И хорошо.

Совершенно не хотелось сейчас ворошить прошлое или обсуждать наши отношения, если, конечно, то, что происходит между нами можно назвать отношениями.

Дана часто грустила и капризничала из-за невозможности двигаться. Всё-таки ребёнку не докажешь, что постельный режим необходим.

Каинов же забил палату игрушками, принёс дочери планшетный компьютер и телефон. В общем, примерный такой папаша… Если не вспоминать прошлое.

Сколько раз я себя спрашивала, смогу ли его простить когда-нибудь… И лишь один ответ — нет.

Я всегда буду помнить его лицо в тот день… Ярость, что исходила от него обжигающими волнами калечила похлеще физических ударов. Возможно ли это забыть? Если только сделать себе лоботомию.

Прикурила и с наслаждением затянулась. Проклятая привычка. Сколько я боролась с ней и вот…

Но намного хуже наркотик, имя которому Каин. Он, словно яд просачивается под кожу и разъедает вены до кровавых язв.

Я всё ещё схожу с ума по нему, как бы не было неприятно это осознавать. Только физическое влечение ничто, по сравнению с душевной болью. Там раны никогда не затянутся, а видеть его каждый день — всё равно, что посыпать эти раны солью.

— Это ещё что за херня?! — Каинов подошёл сзади и, вырвав из моей руки сигарету, бросил её в урну. — Чтобы я больше не видел, поняла?

Тут же лицо запылало от гнева, что медленно, но верно заполнял изнутри.

Неимоверно раздражала эта его навязчивая забота, в которой я давным давно не нуждаюсь.

— Это тебя не касается, — процедила сквозь зубы и потянулась в карман за пачкой «Винстона».

— Дай сюда! — гаркнул на меня и, отобрав остальные сигареты, выбросил.

Сволочь.

Какое дело ему до моего здоровья, если сам чуть не убил?!

— Если ты пришёл к Дане, то иди в палату, а меня оставь в покое! — оттолкнула его от себя, намереваясь уйти.

Каинов схватил меня за локоть и притянул к себе.

— А если ты беременна?! Подумала об этом? — надо же!

Какой заботливый папочка!

— Отчего-то это тебя не волновало семь лет назад и сейчас пусть не беспокоит! Я пью таблетки, а если что-то и произойдёт, то аборт сделать раз плюнуть!

— Даже не мечтай! — склонился ко мне так низко, что почувствовала его дыхание на своей щеке.

Хотел сказать что-то ещё, но зазвонил мой мобильник и я вырвала из его тисков свою руку.

— Кто звонит? — попытался заглянуть в телефон, но я сбросила звонок Николая и от греха подальше убрала аппарат в карман.

Этого мне ещё не хватало.

— Варя?

— Тебя не касается моя личная жизнь. Ты всего лишь бывший муж и расстались мы не так, чтобы остаться друзьями, Каинов. Я не лезу к тебе, а ты…

Встряхнул так, что дыхание перехватило.

— Ты, наверное, чего-то не догоняешь, Варенька, — «пропел» елейным голосом и второй рукой сжал шею.

Не больно, но вполне ощутимо.

— Пусти!

— А если не отпущу, что будет, а, Варюш? Может я вообще снова женюсь на тебе. Что ты так смотришь? Скажешь, ненавидишь, да?

— Да. Презираю. Видеть тебя не могу — так ты мне отвратителен, Каинов. Мерзкая тварь, — шипела на него, задыхаясь от ярости, что заполнила грудную клетку огнём.

— Тогда грохну тебя! Поняла?! Грохну! Закопаю живьём! — пальцы на шее чуть сжались, но боли по прежнему не было, возможно, это от адреналина, что сейчас заменил мне воздух в лёгких и кровь в венах.

— Ну так давай! Грохни! Прямо сейчас!

Вот!

Вот то, чего я ожидала!

Знала, что рано или поздно всё начнётся по-новой.

Такие как Каин не меняются и не признают своих ошибок. Лишь его желание имеет значение.

— Иди к дочери! — оттолкнул меня так, что чуть не упала.

Ублюдок чёртов!

— Иди ты нахрен! — выпалила в ответ и бросилась к двери.

Ещё немного и вцепилась бы ему в лицо. В этот момент я боялась больше себя, чем его.

И, чтоб его… Я ярко ощутила вспышку жара внизу живота.

Как? Как, скажите мне, это возможно?! Чтобы так ненавидеть и в то же время хотеть!

Мысль заиметь отношения с другим появилась внезапно и, скорее, от злости, чем от здравого ума.

Но на тот момент я готова была выйти голой в городской парк, лишь бы доказать Каину, что он не имеет влияния на мою жизнь.

Как же я ошибалась…

Вот же…

Маленькая дрянь!

Неужели думает, что я не вижу, как она прямо под моим носом крутит шашни с этим сраным докторишкой?!

И ведь точно знаю, что на зло мне.

В другое время она даже не посмотрела бы на него.

Да что там… Она за семь лет ни одного мужика к себе не подпустила! А я даже не смог признаться ей, что нашёл доказательства существования Екатерины Земской. В архивах роддома, где родилась Варя нашлись документы и, клянусь, увидев их, я в очередной раз задумался о пуле в лоб.

Это то, чего я хотел.

Всеми своими блядскими фибрами я желал этого. Знать, что Варя не изменяла. Не было на ней той грязи.

А я…

Я просто идиот.

Теперь мой долг найти эту Катю. А она жива. Чувствую это.

Звонок от Андрея выдернул меня из прострации и на душе заскребли кошки.

Это уже стало нормой — ждать очередную порцию дерьма на свою голову. И я не ошибся.

— Брат, у меня две новости. Одна просто хреновая, вторая — ещё хреновее.

— Замечательно, — и почему я не удивлён? — Что там ещё наш покойничек предпринял?

— В общем, баба из Стокгольма прибыла, как и договаривались. Первая новость — мои бараны застряли в пробке и не успели её встретить, — Ворохов вздохнул.

— А вторая?

— Её встретил кто-то другой.

— В смысле? Только не говори мне, что её грохнули!

— Именно. Пырнули ножичком прямо в сердце. Профи сработал, даже под камерами не засветился.

— Твою мать! Кто?! Кому это понадобилось?! Земской же червей кормит давным-давно!

— Не знаю. Приезжай, короче. Будем думать.

Облокотился о стену, медленно выдыхая. Соберись, Каин. Потому что всё ещё только начинается.

С Николаем было спокойно и приятно. В каком-то смысле, даже уютно. Нет, я не рассматривала его как мужчину. Что-что, а отношения с кем бы то ни было мне не нужны. По крайней мере, сейчас.

Да и предложение попить кофе приняла лишь назло Каинову. Пусть не строит иллюзий по поводу моих к нему чувств. Похоть ещё не любовь. Любовь же умерла в один день. Просто испарилась, словно и не было её совсем.

Сейчас, когда Дана была в безопасности и меня заверили, что после реабилитации она встанет на ноги, наступил штиль в душе. Вот так вот резко, словно и не было долгих лет борьбы и рыданий в подушку.

Разумеется, это не надолго. Уже завтра меня опять будет колотить по любому поводу и это неизбежно.

Наверное, просто привыкла бояться всего и вся.

Наш «душевный» разговор с Каином ещё не закончен, я это знаю. И он продолжится, когда мы с Даной переедем в его дом, очень надеюсь, ненадолго. А потому, решила напоследок набраться позитивных эмоций, которых так катастрофически мне не хватает.

— А я вот очень люблю оперу. Ты любишь оперу? — Николай заглянул в мои глаза с каким-то укором.

Ах, да…

Я опять ушла в свои мысли с головой, а он, судя по выражению лица, задаёт этот вопрос уже не впервые.

А что тут скажешь?

Я никогда не была в театре.

Максимум развлечений — поход с Каиновым в кабак для бандюг. Не любил он меня на люди выводить. Даже к друзьям своим ревновал, как сумасшедший. Стоило подойти ко мне какому-то мужчине, его тут же избивали. Будь-то сам Каин, или же кто-нибудь из его прихвостней, которым была дана чёткая установка — бить, не задумываясь. О том, чтобы пойти куда-то без мужа, даже разговора никогда не было.

Как узница жила. И, что самое странное, мне это нравилось.

Любила его собственническую натуру.

Его вспыльчивость.

Его постоянные подозрительные взгляды.

Всё в нём любила и кайфовала от этой неконтролируемой ревности. Тогда я ещё не знала, чем эта ревность может для меня закончиться, настолько упивалась бешеной любовью этого властного мужчины.