Чувствую как отказывают все конечности сразу, а язык прилипает к нёбу, так резко пересохло во рту.

Мелкой шесть лет?!

— Какого хуя?! — хватаю копию метрики и снова всматриваюсь.

Так… Второе сентября…

Блядь…

Моя. Моя дочь. Так ведь получается!

Или она залетела от другого?

Тогда зачем врала, что мелкой пять лет?!

«Он бросил нас».

«Он умер».

Так она говорила.

Девочка с врождённой травмой позвоночника!

Открываю копии медицинских заключений и охреневаю ещё больше. Окончательно. И не нужен тест ДНК, чтобы понять откуда у девочки мои глаза, нос, брови. Всё то, что я наблюдал сегодня и боялся себе признаться!

«За свои поступки надо отвечать».

«Возможно, я пожалею».

«Грохну этого горе-папашу».

В голове то и дело болезненными вспышками всплывают собственные мысли, что ещё с утра грели душу.

«Кто тот мудак, что заделал ей ребёнка?»

Вот, Каин. Вот ответ на все твои вопросы.

Ты тот мудак.

Тот ублюдок, что избил свою жену. Беременную жену.

Та мразь, что искалечила собственного ребёнка — ты!

Пытаюсь вдохнуть, но в груди так жжёт, что хочется подохнуть, лишь бы не чувствовать эту боль, что раздирает внутренности в клочья.

Хочу рвать на части всё, что попадётся под руки и в первую очередь себя.

Бля…

Как же жжёт…

Как выть хочется!

Достаю ствол и кладу его на стол рядом с фоткой мелкой.

Вот то, что избавит меня от того, что я натворил. Только отправившись в ад, я смогу загладить свою вину. Избавить Варю и дочь от своего присутствия и подарить им жизнь, которой лишил на долгие годы. Ту жизнь, что чуть не отнял у своих девочек.

И похуй мне уже, что тогда была причина, как мне казалось. Поделом такому ублюдку.

Снова и снова всплывает в памяти лицо Вари, когда я замахиваюсь и бью. Она плачет и пытается отползти в сторону, но я не даю. Хватаю её за шиворот и…

— Блядь!!! — хватаю ствол и приставляю его к виску.

Одно нажатие на курок и всё. Не будет чувства вины.

Но тогда я буду трусом.

Последним уродом.

Если брошу их снова.

Ведь даже не переписал ещё на них своё состояние.

Нет, я не боюсь сдохнуть. Туда мне и дорога. Но не сейчас. Не в тот момент, когда они нуждаются во мне.

Закрываю лицо руками и ору. Вою. Раздираю глотку в клочья.

Мелкая так похожа на меня… Как я сразу не понял? Ведь должен был! Должен! Я много чего им должен.

— Ёб твою мать, долбоёб! — слышу чей-то голос и, клянусь, насрать, кто видит меня в таком состоянии сейчас. Лучше бы киллер.

Ствол со стола куда-то исчезает и, убрав руки от лица, замечаю Андрея. Смотрит на меня так, словно я его бабу поимел.

— Тебе жить, вижу, надоело? Помочь? — усаживается напротив, а я лишь смотрю сквозь него и не чувствую собственное тело. Словно подох уже и лежу под землёй. Она забивается мне в глотку и ноздри, а я не могу вдохнуть.

Сидим в тишине, глядя друг на друга и я понимаю, что если бы сейчас продырявил себе бошку, со мной не было бы рядом никого, кроме этого психа. Такого же как я ублюдка. Мы одинаковы. Оба убийцы. Оба законченные зверюги. С той разницей, что он смог выбраться из этого дерьма, ухватившись за «Ангелочка». А я? У меня был Ангелочек. Была моя Варька. А я не смог удержать. А когда понял это, не нашёл ничего лучше, кроме как изувечить её. А вместе с ней и настоящего Ангела, посланного мне, грешному ублюдку, небесами.

— Варька… Дочка… Даниэлла… Моя, — с трудом выговариваю несколько слов и не могу связать их в кучу, как будто на шее петлю затянули.

— Знаю. Я поэтому приехал, — Змей поднимается и идёт к полке с алкоголем. — Ты пока засунь поглубже свои внутренние метания. Есть дела поважнее сейчас. Я тут копнул на счёт твоей бывшей, — откупорил бутылку с «Чивасом» и глотнул из горла. — Во! Нормальное пойло. Так вот, — вернулся за стол и, отхлебнув снова, толкнул ко мне бутылку. — Я хотел прочесать её житие-бытие и выяснить, завязала ли с блядством…

Ловлю скользящую по столу бутылку и залпом выпиваю добрую половину, не чувствуя ни вкуса, ни горечи алкоголя.

— Ну?

— Дим, она не завязала…

Я хочу разбить об голову друга грёбаную бутылку и заорать, что похеру мне. Что всё равно не оставлю её.

Привяжу к батарее, посажу на цепь. Но не оставлю.

Всем её ебарям яйца отрежу и им же скормлю. Сожгу нахрен всю Москву! Но больше не дам ей посмотреть в ту сторону.

— Змей, слушай…

— Заткнись, Каин. Ты меня послушай, — отбирает у меня вискарь и склоняется над столом. — Баба, которую тогда трахал «один из…» заразила этого педрилу сифилисом. Смекаешь?

В мозгу взрывается очередная бомба и я начинаю понемногу впитывать информацию.

— Варька никогда не болела ничем, кроме ОРЗ и бронхита, — говорю сам себе, мысленно пролистывая её досье за все эти годы.

— Брат, я не уверен, что твоя там не была замешана, но точно знаю, что этот гондон не врёт. Все доки я достал из архивов больнички, где он лечился. Всё сходится. Он у меня. Мочить не стал. Думаю, ты сам с ним захочешь побеседовать. Больше ничего не смог выяснить пока. Но если твои архаровцы с моими сольются, может ещё чего нароем. Ещё, «хвост» я к твоей благоверной приставил, мои ребята около твоих там трутся. Имей в виду. Ну, по поводу дочери ты сам уже знаешь.

— Я проверил запись сто раз. Я её подругу прижал так, что не могла не расколоться. Брата Варькиного пытал. Папаша её… Блять. Неужели что-то упустил? Что? Где я лохонулся?! — разговариваю уже сам с собой, а Андрей молча кивает.

Ворохов не пришёл бы ко мне, если бы не прощупал всё сам. А его «следопыты» не хуже моих.

Так где же подвох? В чём?

Приговариваем бутылку уже в тишине и я начинаю понимать, что вся та херня, о которой хотел бы забыть снова всплывает, словно дерьмо.

Что ещё ты скрываешь от меня, Варвара?

Десять лет назад

— Пойдёшь замуж за меня? — оттянул прядь моих волос и втянул в себя её запах.

— Нет, Каинов, не пойду.

— Почему?

— А ты меня не любишь! — наигранно надула губы и отвернулась.

— Это я не люблю?! А-ну, иди сюда! — зарычал и бросился на меня, а я, хохоча и повизгивая, принялась бросать в него подушки, но потерпела поражение и была вдавлена в постель его крупным телом.

Дима отстранился лишь на мгновение, чтобы заглянуть в мои глаза.

— Я убью тебя, если уйти от меня попытаешься, поняла? — сказал уже без намёка на шутку.

— Дурак — твой диагноз, Каинов. И лечиться не пытаешься. Куда же я от тебя уйду? Мы навсегда вместе, слышишь?

Вздрогнула от прикосновения прохладных пальцев к своей руке и невольно съежилась. Сколько я уже не сплю? Да с тех пор, как Каинов снова появился в моей жизни. Только и жду от него очередного удара под дых, после которого уже не смогу разогнуться. Даже если закрываю глаза на мгновение, тут же возвращаюсь в прошлое, которому больше нет места в моём сердце, но оно упорно возвращается и терзает мой разум.

— Как вы себя чувствуете, Варвара Алексеевна? — рядом присел врач, который брал у Даны анализы и я с благодарностью улыбнулась, правда, улыбка эта, судя по его сочувствующему выражению лица, была настолько жалкой, что лучше бы я плакала.

— Уже намного лучше, спасибо. Как там Дана?

— Не волнуйтесь, с ней всё замечательно. Скоро все необходимые процедуры будут закончены и вы сможете увидеться, — мужчина улыбнулся так искренне и по-человечески, что сразу стало легче.

— Скажите, Николай, мы скоро сможем уехать домой? — какая-то тревога жгла изнутри раскалённым железом.

Отчего-то хотелось убраться из клиники раньше, чем приедет Каинов и, в принципе, нежелание его видеть было объяснимо, но сейчас оно возросло донельзя.

— А вы разве не в курсе? — мужчина нахмурился. — Ваш муж настоял, чтобы операцию провели в кратчайшие сроки и мы уже занялись приготовлениями. Завтра привезут всё недостающее оборудование и…