Прямо перед «Spice Market» я вручаю водителю двадцатку. Я чувствую себя беспомощной и, кажется, не могу выбраться из такси. Я просто хочу развернуться и поехать домой. Может быть, ещё раз послушать Сэма Смита. Добавить немного Вайноны Джадд в смесь. Я прикусываю губу, чтобы сдержать подступающие слёзы. То, что по радио крутят «What Kind of Fool» Барбры Стрейзанд, не помогает.

— Эй, мисс, вы собираетесь выйти? — акцент Лонг-Айленда такой сильный, что я едва его понимаю.

— Э-э-э, да. Простите, — извиняюсь я и, досчитав до десяти, наконец открываю дверь.

Моя лучшая подруга на самом деле находится за пределами ресторана, и именно тогда я понимаю, что мне нужно сделать. Успокоиться. Улыбнуться. И хотя моё сердце разбилось несколько часов назад, я буду притворяться, что в моём мире всё в порядке.

Сделай глубокий вдох.

— Эй, крошка! — визжит она.

— Патти, — шепчу я, пока таю в её тёплых объятиях. Всё, что мне сейчас нужно — это Роджер. Подхватив грипп несколько дней назад, Роджер застрял в Лондоне. По крайней мере, за ним ухаживает Алекс.

Кто будет ухаживать за мной сегодня вечером?

Хмуро глядя вниз, Патти спрашивает:

— Что случилось? Ты выглядишь потрясающе, но ты кажешься…

Прежде чем она успевает закончить это предложение, я обрываю её.

 — Ничего, я в порядке. Просто немного устала. Я провела прошлую ночь с Наной. Ты же знаешь, что время, проведённое с ней, может быть ошеломляющим.

Она смеётся своим громким смехом. Мы входим в «Spice Market» рука об руку и направляемся в отдельную комнату, которую она забронировала через несколько часов после принятия предложения Луи о браке. Надо отдать должное Патти, она не теряет времени даром.

Осмотр снятой комнаты помогает мне на мгновение забыть о душевной боли. Сама комната уютная и вмещает всего двенадцать человек. Там есть огромный стол и U-образные кресла, которые его окружают. Это мой первый раз в ресторане, и я очень удивлена обстановкой. Зная Патти, она обычно заказывает места для проведения мероприятий побольше. Это интимный и, очевидно, слишком особенный момент, чтобы просто поделиться им с кем-либо. Врываясь в мои мысли, она предлагает:

— У нас будет ещё одна вечеринка по случаю объединения кланов Вайсов и Голдбергов. Конечно, вы с Роджером приглашены.

Выпив «Олд фешен», Луи приветствует меня медвежьими объятиями, как будто мы знаем друг друга много лет. Изучая человека, которому удалось завоевать сердце моей подруги, Луи Голдберг является гораздо более короткой версией Адама Сэндлера. Очень милого Адама Сэндлера. И хотя я только что познакомился с ним сегодня вечером, он берёт на себя смелость представить меня трём своим ближайшим друзьям, которые прилетели только по этому случаю. Я не могу сдержать лёгкой улыбки, когда понимаю, что его друзья очень похожи на него: невысокие, очаровательные, забавные и очень успешные. Они все тёплые и дружелюбные. Один парень по имени Карл, чьи глаза слишком близко посажены, в какой-то момент даже предложил выйти на улицу. Патти была достаточно быстра, чтобы оставить это.

— Она занята. — Уводя меня от Луи и его друзей, она спрашивает: — Где этот твой горячий англичанин? — я не отвечаю. Обнимая меня, она говорит: — Лина, что-то не так. У вас с Джулианом была любовная ссора? Твоя улыбка не может скрыть того, что ты пытаешься утаить.

— Нет, всё совсем не так. Я получила электронное письмо сегодня утром. Это была фотография Джулиана с одной из его подруг. Это было сделано через два дня после того, как мы с ним впервые переспали. — Я замечаю, что моя рука дрожит, когда я делаю глоток своего коктейля. — Я… Я чувствую себя дурой. Он бросил меня, чтобы пойти трахнуть эту девушку, с которой он уже некоторое время встречался. Я по глупости верила, что у нас с ним было что-то особенное. Он сказал, что он мой. — Я вытираю слёзы, которые так старалась сдержать.

Патти, возвышающаяся надо мной, мгновенно поворачивает мою миниатюрную фигурку лицом к себе.

— Лина, это было до того, как вы двое стали чем-то больше. Вы с ним поссорились?

Я качаю головой.

Патти прикусывает нижнюю губу и вздыхает.

— Ты уверена насчёт фотографии? Она у тебя с собой? — я качаю головой, позволяя ей продолжить: — Он никогда не позволяет папарацци фотографировать его, не говоря уже о свидании. Ничто никогда не печатается о Джей Си Резерфорде без одобрения. Ничто не печатается без моего ведома. Ничего.

Я шепчу:

— Прости меня, Патти. Это твоя ночь. Давай просто наслаждаться этим. Хорошо?

Своим обычным властным голосом она говорит:

— Хорошо. Перешли мне электронное письмо, и я сама разберусь с ним. Лина, я не знаю, что ещё сказать. Вероятно, это фальшивая статья. С фотошопом всё возможно. Не делай поспешных выводов. И не разваливайся на части. Ты сильнее, чем ты думаешь. — Моя лучшая подруга верит в меня больше, чем я. Вместо того чтобы предложить мне пойти домой, съесть пинту мороженого «Бен и Джерри» и выплакаться от всего сердца, слушая унылые грустные песни, она поступает по-другому. Большое тело Патти нависает надо мной, и она заключает меня в свои объятия. — Я люблю тебя, Лина. Просто не ходи домой ни с кем из друзей Луи, — говорит она поддразнивающе, чтобы отвлечь меня от душевной боли.

Жених Патти присоединяется к нам, берёт её руку и подносит к губам. Восхищение ими обоими вместе наполняет меня надеждой. Я никогда раньше не видела Патти влюблённой. Я знаю её много лет, и временами сомневалась, что она когда-нибудь найдёт кого-то, с кем можно было бы остепениться. И хотя печаль наполняет моё сердце, я, тем не менее, счастлива за одного из своих лучших друзей. Она заслуживает счастья.

Вечер выдался лучше, чем ожидалось. Я не сижу в углу и не рыдаю во всё горло. Я не сижу на столе пьяная и не тверкаю. Я не прошу кого-то из друзей Луи отвезти меня домой. Компания дружелюбная, еда вкусная, и несколько бокалов «Бейзил Хэйден» помогли облегчить моё разбитое сердце… на сегодня. Меня охватывает облегчение, когда я понимаю, что вечеринка началась сорок пять минут назад. Может быть, Джулиан вообще не придёт. Я вздыхаю, зная, что любовь не могла изменить его и его желание оставаться ни к чему не обязывающим.

Джентльмен справа от меня говорил всё время, пока мы сидели за столом. Я оглядываю комнату и вижу Патти, сидящую прямо напротив стола и смотрящую прямо на меня. Лёгкая улыбка приветствует меня вместе с «Я люблю тебя». В это мгновение я знаю, что со мной всё будет хорошо. Возможно, у меня разбито сердце, но у меня есть мои друзья и моя бабушка.

Когда я погружаюсь в обугленного омара с соусом из черной фасоли, даже когда Дженнифер Лопес на заднем плане поёт «If You Had My Love», в комнате становится тихо. Я поднимаю голову и вижу всего в нескольких футах от себя мужчину, которого я старалась избегать. Наши взгляды встречаются, и без всяких слов я понимаю, что все мои рассуждения снова исчезли.

Я. В. Полном. Дерьме. 

Не знаю, как я сюда попала и что я делаю. Как только Джулиан вошёл в арендованную комнату в «Spice Market», мне пришёл конец. Одетый в чёрный костюм и белую накрахмаленную рубашку, даже с хмурым выражением на своём великолепном лице, он выглядел так, словно буквально сошёл со съёмок в журнале «Esquire». Заголовок должен был гласить «Сердцеед». Хотя я утопала в «Бейзил Хэйден», меня опьяняло просто его захватывающее дух присутствие.

Я, как и все в комнате, наблюдала за ним с восхищением. Арендованная комната была наполнена неистовым смехом и оживлёнными разговорами, пока он не вошёл. Тишина. Я не думаю, что когда-либо видела что-либо подобное раньше.

Как только «Дорогая» сорвалось с его губ, вся моя защита исчезла.

Пропала.

Ушла, не оставив и следа.

То, что произошло между моим первым блюдом из морепродуктов в «Spice Market» и возвращением к Джулиану, ускользает из моей памяти. Я лежу здесь, задыхаясь от восхитительного оргазма, который только что испытала после того, как оседлала его, и понимаю, что, хотя это, возможно, и не вечные отношения, я, кажется, не могу отказать ему. Я не могу контролировать свою потребность в нём.