— Грязно, — шептал мне на ухо Шлеп, обвивая лапками шею. — Очень грязно. Шлеп маленький. Не могу.

Кивнув, я погладила его и осторожно поднялась. Теперь я узнавала местность: мы обошли озера и до таверны оставалось рукой подать. Сердце радостно подскочило, когда впереди за деревьями заблестел новенький флюгер, и я мысленно поклялась поблагодарить еще раз Ксандра за его подарок. Позади что-то хрустнуло, совсем близко.

— Скорей! — пискнул Шлеп мне в лицо, и я сорвалась на бег.

За спиной раздался хрип, глухое блеяние, но я не оборачивалась, понимая, что любая задержка может стоить мне жизни. Я промчалась через рощицу, кубарем скатилась по холму, скользкому после дождя, перепрыгнула через грядки — редиска уже почти созрела, можно надергать пучок для салата. А потом увидела Гарри, который стоял в шелковых трусах перед толпой и призывал отправляться на мои поиски.

И только когда он обнял меня, расплакалась от облегчения, позволив себе на минутку стать слабой. Все же это очень приятно, когда можно надеться не только на себя.

— Так, значит, нашлась наша Кэти, — слышала я голоса.

А руки Гарри гладили меня, баюкали, успокаивали, и его сердце билось под моим ухом почти так же часто, как мое.

— И искать не надо, — радовались люди.

— Кэти, сделай ягненка на ужин, с клюковкой.

— Где она была? Измазалась вся.

— Какой позор, в сорочке на мужика вешаться. Средь бела дня!

— На такого и ты б вешалась, если б еще так сладко обнимал в ответ…

Но вдруг все голоса стихли как по команде, и я вновь почуяла запах и услышала бульканье — точно что-то вязкое кипело на медленном огне, и пузыри надувались и лопались, источая вонь.

Вытерев щеки, я отпрянула от Гарри и посмотрела туда, куда устремились взгляды. Из-за таверны вышло нечто косматое, черное. Остановилось, раздавив копытом мою молодую капустку.

— Это еще что за тварь? — пробормотал Гарри, добавив пару эпитетов, которые вряд ли употребляли во дворце Владыки.

— Коза, — сказала я.

Наверное, та самая, что паслась когда-то на цветущем лугу. Вот только теперь никто не решился бы ее подоить. Чудовище сделало еще пару шагов вперед, подергало копытом, стряхивая капусту, и обвело собравшихся взглядом. Мутные глаза, подернутые пленкой, уставились прямо на меня, с рогов капнула черная жижа.

— Мне нужна эта девушка, — сказала коза. Голос у нее был глухой и невнятный, точно доносился откуда-то из-под земли или из старого колодца.

Люди ахнули, Гарри задвинул меня за спину.

— До первой звезды, — добавила она. — Приведите ее к озеру.

Свистнул топор, и лезвие впилось глубоко в черную шею. Коза повернула голову, посмотрела на Виктора, сжимающего обух обеими руками.

— Иначе вы все умрете, — добавила она и, всплеснувшись, растеклась густой лужей.

Люди потрясенно молчали, глядя на черную грязь, которая медленно впитывалась в землю.

— Хорошо, что ты, Кэти, не наливаешь, — подал голос один из лесорубов. — А то б я решил — белочка пришла.

— Белочка б еще ладно, а то коза, — задумчиво произнес второй.

— Это ж моя Чернушка, — всхлипнули за забором. — Такая ж была ласковая, игривая…

— Доигрались, — вздохнул городничий и оценивающе на меня глянул, словно прикидывая что-то.

Снова повисла тягостная пауза, и я почувствовала горячую ладонь Гарри на своей талии. Виктор, обтерев лезвие топора, встал с другой стороны.

Я по-прежнему не могла взять в толк, зачем понадобилась монстру. Я ведь даже не девственница теперь — обычно, если верить сказкам, именно они в цене у чудовищ. Но если меня не отдадут, то в Лоханки придет смерть. Погибнут все, кого я знала с самого рождения, все, кого я столько раз принимала в своей таверне, кормила… И Гарри! Он никак не должен умереть! Он только-только взлетел!

Мне было очень себя жалко, но, всхлипнув, я задрала подбородок, выпрямившись. Если так надо, что ж…

— Кочерыжку ей гнилую, а не нашу Кэти! — подала вдруг голос Мэриан, которую я сразу и не приметила за лесорубами. — Ишь, чего захотела, коза драная!

Она возмущенно топнула ножкой, а Франтик, стоящий рядом, взял на своей лютне аккорд, полный боевого задора.

И все заголосили разом. Кто-то сходу прикидывал, где лучше обороняться, кто-то предлагал атаковать. Лесорубы деловито проверяли острия топоров, и лишь один рен Кухт все мялся, размышляя.

— Да, будем обороняться, — кивнул он, приняв решение. — Дело ясное, что дело темное. Но если отдадим Кэти, так следом еще кого потребует. Нам такого не надо.

Бася гавкала, бегая под ногами, словно тоже желая принять участие в битве, а может, просто приметив полосатого кота на заборе.

— Пойдем, — Гарри взял меня за руку и повел в таверну. — Расскажешь, что случилось.

Единодушное решение земляков растрогало меня до глубины души, так что я всхлипывала и размазывала слезы по щекам и даже не возражала, когда Гарри повел меня наверх. Но когда мы оказались в ванной комнате, и Гарри попытался меня раздеть, возмущенно скрестила руки на груди.

— Сейчас же светло! — укоризненно воскликнула я, но Гарри только ухмыльнулся.

— Я и в темноте все прекрасно рассмотрел, — заявил он. — А ты, кстати, в темноте не видишь?

— Странный вопрос и совсем не кстати, — проворчала я. — На мебель не натыкаюсь. Выйди.

— Знаешь, когда я только приехал в Лоханки, то очень удивился, обнаружив такую хорошую ванну, — сказал Гарри, даже не подумав оставить меня одну. — Вода сама течет, чистая, горячая…

— Ванна и правда отличная, — согласилась я.

Вообще-то я и сама любила тут понежиться, пока не обзавелась постояльцем. На первом этаже у меня все обставлено куда скромнее. Гарри потянул мою сорочку вверх, но я упрямо ее одернула.

— Давай я закрою глаза, — миролюбиво предложил он и зажмурился.

Я недоверчиво помахала ладонью перед его лицом, а потом, вздохнув, глянула в ванну, которая так и манила. Меня преследовал едва уловимый запах чудища, да и испачкалась я знатно.

— Отвернись, — приказала я, и когда Гарри послушно повернулся ко мне спиной, стащила сорочку через голову и перелезла высокий бортик.

Повернув вентиль, я от души плеснула ароматного шампуня, который тут же вспенился под струей воды.

— Знаешь, о чем я мечтал, когда впервые принимал тут ванну? — произнес Гарри.

Вода набиралась, омывая мои расцарапанные ноги, и я выдохнула от наслаждения, откинувшись назад.

— О том, чтобы поскорее вернуться в столицу? — предположила я.

— Я хотел, чтобы ты потерла мне спину, — прошептал Гарри мне на ухо, и я, взвизгнув, прикрыла грудь руками, радуясь, что пена уже спрятала самые интимные части моего тела.

— Нахал, — заявила я. — Избалованный столичный франт. Вот что я подумала, когда увидела тебя впервые.

— И была права, — ответил Гарри, намыливая мочалку. — Но теперь я не такой. Я практически лоханец.

— Да ну! Если ты запомнил название, это еще не делает тебя коренным жителем.

— Все же нас кое-что роднит — я тоже готов сражаться за тебя, Кэти, как и все они. Только хотелось бы знать, с чем именно придется иметь дело.

Я вздохнула, набираясь решимости, а потом заговорила. Гарри нежно тер мою спину, разбирал пальцами спутанные прядки волос, и я рассказала ему о чудовище и о том, как очнулась в пересохшем колодце.

— Как тебе удалось выбраться? — спросил он, и я прикусила язык. Рассказать и о Шлепе? Выдать свой самый сокровенный секрет?

— Ох, вот тут осторожнее, — попросила я, когда он слишком сильно потер ноющую лопатку. — Кажется, я ушиблась.

Гарри поцеловал меня в плечо и пересел так, чтобы видеть мои глаза.

— И что за монстр был тут вчера? — спросил он. — Мы были так… заняты, что даже не успели обсудить это. Он заодно с козой?

— Нет! — поспешно выпалила я, и голубые глаза Гарри зажглись охотничьим азартом. — Не было никакого монстра. Тебе показалось, — добавила я неуверенно. — От голода.