– При чем тут религия? – немного раздраженно сказал Странник. – В Храме обращаются к высшим силам. К астральным источникам. Там хранятся знания, там учатся новые Хранители… Это дом. И еще его называют Храмом Источников.

Я понял, что действительно не могу правильно оценить мыслеобраз. Наверно, в моем сознании не было такого понятия, вот и пришлось его заменить близким по значению.

– Так, значит, он дал тебе координаты Храма? – спросил Мирион.

– Мыслеобраз. Путаный и расплывчатый. Думаю, я с ним разберусь, но на это понадобится время…

– Только подумайте – Храм Источников! – восхитился Таллэ. – И мы можем туда попасть! Игорь, пожалуйста, постарайся разобраться с мыслеобразом. Там должно быть столько знаний…

– Постараюсь, – пообещал я. – Как разберусь, сразу дам знать. А сейчас я хочу есть. Я даже позавтракать не успел.

– Пойдем в шатры, – предложил Мирион. – Продолжим разговор за едой.

До самого обеда мы обсуждали слова Хранителя. После завтрака к нам присоединился Нарт. Я спросил его, почему он не остался поговорить с Хранителем, но тот в ответ буркнул, что у него есть дела поважнее. Мирион скептически хмыкнул и пригласил его за наш импровизированный стол.

Я пересказал Странникам свою беседу с Сальвэ, и теперь мы все вместе гадали, почему он назвал меня Хранителем. Таллэ строил самые невероятные предположения о моем родстве с Сальвэ, причем его предположения дали бы сто очков вперед любому мексиканскому сериалу. Мирион говорил мало, но поглядывал на меня с подозрением – кажется, он думал, что я вожу их за нос и чего-то недоговариваю. Наконец мы сошлись на том, что надо подождать, пока Сальвэ снова сможет говорить. Правда, Мирион предупредил, что врачи вряд ли пустят нас к нему в ближайшие дни.

Наконец, наговорившись, мы разошлись по своим делам. Я вернулся домой, не забыв прихватить с собой пару кувшинов вина.

До самого вечера я бился над образом Храма, пытаясь хоть как-то разобраться в той мешанине, что передал мне Сальвэ. Я все запомнил, намертво зафиксировав ощущения в памяти. Проблема была в том, что образ был слишком бледный, – Сальвэ не мог толком сосредоточиться, и картинка вышла блеклой, словно старая выцветшая фотография. Да и ощущения, сопровождавшие зрительный образ, оставляли желать лучшего. Они были слишком размытыми и запутанными.

Я пытался разобрать образ на составляющие и так и эдак, но картинка все равно оставалась картинкой – за ней не чувствовалось реального места. Возможно, Храм был давно разрушен или сильно изменился – такое тоже могло быть. Максимум, чего я добился, – это как следует зафиксировал мыслеобраз в памяти, очистив его от помех и лишних ощущений. В конечном варианте зрительный образ выглядел так: скала на фоне светлого неба. В скале большие ворота, плохо различимые, без подробностей. К воротам ведут каменные ступени, широкие и довольно высокие. Их много – до ворот метров сто. По бокам ступеней растут деревья, их почти не видно, кроны сливаются в бесформенные серые пятна. Ощущения – ветер. Пронизывающий холодный ветер, несущий свежесть. И фоном, тихо-тихо – плеск прибоя. Вот и все.

В принципе, образ был тусклым, но вполне рабочим. Вот только он никак не хотел оживать. Ну не мог я найти этого места, хотя потратил часа три на то, чтобы прочесать Астрал ближайших миров. Я проецировал этот образ в Астрал реальности и обшаривал его, ища реальный отклик. Пусто.

Периодически я сбивался, и тогда передо мной разворачивались астральные сферы, сотворенные мной по этому самому образу. Я просто создавал их в Астрале, когда чересчур увлекался.

Обшарив миры Окраины и Центральные миры, я сдался. Оставался еще Центр миров, но с ним было слишком сложно работать, и я оставил его на потом. Признаться, эта проблема глубоко задела меня – можно сказать, в профессиональном плане. Ведь у меня был особый талант по работе с координатами, я мог найти в Астрале кого угодно и что угодно по самому паршивенькому образу, а то и вовсе без него. А тут – спасовал. Конечно, я утешал себя мыслью, что Храм защищен магическими барьерами, не позволяющими постороннему магу найти его. Но изнутри меня грызли сомнения – казалось, что я сделал еще не все, что мог, что проглядел, проморгал, профукал какую-то важную деталь. Порой возникало ощущение, что я в шаге от разгадки, но промах следовал за промахом, и мне хотелось кусать локти от отчаяния.

Я потратил на поиски остаток дня, весь вечер и часть ночи. Наконец, когда, по моим подсчетам, было около десяти вечера, я прервался. Набив трубочку, я закурил, мрачно размышляя о том, что грош цена моему таланту. Что я самый обыкновенный маг, как это ни парадоксально звучит в устах землянина. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, я достал заготовку трубки, которая валялась без дела, и со злости за полчаса довел ее до ума. Трубка получилась так себе – угловатая, несимметричная, с длинным мундштуком, дырку в котором я прожег маленькой искоркой. Впрочем, она была рабочая.

Отведя душу, я налил себе вина и перекусил тем, что оставалось, с сожалением подумав, что Странники кормят и поят меня, а вот пользы от меня нет никакой. Помимо воли мысли вернулись к образу Храма Источников, и я даже подумал – не спросить ли совета у Жени. Потом сообразил, что уже довольно поздно и вряд ли он обрадуется, если я его разбужу. Тогда я завалился на кровать и попытался думать о чем угодно, только не о Храме. Получалось плохо.

Через час, отчаявшись отделаться от этой идеи фикс, я вызвал Фло, и мы немного поговорили о том о сем. Она очень устала и хотела спать, а у меня из головы не шел образ Храма Источников. Перекинувшись десятком дежурных фраз, мы прервали контакт. Фло отправилась спать, и я последовал ее примеру, решив, что утро вечера мудренее.

Так оно и оказалось. Говорят, что это в самом деле так: дескать, подсознание всю ночь бьется над проблемой, о которой ты думал вечером, а утром выдает готовый результат. Я в это никогда не верил, но факты отрицать глупо. Действительно, очень часто хорошие идеи приходят ко мне на рассвете или в первые часы после сна.

Вот и в этот раз я поднялся с кровати с одной-единственной мыслью – какой же я идиот! Ведь я не проверил Астрал этого мира, мира Странников! Кажется, я даже от этого проснулся – оттого, что во сне обозвал себя недоумком.

Не одеваясь, даже не умывшись, я сел за стол и закурил новенькую трубку. Вдохнув крепкий дым и избавившись от остатков сна, я глубоко вздохнул и лишь после этого осмелился проверить свою теорию. Я вызвал образ Храма, вышел в Астрал и стал просеивать его сквозь сито собственных ощущений. Результат не заставил себя долго ждать – через минуту образ дрогнул и налился силой. Он стал четким, словно невидимый фотограф наконец справился со своим фотоаппаратом и нашел нужный ракурс. Теперь я отчетливо видел лестницу, ведущую к воротам в скале, видел деревья, растущие рядом, и слышал шум их листвы. Ветер упруго толкал меня в спину, а плеск волн стал громче. Память услужливо подсовывала заклинание телепортации, нашептывала, что все готово, нужно только захотеть, и я окажусь там. Образ дышал, он был готов ожить в любую секунду, мне оставалось лишь сделать шаг вперед…

Но я расслабился и вышел из Астрала. Нет. Все. Хватит играть в героя. Если я чему и научился за время, проведенное в Астрале, так это тому, что не стоит сломя голову бросаться в авантюры. Не стоит в одиночку исследовать неизвестные храмы, заброшенные города, развалины домов и тому подобные интересные места.

Я встал, вышел из дома, умылся водой из большой деревянной бадьи. Потом вернулся, не спеша оделся и даже сделал попытку расчесать вихры пятерней. И лишь после этого я вышел в Астрал и вызвал Мириона. Тот откликнулся не сразу – видимо, еще спал. Когда же он появился передо мной в облике тусклого зеленого шара, я сказал:

– Хватит спать. Вставай.

– Что случилось? – слабо отозвался Странник.

– Я нашел Храм Источников.