Её нет рядом, но я словно наяву вижу Анжелу перед собой. Тонкие черты, изящное тело. Нежная кожа и очень чувствительная. Сдавишь сильнее и на ней остаются синяки.

Сладкий запах её тела волнует кровь. Как будто она рядом… Она должна быть в полном порядке, остаться невредимой.

Иначе всё это… вся жизнь не имеет смысла. Резко теряется интерес ко всему, что я ценил раньше.

Это будет конец… Я сойду с ума и выстрелю себе в висок, если она пострадала! Так глупо. Так неправильно… По моей вине!

Приходится выдернуть из вены иголку. Не чувствую ничего, шагая к двери на выход. Мне нужно выяснить, что с ней! Немедленно!

В палату входит Ильяс. Его лицо полно тревоги, а наброшенный медицинский халат трещит по швам на его широкой спине, когда брат толкает меня в сторону кровати, громко матерясь.

— Рус?! Какого хера ты встал? Тебе лежать нужно! Как минимум сутки, без движения!

— Отпусти. Мне нужно выйти! Немедленно!

— Тебе нужно лечь! — рявкает Ильяс, силой укладывая меня на кровать. — Сестра! Сестра, мать вашу! Почему не смотрите за больными?!

Ильяс кричит так, что в ушах закладывает. Вокруг сразу же начинает суетиться медицинский персонал.

— Отвали, говорю! Я в порядке!

— И трёх часов не прошло с момента операции! — рыкает Ильяс, удерживая меня. — Отлежишься сначала! Только потом, когда я разрешу, ты отлепишь свою задницу от больничной койки. Всё понял?

— По какому праву ты мной командуешь?! Мне уже давно не пятнадцать! — возмущаюсь.

Слабость быстро накатывает на меня снова.

— По праву старшего брата. Ты моя семья, — сжимает пальцы на плече Ильяс.

— Надо же, вспомнил! Забыл, что несколько месяцев назад ты отметелил меня?

— Всего лишь выбил зуб, — поправляет Ильяс. — Это мелочи. Огнестрел — это другое.

— Я хочу увидеть Анжелу! Узнать, что с ней! — требую, отмахиваясь от пристального внимания старшего брата.

— Анжелу?! — недоумевает брат.

Он явно беспокоится за меня. У брата есть такая особенность — в моменты неприятности он суживает целый мир до размеров конкретной проблемы, чтобы решить её, и не видит ничего за пределами цели.

— Да, мою Анжелу! Жену, млять, не тупи, Ильяс!

— А-а-а-а, ту самую Анжелу, — хмыкает брат, явно пропуская слово "проблемная".

— Извините, можно мне подойти к нему? — слышится сладкий голосок.

Он словно райский мёд для моих ушей. Я балдею только от одного звука и, даже не видя Ангелочка, готов улететь в нирвану.

Анжела быстро обходит Ильяса и наклоняется надо мной. Светлые волосы щекочут моё лицо. Она плачет и роняет горячие слёзы прямиком на моё лицо.

Я любуюсь ей до боли в глазах. Она красивая… Нет, блин, она просто нереальная. Гладит моё лицо, говорит что-то. Я не могу разобрать, в голове звенит. Я могу только смотреть на неё и пожирать глазами её пухлые губки.

У неё перепуганные, заплаканные глаза. Я готов на всё, чтобы Анжела перестала бояться и улыбнулась. Мой личный ад, в который я погружаюсь с головой, признавая свою вину за её испуг.

— Я в порядке. Меня почти не задело. Пуля пролетела, лишь чиркнула по плечу, а ты… — плачет. — Ты закрыл меня собой!

— Кхе-кхе… Кхм… — издаёт звуки Ильяс.

— Ильяс. Я жив и буду лежать. Под присмотром. Оставь нас? — прошу.

Как только дверь закрывается, я притягиваю лицо Анжелы к своему. Она тянется к моим губам, целуя сначала робко и мягко, как будто боится причинить мне боль.

— Поцелуй меня хорошенько. Не могу понять, жив или мёртв…

— Жив. Я так испугалась за тебя. Думала, умру на месте от страха…

От её сладкого поцелуя тормоза срывает окончательно.

Я властно тараню её маленький ротик своим языком. Толкаюсь глубоко и жадно. Не могу насытиться её губами. Понимаю, что ещё никогда так не целовался. Голодно. Как будто умирающий от жажды, пью её поцелуй, прижимая теснее.

— С ребёнком всё в порядке?

— Да, малыш не пострадал, — отвечает Анжела.

Я протягиваю девушку к себе. Сегодня на ней надета тонкая туника и светло-серые джинсы. Осторожно приподнимая нижний край туники, прижимаюсь губами к тёплой коже живота.

Ласкаю поцелуями. Анжела опускает ладонь на мою голову, запускает пальцы в волосы, перебирая их легко и осторожно.

Моя сладкая и нежная…

Я захотел её с самого первого мига, как только увидел. Неимоверно сильно.

Меня сразу же пригвоздило к месту желанием. Я привык ни в чём себе не отказывать и потакать капризом.

Думал, что она такая же — лишь каприз, кратковременная прихоть. Был уверен, что она быстро мне надоест. Но происходит наоборот.

Я с каждым днём хочу быть ближе к ней и откровеннее. Втрескиваюсь в неё с разбега и не могу остановиться. Падаю всё глубже и глубже.

Мои чувства к Анжеле — это не кратковременная интрижка. Это нечто большее!

Я понял это только сейчас, когда испугался за её жизнь больше, чем за свою.

Анжела

Рустама ранили, но, на счастье, пуля прошла навылет. Ни один из важных органов не был задет. Его жизни уже не угрожала опасность, но я всё равно часами сидела возле его постели.

Все прочие тревоги отошли на второй план. Мне казалось, стоит лишь шагнуть в сторону, как Рустаму станет хуже.

Я хотела быть с ним всё время и в то же время опасалась, что Рустам прогонит меня. Как хотел это сделать недавно, во время своей болезни. Смотрела на его мужественное лицо и опасалась услышать от него приказ уходить.

Но Рустам словно сам не хотел меня отпускать. Даже когда Рустама выписали из больницы, не отпустил меня на ночь и попросил остаться с ним.

Я хотела его близости, безумно, как голодная кошка. Наслаждалась крепкими объятиями и поцелуями, плавно перетекающими друг в друга, а оттуда уже — в более жаркую ласку, но неспешную и нежную. Такую нежную, что сердце было готово разорваться на клочки от счастья.

Мне казалось, что он стал намного нежнее и внимательнее ко мне. Откровеннее во многом. Даже рассказал о своём прошлом — об отношениях в семье, о гибели родителей. Немного поколебавшись, Рустам поведал мне и о прошлых неудачных отношениях — о жене, наставившей большие, ветвистые рога.

Теперь мне стало понятно многое. И его осторожность, и нежелание сближаться, острое желание контролировать ситуацию целиком и свести всё в договорную плоскость. Всё ради того, чтобы больше не быть преданным.

Договорные условия стали для него спасением, за которое он спрятался от настоящих чувств.

Впервые за то время, что я с Анваровым, начала чувствовать, как он делает шажки ко мне. Не только в плане сближения в сексе, но и в общении.

Даже нотки доверия начали проскальзывать.

Иногда я просто замираю, любуясь Рустамом, и забываю о том, как всё начиналось. О том, какая непростая ситуация вокруг нас и думать не хочется.

Тихонов в коме. Влад в бегах, и от него нет вестей.

Бизнес Рустама пошатнулся, и в любой момент может начаться хаос.

Но мы вместе.

Вопреки всему, даже вопреки самим себе.

Не знаю, куда заведут нас эти хрупкие отношения, но впервые за всё время впереди забрезжила надежда, и мне не хочется её спугнуть.

Я открываю входящее сообщение от Рустама и разглядывая ярко-жёлтую спортивную машину.

"Нравится эта машина, Ангел?"

Набираю ответ:

"Я не пробовала такие водить…"

Рустам не задерживается с ответным сообщением, написав мне:

"Пора бы это исправить. Если нравится, то куплю…"

У меня начинает кружиться голова. Эта машина… стоит огромную кучу денег! Но Рустам говорит о покупке так просто, будто речь идёт о покупке плюшки к чаю. Дрожащими пальцами спрашиваю у него:

"Зачем?!"

"Хочу совратить тебя в ней…"

Многоточия соблазнительно подмигиваю мне, шепча: "Ты тоже этого хочешь!"

Глупо отрицать.

Да, хочу!

Чувства, что я испытываю рядом с Рустамом, обжигающие и искренние! Я никогда не чувствовала ничего подобного с другими мужчинами.