Вообще-то Фрей был бы рад отряду ополчения. А получил пять рыцарей из Центурии. Но пришлось выбирать меньшее из двух зол.

Он еле-еле дотащился до Самандры. Она стволом дробовика сдвинула свою треуголку на затылок и одарила его ослепительной улыбкой.

— Глазам своим не верю! Опять вы?

— Да, — прохрипел Фрей и ткнул большим пальцем за спину. — И со мной — несколько друзей.

Самандра взглянула на визжащую орду манов, лившуюся по улице к площади.

Трудно не заметить.

Фрегаты плыли к городу, на лету рассыпая файтеры, как блестящие черепки. «Виндблейды» неслись перед флотилией навстречу врагу, уверенно собираясь в боевой строй. Дредноуты пока оставались вне досягаемости артиллерии кораблей противника, но положение должно было измениться в считаные минуты. Предстояла нешуточная битва.

Харкинс держался ближе к границе предполагаемой зоны боевых действий. Его ладони сделались липкими, во рту пересохло. Маны не обратили на него внимания, как и остальные корабли, удиравшие из Саккана. Но Харкинс проявил смелость. Он ждал приближения «Виндблейдов». Если он не может защитить Джез на земле, он заступится за нее в воздухе.

Дредноуты зависли над городскими улицами и готовились встретить нападение. Хотя они не принимали построения, которое было бы знакомо Харкинсу, их движения отличались безошибочной координацией. Все их перемещения и развороты оказались изумительно синхронизированы. Они прибегли к гибкой оборонительной тактике, которая позволяла им сохранять подвижность, не сбиваться в кучу и препятствовала прицельной стрельбе неприятеля.

Харкинс прислушался к двигателям «Файеркроу». Он сосредоточился на своих ощущениях — сжал покрепче рукоять управления, устроился поудобнее в кресле и принялся наблюдать за показателями датчиков на приборной доске. Это помогало ему сладить с нервами. Надо бы еще замедлить сердцебиение, чтобы справиться с тяжестью в груди и болью в животе. Преодолеть наваливающийся страх перед боем.

Запах кабины давал ему чувство абсолютной безопасности. Здесь воняло потом и мочой, впитавшейся в брюки. Однако временами он улавливал едкий кошачий запах.

Обычная игра воображения, только и всего! Харкинс — совершенно один. Даже голоса товарищей по команде умолкли. Он слышал выстрелы, звуки драки и сердитый рев. Вероятно, Бесс взяла ситуацию в свои руки. А потом что-то начал вещать мерзавец Грист. Клипсы могли быть у кого угодно, но не у Джез. Главное, чтобы с ней не случилось ничего плохого, подумал Харкинс.

И тут в его голову вклинились новые трусливые мысли. Убирайся отсюда. Она наверняка мертва. По-настоящему. И присоединяться к ней нет никакого смысла. Лети куда подальше отсюда.

Но такой поступок был бы последним доказательством его никчемности. Унижения, которые он претерпел от Слага, свели его гордость почти к нулю. Тем не менее у Харкинса оставался последний лоскут собственный чести. Поэтому он стиснул зубы, вытер нос рукавом и попытался быть храбрым.

— Ты практически проиграл, — продолжал бубнить внутренний голос. - На что ты надеешься? На свои пулеметики против бронированных фрегатов? Ты их даже не поцарапаешь.

Верно. Но Харкинс не собирался нападать на дредноуты. Он знал немало историй о манах. У их кораблей были не только орудия.

Когда «Виндблейды» приблизились, неприятель выпустил им навстречу свои «Блэкхоуки».

Они выскользнули из проемов в бортах дредноутов и темным роем взвились в небо. Это зрелище сразу остудило решимость Харкинса. Они были чудовищно неестественными. Крылья оказались вынесены вперед и торчали по бокам, как зубья вилки для мяса. Кабина с отвратительным пилотом представляла собой круглый фонарь на самом носу файтера. Сама форма аппаратов бросала вызов законам аэродинамики. Аэрумные моторы давно сделали ненужной подъемную силу крыльев, но разве можно поворачивать и менять высоту на скорости, имея подобную конструкцию корабля? И никакого хвостового оперения или рулей, лишь тупая корма с турбиной. Как же маны управляют этими посудинами?

А им действительно удавалось пилотировать «Блэкхоуки». В отличие от дредноутов они летели такими плотными тройками и шестерками, как будто стремились к коллективному самоубийству. Затем поворачивали и разом срывались в пике, словно стая птиц или летучих мышей. Похоже, пилоты руководствовались единым разумом. Их координация была воистину нечеловеческой.

И ты хочешь с ними сражаться?

Вообще-то нет. Однако он вступил в бой.

Атака «Виндблейдов» имела точный расчет на то, чтобы достичь врага, когда тот приблизится на расстояние выстрела. Эффект оказался потрясающим. Небо над городом взорвалось ужасающим громом и пламенем. Среди дредноутов вспухли бесчисленные облачка взрывов, а «Блэкхоуки» разбросало воздушной волной. На несколько мгновений строй файтеров рассыпался. «Виндблейды» пронеслись сквозь дым и открыли огонь из пулеметов.

Первый удар был сокрушительным. Юркие «Виндблейды» засыпали противника свинцовым градом, рвали в клочья открытые борта и днища. «Блэкхоуки» с трудом уклонялись от флотских. Несколько кораблей задымилось и, беспорядочно переворачиваясь, падали на землю. Еще у трех отвалились крылья, а фюзеляжи разлетелись на куски.

Но господство «Виндблейдов» скоро закончилось. «Блэкхоуки» невероятно быстро восстановили строй. Разрозненные группки файтеров слились в звенья, будто стянутые магнитами. Маны перешли в серьезную контратаку. Теперь уже «Виндблейды» попали в ловушку.

Прогремел второй артиллерийский залп, нацеленный на дредноуты. В ответ взревели мощные пушки манов. На такой дистанции еще нельзя было вести прицельной стрельбы, но и случайное попадание могло быть смертельным.

Харкинс трясся и стучал зубами у себя в кабине. Он летел выше и правее основной части эскадры манов. По левому борту он видел палубу одного из дредноутов. Она кишела воющей разношерстной толпой. Один манн был одет в лохмотья, другой — в пестрое тряпье, а третий щеголял в диковинной броне. Джандрю разглядел восьмифутового гиганта с могучими ручищами и воловьей шеей. Маны суетились возле орудий, таскали боеприпасы, стреляли в пролетавшие поблизости «Виндблейды».

Харкинс стиснул рукоять управления. И «Блэкхоуки», и дредноуты игнорировали его. Еще не слишком поздно отступить. Как же люди могли дойти до такой демонической дикости?

Беги отсюда. Лети прочь.

Нет.

Она мертва. Живи, чтобы вступить в схватку в следующий раз.

Но если она уцелела? Если она узнает, что он бросил ее на произвол судьбы, — он не перенесет разочарования в ее глазах!

Они убьют тебя!

Он скрипнул зубами и тоненько завизжал — этот звук вполне мог сойти за боевой клич. И, не давая себе ни секунды для раздумий, толкнул вперед рукоять управления и ринулся в драку.

Двигатели «Файеркроу» громко заверещали, и файтер устремился вниз. Под ним перекрестным курсом летела тройка «Блэкхоуков». Харкинса не радовала перспектива связываться сразу с тремя. Он решил отыскать отдельный «Блэкхоук», поврежденный или отбившийся от звена. Бесполезно. Или три, или ничего.

Ну и ладно. Чему быть, того не миновать. Пути назад нет. Он должен сделать это ради Джез.

Он прицелился, привычно прикинул поправку на скорость и расстояние. Набрал полную грудь воздуха, выдохнул и нажал на гашетку.

Нахальный треск пулеметов заставил его дернуться. Открыв огонь, он нарушил окружавшую его тишину. Теперь его заметили.

Но и «Блэкхоуки» поплатились за то, что игнорировали «Файеркроу». Первая же очередь угодила в один из файтеров и разнесла в клочки кабину и пилота. Строй развалился, но двое оставшихся сразу встрепенулись. Виражи, которые они заложили, оказались настолько круты и быстры, что пилот-человек не выдержал бы перегрузок.