Большой мозг кошки был целым, но в нем грохотала чужая страшная песня, заставляющая убивать.

Кир открыл глаза и посмотрел на сотника, стоявшего рядом.

— Вы не используете луки? — спросил он.

Сотник сурово покачал головой.

— Нет, это оружие отступников…

— А жаль… — пробормотал Кир. — Несколько хороших выстрелов… и мы бы легко победили. — Знакомый холодок начал подниматься с низа живота, он входил в свое боевое состояние. — Сотня на месте! Полная готовность! Ждать команды! — Услышав, как сотник громко повторил то, что он сказал, Кир взглянул на Крису. Рядом с высокими мощными воинами она казалась маленькой и хрупкой. — Жди меня здесь, дочка, я скоро вернусь.

Я пойду с тобой, папа.

— Ты не сможешь мне помочь, дочка. Звери не свободны, ими управляют люди.

Я пойду с тобой. Если ты погибнешь, что я буду делать здесь одна, в этом чужом мире?

— Я не умру. Жди меня здесь. — Кир повернулся к сотнику. — Задержи ее здесь до моего прихода!

Сотник шагнул вперед и крепко ухватил девочку за плечи. Кир тяжело вздохнул и решительно пошел вперед боевым стелющимся шагом.

Папа, не бросай меня!

Он услышал отчаяние в ее мыслях. Кир обернулся и ободряюще помахал ей рукой.

Он шел по пустой дороге к повороту, из-за которого должны были появиться враги. Кир на ходу проверил, как вынимается кинжал и метательные ножи.

Первая кошка показалась из-за поворота, на спине ее сидел маленький человечек в странном рогатом шлеме. Кир остановился и вытащил метательный нож.

Он сразу понял, что ему не удастся поразить маленькую фигурку человека, сидящего на огромной кошке, с дальнего расстояния. Для этого ему придется приблизиться к ней вплотную, и тогда кошка одним ударом лапы превратит его в кровавое месиво. Кир сунул нож в ножны, закрепленные в рукаве куртки.

Ярость… ярость… убивать… убивать…

Песня оглушала его, заставляя самого гневно щериться. Кир несколько раз глубоко вздохнул, дожидаясь, когда кокон боевого состояния отсечет его мозг от этого неприятного воздействия, закрыл глаза и попытался проникнуть в мозг кошки.

Назад! Опасность. Впереди смерть!

Кошка остановилась и недоуменно потрясла головой. До Кира ей оставалось каких-то пятьдесят шагов, она могла преодолеть это расстояние в несколько прыжков.

Человек на ее спине, теперь его Кир видел вполне отчетливо, что-то крутил на своем шлеме. Кир представил себя великаном и передал этот образ в мозг кошки. Та прижалась к земле, настороженно глядя вперед, и попятилась.

Из-за поворота вышла вторая кошка. Кир быстро проник в ее мозг и тоже начал передавать чувство опасности и страха. Он нашел в ее мозге воспоминания о том месте, где они выросли, и ужаснулся.

Эти кошки специально выращивались в огромном помещении, больше похожем на лабораторию, они дрессировались людьми с помощью боли и страха.

Теперь Кир передавал в мозг кошек их же воспоминания о страхе и боли, которую они там испытывали, и кошки, чуть повизгивая, начали от него отползать, почти касаясь брюхом земли.

Из-за поворота вышла третья кошка. Кир тоскливо застонал, его мозг был уже переполнен, а песня смерти, которую он пытался заглушить, сводила его с ума. Он слабел и чувствовал, что с трудом удерживает контроль над кошками.

Появилась четвертая кошка, и он сдался, его мозг был готов взорваться от невыполнимой задачи. Кир сделал шаг назад. Кошки следили за ним, он чувствовал, как песня смерти понемногу смывает страх, который он у них вызвал.

Кир вздохнул и вытащил меч. Он понял, что проиграл, но легко сдаваться не собирался. Внезапно он услышал чистую пронзительную мелодию.

Он не знал, каким образом Криса могла петь мысленно так громко, но ее песня заглушала песню смерти, и он снова смог сосредоточиться.

Теперь он мог передавать мысли, а не только эмоции страха и опасности. Кир передал образ-человека, который сидит на кошке, сделав его гротескно уродливым с огромным ртом.

Кошка удивилась и пришла в ярость, но это была осознанная ярость. Кир неожиданно понял, что до этого она не ощущала, что на ней находится наездник, жуткая песня, которую тот передавал, заглушала все ее мысли, чувства и ощущения.

Кошка неожиданно легла на землю и перекатилась через спину, раздавив своего наездника. За ней вторая, потом третья и четвертая. Брезгливо морщась от запаха крови и человеческих останков, они начали вылизывать друг друга.

Песня смерти, звучавшая в его мозге и в мозге кошек, исчезла. Кир облегченно вздохнул и оглянулся. Криса стояла за его спиной, закрыв глаза, ее песня продолжала звучать.

— Криса, остановись! — сказал громко Кир. — Теперь я справлюсь сам, кошек надо убрать, иначе они очнутся, снова придут в ярость и будут убивать всех подряд.

Девочка открыла глаза и кивнула.

Кир передал в мозг кошек чувство страха и опасности, усилив его образом великана, замахивающегося на них огромным кнутом. Кошки гневно зашипели и припали к земле, он сделал навстречу им несколько шагов, усиливая в них страх. Они метнулись назад и исчезли за поворотом.

Он почувствовал, как кошки обратили свою ярость на тех, кто шел за ними. Они пробили себе путь сквозь ряды отступников, сея смерть и страх, и скрылись.

Кир призывно махнул рукой, и сотня Леопарда пошла вперед. Он обнял Крису, и они сели на траву, ни у него, ни у нее почти не осталось сил. Сотник подошел к ним:

— Командир?

Кир с трудом встал, его качнуло от слабости:

— Я снимаю с себя командование, дальше справишься сам.

— Хорошо. Когда мы разберемся с отступниками, я найду тебя, и ты получишь все почести и награды, которые тебе полагаются.

Кир устало кивнул, и сотник ушел вслед за своей сотней.

Я горжусь тобой, папа.

Кир сел с ней рядом и обнял ее.

— Я бы погиб, если бы ты мне не помогла…

Криса слабо улыбнулась.

Я знаю, папа. Я так боялась опоздать…

Лес был глухой и нехоженый, дорогу часто преграждали завалы из сгнивших деревьев. Иногда попадались звериные тропы, по которым было идти ненамного легче.

Дара не верила в то, что Корвин приведет их в нужное место. Может быть, потому, что он был ее младшим братом, который рос на ее глазах, и она никогда не замечала у него необычайных способностей, может быть, потому, что все привыкли к тому, что магическими способностями обладает только она. Но он шел впереди, и остальные шли за ним.

«Когда они убедятся, что он завел их не туда, — сердито подумала она, — мне придется придумывать, как их оттуда вывести, а я не знаю, как это сделать…»

Неожиданно они вышли на заброшенную дорогу, мощенную булыжником, и остановились. Рон похлопал Кор-вина по плечу.

— Дальше я знаю, отсюда до храма совсем недалеко. Берс сурово посмотрел на появившегося из-за куста разведчика, тот подошел к нему и что-то прошептал на ухо.

Берс кивнул в ответ и громко сказал Рону:

— В той стороне, — он махнул рукой на восток, — полуразрушенный храм, мы не его ищем? Если это он, нам нужно поспешить, солнце вот-вот сядет.

Рон кивнул и пошел вперед по дороге. Дара догнала Корвина и пошла с ним рядом.

— Как тебе это удалось?

Корвин удивленно посмотрел на нее:

— Это же легко. Когда Рон заговорил о храме, я почувствовал, что он находится в этой стороне, а потом чем ближе мы к нему подходили, тем чувство становилось сильнее. Я думал, ты чувствуешь то же самое…

Дара покачала головой:

— Я ничего не чувствовала, Корвин.

Он вздохнул.

— Извини.

Дара улыбнулась и поцеловала его в щеку.

— Тебе не надо передо мной извиняться, наоборот, это я удивлена, и я испытываю к тебе непривычное чувство уважения.

Полуразрушенное временем и растениями огромное каменное строение открылось им за следующим поворотом. Разросшийся кустарник скрывал остатки стен. Рон некоторое время стоял, осматриваясь, потом задумчиво сказал:

— Здесь почти ничего не изменилось.