— Залететь от дракона. Понимаете? Как мужчина мужчину я должен вас предупредить. Все ж родное дитя, даже если вне брака, вот я бы никогда не смог оставить своего ребенка…

Кэти появилась из кухни, поставила перед ними две тарелки с горячими блинами.

— А где Мэриан? — удивилась она. — Сегодня без добавки?

— Да, — ответил городничий и как ни в чем ни бывало обратился к Гарри. — Так что, вечером вы к нам?

Гарри мотнул головой, не желая принимать то, что услышал. Звезда на таверну? Золотой реестр? Дитя от дракона?

— Тогда мы за вами заедем, — уведомил рен Кухт. — У Мэриан есть экипаж для выездов. До встречи. Пока, Кэти.

Городничий ушел, и солнце появилось из-за туч, окатив таверну светом, запутавшимся в золотых волосах Кэти.

— Все в порядке? — заботливо спросила она. — Как себя чувствуешь? Ничего не болит?

Болело сердце, и бабочки в животе умирали одна за одной, но исконный вассал Владыки умел держать удар.

— Все прекрасно, — ответил Гарри, улыбнувшись. — Чудесно выглядишь.

— Куда это тебя вечером повезут? — поинтересовалась Кэти, и в ее голосе проскользнула ревнивая нотка.

Боится, что уведут из-под носа исконника? Гарри сжевал горячий блин, не чувствуя вкуса. Все сходится: и выдуманный клад, и хвалебные оды Гнилушкам… Амбициозная владелица таверны захотела использовать его, поймать как золотую рыбку, и даже была готова предложить в качестве наживки себя?

— В театр, — ответил он. — Но на сегодня у меня есть и другие планы. Куда более захватывающие.

— Не терпится найти клад? — улыбнулась Кэти.

— Не терпится, — кивнул Гарри.

Гарри вел себя как-то странно. Видать, вчерашний бой с быком не прошел бесследно. Герен хмурился и выглядел мрачно, как будто о чем-то напряженно размышлял, и даже походка его изменилась: вышагивал как на плацу.

Я заправила за ухо выбившуюся прядь и тронула новенькую зеленую ленту, которую вплела в косу. Самое обидное — Гарри даже не вспомнил, что эта прогулка вроде как свидание. Сам пригласил, а теперь идет, молчит, ерунду всякую думает... Может, не выспался? Но вчера после ужина он сразу ушел к себе, и вскоре его драконий храп сотрясал стены.

Очень удобно, когда постоялец храпит: можно выпускать Шлепа и не волноваться, что его увидят. Храп вроде предохранителя. Если стих — прячься. Шлеп легко освоил это нехитрое правило.

Свернув к перешейку между Лоханками, я посмотрела в небо. На горизонте повисла сизая туча, но ветер стих. Может, гроза пройдет мимо, хотя хороший ливень не помешал бы — земля совсем высохла. Я и сама умела призывать дождь, но делала это редко. Однажды перестаралась, и все три озера вышли из берегов, грозясь затопить деревню. Рен Кухт даже думал переименовать Лоханки в Большую Бадью.

— Значит, у тебя свидание с Мэриан? — решила я прервать затянувшееся молчание, которое отчего-то действовало на нервы, а заодно прояснить вопрос, который волновал меня куда сильнее, чем хотелось бы. — У вас так модно в столицах? Утром с одной, вечером с другой…

Гарри, потянувшись, сжал мою руку, проведя большим пальцем по центру ладони, и у меня перехватило дыхание от неожиданной ласки.

— Нет, — сказал он. — Вернее, да, в столице этим никого не удивишь, но свидание у меня только с тобой. Знаешь, Кэти, я все думаю, это судьба…

— Судьба? — переспросила я.

Он переплел свои пальцы с моими, и теперь наша прогулка стала куда больше походить на свидание.

— Моя дуэль, ссылка — все вело меня сюда, в Лукавки, к тебе.

— Что ты такое говоришь, — смутилась я.

— Зачем отрицать очевидное? Между нами сразу полетели искры, при первой же встрече.

— Искры полетели от того, что ты лбом в балку вписался, — напомнила я.

Гарри отпустил мою ладонь, и я выдохнула, но тут же обнял меня за талию, словно бы для того, чтобы я не свалилась в озеро, мимо которого мы проходили. Оттолкнуть? Как бы сам не упал. Рука, которая, по идее, должна была меня поддержать и успокоить, только взволновала. Не привыкла я вот так ходить, в обнимку. Попыталась вывернуться, но Гарри лишь прижал меня сильнее.

— Ты сопротивляешься нахлынувшим чувствам, — вздохнул он. — Я понимаю.

— Может, ты вчера снова головой ударился? — предположила я, раздражаясь.

— Может быть, — согласился Гарри. — Потому что меня с самого утра одолевают очень странные мысли.

— Какие же? — заинтересовалась я.

Герен остановился, развернул меня к себе и обнял обеими руками. Утки подплыли к берегу, ожидая угощения. Если сейчас нас увидит кто-нибудь кроме них, сплетни разнесутся по всем Лоханкам.

— Я думаю, не остаться ли мне тут навсегда, — огорошил меня Гарри, и мои глаза чуть на лоб не полезли от неожиданности.

— Правда? — восторженно пискнула я, не веря в свое счастье.

План сработал!

— Почему бы и нет? — задумчиво сказал он, а его руки обвили мою талию еще увереннее. — Не отрицай, что не рада. У тебя улыбка на все тридцать два.

— Рада, конечно. Потому что… эм… — я пыталась придумать логичное объяснение, но Гарри прижал палец к моим губам.

— Не надо слов, — проникновенно произнес он, когда я настороженно покосилась на его палец, и погладил мои губы. — Они тут излишни.

— Нет, давай проясним, — поспешно сказала я, но Гарри покачал головой и повел меня вперед. — Я, конечно, рада. За тебя, — частила я. — Правильное решение. Взвешенное. Что столица? Балы, роскошь, суета… А у нас зато уютно, спокойно.

В озере плюхнулась рыба, и я добавила:

— Рыбалка вот.

Мы шли дальше, дракон молчал, а я, шагая к очередному пункту карты, лихорадочно думала: что же это получается? Выходит, он готов остаться. Но почему? Что там было про искры и чувства?

— В конце концов, можно и съездить в столицу при надобности, — сказала я, совершенно сбитая с толку его заявлением. — Если расправишь крылья, так вообще, пару часов лета по прямой. Зато где еще увидишь такое…

Я обвела рукой луг, раскинувшийся перед нами цветочным ковром. Над ним гудели пчелы, порхали бабочки, и выглядело все как на пасторальной картинке, но, повернувшись к Гарри, я наткнулась на тяжелый пристальный взгляд, от которого меня мгновенно бросило в жар словно от раскаленной печки.

— Уникальное разнотравье, — пробормотала я. — Бабочки. А мед какой душистый…

— Плевать на мед, — бросил дракон и потянул за ленту в моей косе. — И на бабочек. И на рыбалку.

Запустив пальцы в мои волосы, он расплел их и расправил пряди по плечам.

— Чистое золото, — удовлетворенно сказал Гарри, любуясь, а я невольно сглотнула от хрипотцы в его голосе. — Если я останусь, то только ради тебя, Кэти. Ты этого хочешь?

Лазурь в глазах дракона потемнела, точно туча над горизонтом, и, склонившись, он поцеловал меня.

Где-то вдалеке громыхнул гром, а может, это заколотилось мое сердце. Губы герена были нежными, но требовательными, и целовали меня так пылко, что цветочный ковер словно выдернули у меня из-под ног, и голова закружилась как от солнечного удара. Дыхание Гарри пахло ягодным морсом, его язык проник в мой рот, пальцы запутались в волосах, и я запрокинула голову, шалея от новых ощущений.

— Сладкая какая, — бормотал он в перерывах между поцелуями, — так и знал. Кэти…

А я таяла как мороженое и целовала, обнимала в ответ, выгибалась навстречу рукам, которые гладили, сминали, раздевали…

Опомнившись, я попыталась застегнуть пуговки на платье, но Гарри отвел мои руки и покрыл жадными поцелуями шею, потянул меня вниз. По венам точно растекался огонь, мысли путались. Над лицом пролетел мохнатый толстый шмель, и я вдруг осознала, что лежу на траве, а умелые руки мужчины уже задирают мои юбки.

— Хочешь, чтобы я остался, Кэти? — спросил Гарри, а его ладонь сжала мое бедро.

Ахнув, я попыталась выскользнуть из объятий, но он обхватил мои запястья и лег на меня сверху, прижимая всем телом. В глазах — гроза, на виске бьется венка, а темные волосы непривычно взъерошены. Кажется, мною.