— Ты уверен, что это были люди отца? Багратов сказал, что это какие-то наёмники…

— Кому ещё так сильно необходима моя смерть, если не твоему отцу? — резонно спрашивает Рустам.

— Багратов говорит, что папу проще убить.

— Ну как сказать. Проще лишь в том, что никто не будет пытаться отнять тебя. Что касается всего остального, я бы не был так самоуверен.

Мне горько слышать эти слова и я обижена на Рустама. Потому что я немного открылась ему, а он снова холоден. Разумом я понимаю, что время сейчас очень опасное и нет возможности часами разговаривать обо всём, ковыряться в наших душевных ранах и залечивать их осторожной нежностью. Но сердце не слушает доводы разума. В нём ещё свежа память о прошлых ранах и каждый, новый малейший удар заставляет открываться прежние раны и кровоточить.

— Пообещай, что не убьёшь Тихонова, — внезапная просьба срывается с моих губ.

— Что?! Я думал, что ты не в восторге от своего отца.

— Не в восторге, конечно. Он не такой, каким я могла себе представить отца. Но всё же он и Влад — моя семья. Мы провели вместе слишком мало времени, чтобы хорошо узнать друг друга. Но я хотела бы думать, что он не такой чёрствый и корыстолюбивый, каким показался.

— Ты реально Ангел. Очень добрая… — улыбается Рустам. — Я не могу дать тебе такого обещания. В жизни мне приходилось избавляться от людей. Этой ночью я отправил на тот свет двоих и буду спать спокойно, не переживая по поводу убийства, потому что я защищал наши жизни и был в своём праве не давать в обиду близких людей. Если того потребует ситуация, я избавлюсь и от Тихонова. Но только если моей жизни или жизни родных будет угрожать прямая опасность из его рук. Если на кону будет стоять выбор: его жизнь или моя, само собой, что я выберу себя. Но только в случае крайней необходимости. Я знаю, что ты мне не особо доверяешь. Но я всегда был честен с тобой. Говорю правду и сейчас. Не прошу слепо верить моим словам. Ты сейчас на взводе и тебя кидает из крайности в крайность. Может быть, гормоны беременности дают о себе знать?

Рустам завершает свою речь, переведя разговор на другую тему. Он гладит меня по плечу пальцами. После нашего непродолжительного разговора мне становится немного легче.

— Я не хочу улетать одна. Я боюсь, что без тебя Тихонов доберётся до меня и избавится от малыша. А я… я не хотела от него избавляться. Даже только когда узнала о беременности. Тебя не было рядом. Ты сказал, что я тебе не нужна и отдал отцу, но я не хотела избавляться от нашего малыша.

— Я знаю. Спи, Анжела. Уже светает, а завтра у тебя перелёт.

Рустам оставляет на моей щеке поцелуй и собирается уходить.

— А та девушка?

— Которая будет изображать тебя для отвода глаз? — уточняет Рустам.

— Да. Она… сильно похожа на меня?

— Нет, Лика. Всего лишь миниатюрная блондинка. Будет время от времени мелькать в окнах дома, чтобы создавать видимость, что ты до сих пор здесь.

Я прикусываю язык, чтобы не выпалить тайные мысли. Я хотела спросить о другом, но не решаюсь это делать. Не хочу выглядеть глупо.

— Ты хочешь спросить, не буду ли я с ней развлекаться? — с наглой ухмылкой спрашивает Рустам. — Нет. При условии, что ты пообещаешь быть со мной в постели такой же, как сегодня. Будешь моей девочкой…

— Хорошо, я посплю, — обещаю, игнорируя жар, заскользивший по телу после слов Рустама.

— Я надеюсь, что у нас получится. Должно получиться…

Рустам

— Твоя жёнушка готова к перелёту? — уточняет Багратов.

— Готова. Я с ней поговорил. Проблем не будет.

— Жена Рустама Анварова! Надо же… — улыбка.

— Чего ухмыляешься? — злюсь.

— Да так, ничего, — приподнимает уголки губ Дамир. — Вспомнил свадьбу Ильяса…

Скриплю зубами от досады. Так и знал, что Багратов мне это припомнит! Когда кучеряшка Ильяса бросала свадебный букет, цветы весьма "удачно" приземлились на мои колени.

— Заберите это от меня! — передразнивает Дамир мою реплику на свадьбе старшего брата. — Я убеждённый холостяк! Заберите, ну же!

— Довольно. Давай поговорим о деле.

— И я о деле. Жаль только на свадьбе не погуляли… Ты потом собираешься отмечать или как?

— Или как. О деле поговорим, Дамир.

— Мне это дело скоро плешь на башке проест, а у меня жена ещё молодая и красивая.

— Появится плешь — побреешься налысо, составишь конкуренцию лысине Циклопа, — отвечаю в тон Багратову.

Стоит признать, что небольшая перебранка заставила меня хоть ненадолго, но отвлечься от мыслей о проблемах.

Я несколько суток не сплю. Кажется, почти неделю без сна. Лишь прикрывал глаза, чтобы дать глазам немного отдохнуть. Но заснуть не получалось. Покоя нет и не будет, пока всё не уладится.

Только прошлой ночью я отрубился рядом с Анжелой и проспал бы так целые сутки, если бы не тревожный звонок Багратова.

Я предполагал, что Тихонов сделает попытку убить меня, но решил, что он сделает это при личной встрече, а не станет подсылать ко мне убийц под покровом темноты.

— Проследи за Анжелой.

— Прослежу. Как за своей, — снова неуместно и несмешно шутит Багратов.

— Вот этого точно не надо! Не трогай мою, — безотчётно злюсь. — Своей наслаждайся.

— Обязательно это сделаю. Закроюсь на сутки в спальне, как только прикрою твою задницу и верну тебе долг! — хмуро обещает Багратов с тёмным блеском в глазах.

— Мне уже жаль твою Эрику. Как пить дать, заделаешь ей третьего младенца…

— Ещё рано. Пока нельзя, врач сказал, — отвечает серьёзно.

Я вспоминаю, что юмор у Багратова своеобразный. Иногда он улавливает иронию, а иногда совершенно не чувствует шуток. Поэтому я больше не пытаюсь шутить.

— Твоя жёнушка будет в полном порядке, — повторяет Дамир. — Давай, гони её сюда. Через полчаса выдвигаться.

— Полегче! Будь с ней мягче.

— Это твоя работа быть мягким и внимательным. Моя забота в другом. Будет насиловать мой мозг и мотать нервы на вилку, я её быстро угомоню. Заклею рот и уложу спать. Приедет на место целой и упакованной.

— Анжела… Она не такая. Хрупкая. Верит во всех. Даже в папаню, который её под старика подложить хотел.

— Да уж. А если бы он хотел подложить её под молодого? Тогда тебя бы не пенило так сильно, что ли?

— Чего ты добиваешься, Багратов?

— Признай очевидное. Только и всего.

— Не понимаю, о чём ты, — злюсь.

Догадываюсь, в какую сторону клонит Дамир. Намекает на глубокую привязанность, если не любовь.

Но пока не могу, нет… Язык не поворачивается, душа не на месте.

Одержимость. Жажда. Потребность.

Да, согласен, всё по списку. Но не то, другое.

— В общем, свистни жене. Пусть спустится. Я должен сам с ней ещё переговорить, объяснить по делу, касательно перелёта и прочей ерунды под названием безопасность.

— Хорошо. Сейчас позову.

Дамир расхаживает по холлу, взмахом руки отправляя меня наверх.

— Дамир?

— Да. Чего ещё?

Сердце навылет от того, что собираюсь сказать. Но не сказать не могу.

— Не вздумай проверять мою жену на верность. Убью, — говорю с холодным металлом в голосе.

— Я тебя сам за такие фантазии убью, — так же холодно отвечает Дамир. — И за недоверие тоже. У меня есть жена. К тому же я не слепой. И те слова, что ты сейчас сказал, лишь подтверждают очевидное. В отношении тебя и твоей настоящей жены.

Я приглашаю Анжелу спуститься и отпускаю с Багратовым. Мы довольно сухо прощаемся. Вижу по глазам Анжелы, что ей хочется объятий и поцелуев, а мне хочется гораздо большего — и сразу.

Именно поэтому сдерживаюсь, думая лишь, что потом, как всё наладится, мне будет мало суток, чтобы насытиться ею. Может быть, даже целой жизни окажется мало…

Прошёл всего час после отъезда Анжелы и Дамира. Час или чуть больше.

Но за этот долбаный час я подумал об Анжеле раз сто, не меньше!