— Всё нормально, — криво ухмыляется мне Влад, поняв, о чём я думаю. — Лика — моя сестра…

— Тебе крепко досталось! Влад… — говорит Анжела с укором и обнимает его, всплакнув. — Я так и знала, что ты бы не стал так вредить. Я это знала.

Анжела

Спустя несколько месяцев

— Лика, собирайся.

— Что-то случилось, Рустам?

— Да. Твой отец, наконец, вышел из комы.

Чашка с чаем выскальзывает из моих вмиг ослабевших пальцев и разбивается о красивую, мозаичную плитку пола.

— Это правда?

— Правда, Ангелочек. Правда. А теперь дай мне руку, — терпеливо говорит Рустам и, лавируя между осколков, подхватывает меня руки.

— Поставь, я уже тяжёлая, — прошу его.

Но Анваров жуткий упрямец и не поддаётся моим уговорам.

— Ты не тяжёлая. Ты округлившаяся. Немудрено, ведь до предварительной даты родов остаётся всего двенадцать дней…

Кажется, даже я не подсчитываю дни до родов с такой маниакальной точностью, как делает это Рустам. Он любит нашего сына и ждёт встречи с ним.

Кажется… Нет, я уверена, что из Рустама выйдет отличный отец, заботливый.

— Люблю тебя… — говорю ему снова.

Я часто говорю, что люблю его. Безумно глубоко, до дрожи и сбившегося дыхания.

— Сильно люблю, — и наблюдаю, как его глаза меняют выражение.

Он так долго отказывал себе в счастье любить и быть любимым, что заслуживает быть погружённым в это чувство с головой.

Новость, что отец вышел из комы, застала меня врасплох и заставила нервничать. Не могу не переживать, как пройдёт первая встреча. Удастся ли мне сдержать свои чувства и какими будут первые слова, которые мы с отцом скажем друг другу…

Я часто навещала отца в больнице и даже сама брила его, ухаживая за отцом. Надеялась, что он очнётся, но когда это случилось, я вдруг начала бояться.

Поэтому у меня всё валится из рук и отчаявшись застегнуть сумочку, я роняю её на комод, опускаясь на пуф возле двери. Закрываю ладонями лицо, чувствуя, что разрыдаюсь.

— Перестань. Он не сможет навредить, — Рустам без лишних слов угадывает истинную причину моих слёз.

Супруг так хорошо знает меня, что сразу понял: я боюсь повторения прошлого кошмара, когда из-за упрямства и корыстолюбия нам всем пришлось пережить очень трудные времена, подвергая жизнь опасности.

Я почти не знала отца до того, как он впал в кому. Признаться, у меня сложилось о нём впечатление, как о тиране. Я страшусь, что его характер снова даст о себе знать.

— Я с тобой. Ты же знаешь. Нам никто не навредит. Никто.

Рустам успокаивает меня лаской и поцелуями.

— Веришь?

— Верю. Только тебе и верю, — всхлипываю, обнимая его изо всех сил.

Он помогает мне собраться и даже застёгивает молнию на моих ботинках.

— Должен тебе признаться, что я долго думал, стоит ли тебе говорить. Не хотел волновать перед родами.

— Но потом решил рассказать?

— Да.

Я опираюсь на руку Рустама, забираясь во внедорожник. Муж садится рядом, задерживая мою руку между своих ладоней.

— Но сначала я навестил твоего отца. Прощупал почву, так сказать.

— И не сказал мне, — говорю с укором.

— Сказал, но не сразу. У меня есть своя семья, и в первую очередь я пекусь о тебе и сыне, и только потом я думаю обо всех остальных членах семьи, и почти в самую последнюю очередь я подумал бы о твоём отце. Как ни крути, но это и мой родственник тоже. Семью не выбирают, знаешь ли…

— И? Как он, Рустам?

— Ему предстоит длительный курс реабилитации. Врачи пока опасаются давать положительные и долгосрочные прогнозы. Есть высокая вероятность того, что не все двигательные функции восстановятся. Но он не будет лежать безвольным овощем. Это главное. По его же словам.

— Ох, он говорит!

— Да. На редкость выносливый мужик твой отец. Проваляться в коме так долго и сохранить ясность ума! — говорит с невольной толикой восхищения Рустам.

Я знаю, что Рустам поддержит меня и не даст случиться дурному. Сейчас я в нём уверена больше чем когда-либо. Но всё равно переживаю из-за состояния отца и его реакции. Ведь всё, чего он хотел изначально, пошло прахом. Не свершился ни один из его грандиозных планов, а лучший друг и верный партнёр вообще оказался предателем и убийцей.

Черкашин мгновенно изменил своё мнение и попрал дружбу сразу же, стоило только моему отцу отказаться от своих обещаний. Уязвлённое самолюбие и жажда наживы сделали своё дело. Черкашин решился на предательство. Конечно, и Влад подлил масла в огонь, о чём сильно сожалеет и корит себя за то, что стал причиной стольких проблем для всей нашей семьи.

Я переживаю и за Влада тоже. Почему-то мысленно я уже возложила на себя обязанность поговорить с отцом и о нём.

Если отец захочет со мной говорить.

Не могу гарантировать, что отец вообще захочет видеть меня, когда узнает, сколько месяцев ему пришлось проваляться в коме.

Я полна решимости и не желаю медлить ни секунды, откладывая непростую встречу до лучших времён. Однако перед дверью палаты я всё-таки притормаживаю. На талию ложится горячая ладонь Рустама.

— Всё будет хорошо.

И я ему верю.

Спустя несколько месяцев

— Скоро годовщина нашей свадьбы, — начинает разговор за утренним завтраком Рустам.

Завтрак в постели. Иногда мы позволяем себе такую роскошь в дни, когда сын Амир не будет меня и Рустама громким требовательным криком с первыми лучами солнца.

Сегодня, на удивление, Амир спит крепко и мы с мужем можем себе позволить и утренние шалости, и расточительно роскошный завтрак в постели.

— Годовщина свадьбы! — повторяю эхом. — Как быстро летит время…

— Не успеешь оглянуться, и мы будем считаться заправскими родителями вроде Ильяса или Дамира. Старшему братцу светит третий младенец, в курсе? — посмеивается Рустам.

— Уже? Но прошло ещё так мало времени…

— Я предупреждал, что Дамир заделает своей жёнушке третьего и оказался прав. Врачи говорят, что беременность протекает нормально. Но Багратов всё равно печётся об Эрике пуще прежнего…

— Слышишь? — кладу руку поверх запястья Рустама, прислушиваясь к звукам радио-няни.

— Нет, ничего не слышу. Тишина…

На всякий случай я проверяю Амира по камере и, поняв, что сын крепко спит, спокойно выдыхаю.

— Чудесное утро, — улыбается Рустам и тянется за поцелуем.

Он быстро перерастает в нечто сумасшедшее. Запрет на секс после родов уже прошёл и могу сказать, что Рустам активно восполняет вынужденную паузу. Нельзя утверждать, что он оставался совсем без ласк, но муж любит заниматься сексом много и часто…

Утро плавно перетекает в первую половину дня, которую мы проводим уже в компании Амира. Он тискает в кулачках кулон с ангелом, подаренный мне Рустамом, и иногда требовательно покрикивает, словно не давая забыть о себе. Но как можно забыть о нём — желанном и долгожданном сыне?

Мои роды были не самыми простыми и достаточно длительными, словно этим болезненным процессом сын компенсировал мою относительно спокойно прошедшую беременность.

— Мы так и не успели кое-что обсудить, Лика. Я поднял тему нашей годовщины свадьбы. У меня есть сюрприз для тебя…

— Ты хочешь отпраздновать это событие пышно?

— Я задолжал братьям пышное свадебное празднество. Знаешь, сколько раз они мне об этом припомнили за прошедший год? Не счесть!

Рустам подходит к двери зала, открыв её ладонью и отдаёт короткий приказ:

— Заносите…

Заинтригованная, я смотрю с большим интересом и ахаю, когда прислуга вносит вешалку, а на ней висит свадебное платье. Рустам принимает из рук прислуги коробку и раскрывает передо мной. Там лежит уже знакомая мне диадема…

— Рустам! Это то самое платье и…

У меня не хватает слов, чтобы выразить восторг, от которого перехватывает горло.

— Да, то самое. Я хочу отпраздновать нашу годовщину очень и очень пышно.