. Он долго и недоуменно рассматривал жреца и свой кинжал в его груди. Его память не сохранила последнего судорожного движения, которым он проткнул жреца перед тем, как потерять сознание.

Кир глубоко вздохнул и огляделся. Его меч лежал около мертвого, быстро разлагающегося тела жреца, рядом с перевернутым стулом. Он поднял его слабой рукой и вытащил кинжал из груди жреца.

— Теперь квиты, — пробормотал он. Он вспомнил о жрецах и воинах, которые ждали его за дверью и крик Крисы о помощи.

Кир бессознательно потянулся за энергией, которая ему была необходима для боя с гвардейцами, и неожиданно соприкоснулся с черным камнем. Он вдруг осознал, что черный камень — частица Багра и создан из его энергии.