— Почему сразу не сказал? — спросила я.

— Не был уверен, — ответил он. — Да и как тут скажешь…

— Мама тебя любила, ждала…

Виктор вздохнул и отвел взгляд.

— Мне надо время, — добавила я, и он угрюмо кивнул.

Гарри подозвал его и, взяв кусок угля, быстро начертил прямо на стене бани карту, которая вышла куда лучше, чем моя. Там, небось, и масштаб, и все остальное… А я опустилась на ступеньки крыльца и думала совсем о другом: раньше я видела себя только в Лоханках и пределом моих мечтаний была звезда на таверну, а теперь передо мной открывался весь мир, и я хотела увидеть его, попробовать на вкус, смакуя новые впечатления. Я хотела побывать в горах и поплавать по реке на большом корабле, а может даже — совсем невероятное — увидеть море! Я знала о нем только из книг и иногда пыталась представить, как это — вода до горизонта. Шлепу бы понравилось.

Гарри обернулся, и я улыбнулась ему. Он думает, что я дракон? Пусть и дальше ошибается. Может, так решат и остальные, если уж за меня поручится герен Шпифонтейн.

— Готовность номер один, — объявил Виктор.

Он нацепил на бритую макушку какую-то приплюснутую шапку весьма затрапезного вида и выглядел странно оживленным, точно попав в свою стихию. Лесорубы выстроились в ряд, выслушивая наставления самопровозглашенного командира.

— Сперва атака с воздуха, — сказал он, оценивающе посмотрев на Гарри. — Ты как? Готов?

— А то, — ответил Гарри, раздумывая, раздеться ему сейчас или потом.

Виктор выдал ему свою полосатую майку, которая оказалась велика, и брюки, заканчивающиеся куда выше щиколоток. Довершали образ калоши, которые в прошлой, доссыльной жизни Гарри не надел бы ни за какие коврижки. Что сказать, Лоханки меняют людей. Лучше уж влезть в коровью лепешку в калошах, чем босиком. А коров тут хватало: паслись себе на лугу, не подозревая, что совсем рядом планируется операция по уничтожению иномирного чудища.

— Значит, запускаем дракона, — говорил Виктор, расхаживая туда-сюда перед своим маленьким войском, — он выжигает логово огнем. А потом идет команда зачистки, то бишь мы. Понятно?

— Чего ж не понять, — подал голос один из мужиков. — Ты только, герен, по своим не шмальни.

— Да, — согласился Виктор, снова глядя на Гарри с обидным недоверием. — Эх, жаль, не успели мы тебя как следует проверить в деле…

— Что ты там проверять собрался? — возмутился Гарри.

— Точность, дальнобойность, маневренность, — перечислил Виктор. — И пока я самолично не уверюсь в твоей надежности в качестве транспортного средства, чтоб Катьку не катал!

Кэти пошла в храм с остальными женщинами, и Гарри ощущал вынужденную разлуку с не так остро, будто ему отрезали хвост. Кажется, после полета она приободрилась. Все равно казалась растерянной, но уже не такой несчастной.

За серыми облаками не было видно солнца, но время уверенно шло к обеду. Кэти накормила всех кашей с изюмом и орехами, настругала вяленого мяса и сыра к пышному хлебу, пахнущему травами, и пообещала мужикам, что на ужин будет их любимый ягненок. Как бы ему не растолстеть с такой женой.

Гари толком не представлял, как это будет, но в одном был уверен — ему нужна именно она. Жизнь с Кэти обещала стать захватывающим приключением, полным сюрпризов, радости и любви, и он даже поймал себя на мысли, что совсем не против завести побольше детишек.

— Ты это, поговори с ней, — попросил Виктор тихо, пока лесорубы занимались последними приготовлениями. — Объясни, что я же со всей душой…

— Ладно, — согласился Гарри, стаскивая через голову майку. — Но она и сама поймет, когда остынет. Слишком много на нее навалилось.

— Я не был хорошим отцом, — вздохнул Виктор. — Она имеет право ненавидеть меня…

— Ничего, — легкомысленно ответил Гарри, сбрасывая калоши и расстегивая штаны. — Не был хорошим отцом, так, может, станешь отличным дедом. Будем привозить тебе в Лоханки ораву маленьких Шпифонтейнов, чтоб не заскучал.

Виктор насупился, гневно раздул ноздри, напомнив того самого быка, с которым Гарри вступил в неравный бой под дубом.

— Можно, я буду звать тебя папой? — невинно спросил Гарри.

— Нельзя, — отрезал он. — Может, она еще передумает.

— Не передумает, — бросил Гарри, снимая трусы.

А сам вдруг осознал, что Кэти так и не сказала ему «да». Вообще-то он и не сделал ей предложения по всем правилам. Надо раздобыть кольцо, букет, создать романтичное настроение…

— Чуть не опоздал! — выпалил запыхавшийся Франтик, подбежав к мужикам. — Я с вами!

— Да ты и топор не поднимешь, — засомневался Виктор. 1cbbd30

— Топор мне ни к чему, — ответил певец, тряхнув головой и отбросив светлые кудри с высокого лба. — Мое оружие — перо и слово, да звонкий перебор струны…

— Зашибем ненароком, — проворчал лесоруб и, лизнув большой палец, проверил острие лезвия.

— Я должен пойти! — воскликнул Франтик, с надеждой вглядываясь в хмурые лица мужиков. — Когда еще такое… А я поэт! Мне нужны впечатления! Сюжеты!

Виктор покачал головой, указал на деревню, и Гарри, сам себе удивляясь, предложил:

— Давай со мной, Франциск. Если не боишься. Заодно проверим надежность дракона для перевозок.

— Я? В смысле, на драконе? Да! Да! — Франтик засиял не хуже золотой монеты. — Герен Шпифонтейн! Такая честь!

Виктор вздохнул, покачал головой, но не стал спорить.

— Пошли, — скомандовал он мужикам.

***

Чаща раскинулась серо-зеленым ковром, пересеченным вдали полосой болота. Лоханки были в окружении, и Гарри мельком подумал о том, что проще всего — улететь вместе с Кэти куда подальше. Однако мысль эта как пришла, так и ушла, не задержавшись, потому что внизу брели лесорубы под предводительством Вити Вэдэвэ, в храме сидели женщины и дети, а на самом Гарри летел Франтик, захлебывающийся собственной песней от восторга.

— Я как птица лечу! Я монстра скручу! Я красавицу в жены заполучу!

Гарри не мог бросить лоханцев на верную смерть и был уверен, что и для Кэти этот вариант неприемлем.

Повернув голову, он слегка рыкнул, и Франтик, опомнившись, заткнулся и схватился покрепче за наросты на шее. Уговор был — не петь. Но что за красавицу он вознамерился заполучить? Неужели тоже положил глаз на его Кэти? Хватит и Ксандра, который вместе с другими мужиками остался охранять храм. Небось, ходит там перед ней, надувшись как голубь, красуется, может, еще новый флюгер притащил… Гарри и сам понимал, что его ревность выглядит слегка глупо. Кэти знала Ксандра много лет, но так в него и не влюбилась. А вот он, Гарри, сумел растопить ее сердце. И если она и правда внучка дракона, то это чувство — навсегда. Как и его к ней любовь.

— Любовь, свекровь, монобровь, — бормотал на его спине Франтик, сочиняя новую нетленку.

А внизу протянулась бурая подпалина горелого леса, которую Гарри приметил заранее. Вот и просвет между деревьями, похожий на пятачок лысины, и серые камни. Сверху они казались обычной насыпью породы, но, снизившись, Гарри заметил дыру входа и отверстие в вершине пирамиды. Что ж, оставалось надеяться, чудовище дома и сейчас прочувствует на своей грязной шкуре, что нельзя обижать невесту дракона.

В груди запекло, и Франтик зашипел, поерзав.

— В зад так и жжется, — пожаловался он. — Надо, герен, в следующий раз седло какое присобачить.

Гарри хотел сказать, что никакого седла он на себя собачить не позволит, но из зубастой пасти вырвалось лишь рычание. Спикировав к пирамиде, он выпустил поток огня прямо в черное отверстие входа, и из вершины пирамиды как из вулкана плеснулось пламя. Черный дым взметнулся к серому небу, Франтик закашлялся, засипел. А Гарри, развернувшись, снова выплюнул огонь, окружая насыпь горящим кольцом, чтобы никакая коза, или кто бы там ни был, не выскочила. Еще заход — и второе кольцо, побольше.

Витя Вэдэвэ появился внизу, махнул, а потом лесорубы рассредоточились вокруг и принялись валить деревья. Правильно: пожар в Лоханках не нужен, хотя с драконом, обладающим стихией воды, он им и не страшен.