— Отличный мотоцикл, — пробормотал он. — Просто великолепный — Но его вкус оценить было некому.

Выйдя из магазина, Ларри завел мотоцикл. Он подумал, что, пожалуй, стоит заглянуть в хозяйственный магазин и посмотреть, найдутся ли там палатка и спальный мешок, но в данный момент ему больше всего хотелось поскорее выбраться из Беннингтона. Он сможет разыскать все необходимое и в другом месте.

Выехав из города, Ларри на мгновение оглянулся на небольшой холм, оставшийся позади. Он увидел двенадцатимильную отметку, но не то место, где была разбита их палатка. Действительно, это было даже к лучшему, это было… Ларри снова перевел взгляд на дорогу, и от ужаса у него перехватило дыхание. Грузовик с перевернутым прицепом застыл на дороге. Видимо, его водитель пытался объехать стоявшую машину, прицеп занесло в сторону и перевернуло. Теперь Ларри на своем мотоцикле ехал прямо на них. Он резко повернул направо, тормозя новым ботинком по дороге, и ему почти удалось избежать столкновения. Но левой ногой он зацепился за задний бампер грузовика, и мотоцикл вырвался из-под него. Ларри свалился в придорожную канаву. «Харли», издав недовольное ворчание позади него, заглох.

— С тобой все в порядке? — громко спросил сам себя Ларри. Слава Богу, что он ехал со скоростью двадцать миль в час. Слава Богу, что с ним не было Риты, она бы закатила такую истерику! Правда, если бы Рита была с ним, он, конечно, не стал бы оборачиваться назад, он бы внимательно следил за дорогой.

— Со мной полный порядок, — ответил он сам себе, будучи, однако, не совсем в этом уверен.

Ларри попытался сесть. Тишина навалилась на него, как это иногда бывает — такое спокойствие и тишина, что если хорошенько поразмыслить над этим, то можно сойти с ума. С этой точки зрения даже рыдания Риты стали бы облегчением. Внезапно мир заполнился серым мерцанием и сполохами блестящих точек, и Ларри с ужасом стал ждать, что сейчас потеряет сознание. Он подумал: «Я действительно ранен. Я пойму это, как только пройдет шок, именно тогда я и почувствую это. Я сильно разбился или что-то в этом роде. Но кто же сделает мне перевязку?!»

Но когда слабость прошла, Ларри оглядел себя и решил, что с ним все-таки все в порядке. Он сильно поцарапал обе руки и порвал новые брюки на правом колене — да и само колено было разбито, — но это были всего лишь царапины, а это не такое уж большое несчастье, любой человек хоть раз в жизни падает с мотоцикла или велосипеда. Он понимал, что такое большое несчастье. Он мог удариться головой, проломить череп и лежать здесь под жгучими лучами солнца, медленно умирая. Или захлебнуться в собственной рвотной массе, как это произошло недавно с одним из его умерших друзей.

Превозмогая дрожь в ногах, Ларри добрался до мотоцикла и поднял его. Судя по виду, в нем ничего не было повреждено, но выглядел он как-то по-иному. Прежде это была всего лишь машина, довольно-таки милая машина, служившая двум целям: перевозке и тому, что он ощущал себя Джеймсом Дином или Джеком Николсоном в «Ангелах ада на колесах». Но теперь все эти хромированные детальки, казалось, насмехались над ним, как бы приглашая его подойти и доказать, достаточно ли он мужчина, чтобы управлять двухколесным монстром.

Мотоцикл завелся с третьего раза, и Ларри выехал из Беннингтона почти со скоростью пешехода. На руках его, казалось, были надеты браслеты из ледяного пота, и внезапно, как никогда в жизни, ему захотелось увидеть лицо другого человека. Но в тот день он никого не увидел.

Днем Ларри заставил себя немного увеличить скорость, но он никак не мог осмелиться ехать быстрее, как только стрелка спидометра достигала отметки двадцать, даже если видел, что дорога впереди абсолютно пуста. На окраине Веллингтона был магазин спортивных товаров и мотоциклов. Ларри остановился там, разыскал спальный мешок, плотные перчатки, шлем, но даже в шлеме не мог ехать быстрее двадцати пяти миль в час. На трудных участках он так снижал скорость, что и пешеход шел бы быстрее. Он постоянно видел себя, лежащего без сознания на обочине дороги и умирающего от потери крови. В пять часов, когда он уже приближался к Брэттлборо, включился индикатор перегрева. Ларри припарковал «харли» со смешанным чувством отвращения и облегчения.

— С таким же успехом можно было бы толкать его, — произнес он вслух. — Мотоцикл предназначен для скорости шестьдесят миль, дурак проклятый!

Ларри оставил мотоцикл и направился в город, не зная, вернется ли он, чтобы забрать его.

Ночь он провел в городском парке Брэттлборо, под навесом оркестровой площадки. Как только стемнело, Ларри забрался в спальный мешок и моментально уснул. Через некоторое время неясный звук разбудил его. Он взглянул на часы. Тонкие светящиеся стрелки показывали двадцать три двадцать. Ларри, приподнявшись на локти, стал всматриваться в темноту, каждой клеточкой своего тела ощущая огромное пространство сцены, тоскуя по маленькой палатке, в которой было так уютно и тепло. Даже если и был какой-то звук, то теперь он исчез: даже кузнечики замолчали. Было ли это правильно? Могло ли быть?

— Есть здесь кто-нибудь? — позвал Ларри, и звук собственного голоса испугал его. Он потянулся за своей двустволкой и долго, чувствуя, как его охватывает все возрастающая паника, не мог найти ее. А когда нашел, то не раздумывая нажал курок, точно так же как человек, тонущий в океане, хватается за брошенный спасательный круг. Если бы оружие не было на предохранителе, он бы выстрелил. Возможно, в себя.

Что-то находилось в этой тишине. Ларри был уверен в этом. Возможно, человек, а может быть, и огромный, опасный зверь. Конечно, человек тоже мог оказаться опасным. Человек вроде того, который нанес многочисленные раны несчастному Призывающему чудовищ, или наподобие Джона Бирсфорда Типтона, предложившего Ларри миллион за пользование его женщиной.

— Кто здесь?

В рюкзаке у него был фонарик, но, чтобы отыскать его, ему придется выпустить из рук винтовку. Кроме того… действительно ли он хотел увидеть, кто это был? Поэтому он просто сидел, ожидая повторения движения или звука (был ли это звук, или ему просто что-то приснилось?), через некоторое время стал задремывать, а потом заснул.

Внезапно голова его дернулась, глаза открылись, по телу пробежала дрожь. Теперь действительно раздался звук, и если бы ночь была безоблачной, луна, почти полная, осветила бы ему… Но он не хотел видеть. Он вполне определенно не хотел видеть. И все же он потянулся вперед, склонив голову и прислушиваясь к глухому постукиванию ботинок, уходящих по Мейн-стрит, Брэттлборо, штат Вермонт, направляющихся на запад. Звук затихал, пока полностью не растворился в ночных шорохах.

Внезапно Ларри почувствовал безумное желание встать, сбрасывая спальный мешок к ногам, и крикнуть: «Вернись, кто бы ты ни был! Мне это не важно! Вернись!». Но хотел ли он на самом деле дать такой шанс этому Кому-то? Оркестровая раковина усилила бы его голос — его призыв. А что, если бы эти шаги и на самом деле вернулись, разрывая тишину и спокойствие, не нарушаемое даже стрекотом кузнечиков? Но вместо того чтобы встать, Ларри улегся поудобнее, свернувшись клубочком, обнимая руками винтовку. «Сегодня ночью я больше не усну», — подумал он, но минуты через три уже крепко спал, а проснувшись утром, был вполне уверен, что все это ему просто приснилось.

Пока Ларри Андервуд наслаждался своим праздничным фейерверком в соседнем штате, Стюарт Редмен, сидя на большом камне у обочины дороги, завтракал. Вдалеке послышался рокот приближающихся моторов. Стью допил банку пива одним глотком и аккуратно завернул в прозрачную бумагу крекеры «Ритц». Его ружье, прислоненное к камню, стояло рядом. Стью взял ружье, снял с предохранителя, затем снова поставил его, немного поближе к руке. Едут на мотоциклах, судя по звуку, на не очень мощных. В этой звенящей, всеобъемлющей тишине невозможно было определить расстояние. Милях в десяти, возможно, но только возможно. Достаточно времени, чтобы закончить завтрак, но есть ему расхотелось. Солнышко пригревало, и мысль о встрече с дружественными созданиями радовала. Он не видел живых людей с тех пор, как ушел из дома Глена Бейтмена в Вудсвилле. Стью снова взглянул на ружье. Он снял его с предохранителя, потому что дружественные создания могли оказаться похожими на Элдера. Но он оставил ружье рядом с камнем, так как надеялся, что все-таки они будут похожи на Бейтмена — только не окажутся такими пессимистами во взглядах на будущее. «Общество воссоздастся, — сказал Бейтмен. — Заметьте, я не употребил слово «реформируется». Это ужасный каламбур. В человеческой расе слишком мало места для изменений».