Мэри Грант и Роберт не без волнения смотрели на волны: их, вероятно, рассекала за несколько дней до его крушения «Британия». Где-нибудь здесь, быть может, капитан Грант на своем потерпевшем аварию судне с остатками команды боролся со страшными бурями Индийского океана, сознавая, что его корабль неудержимо несет к берегу. Джон Мангле знакомил девушку по своим морским картам с течениями и указывал ей их постоянное направление. Одно из этих течений идет через весь Индийский океан к Австралийскому материку, и его влияние чувствуется даже в Тихом и Атлантическом океанах. Поэтому, если бы «Британия», потеряв мачты и руль, оказалась безоружной против натиска волн и ветра, она должна была быть выброшена на берег и разбиться.
Прошло шесть дней с тех пор, как «Дункан» покинул берега острова Амстердам. Был вечер 12 декабря. Эдуард и Элен Гленарван, Мэри и Роберт Грант, капитан Джон, Мак-Наббс и Паганель беседовали на юте. По обыкновению, темой разговора была «Британия» – ведь все мысли наших путешественников были сосредоточены на ней. Случайно коснулись того факта, что последние сведения о капитане Гранте, именно о выходе его из Кальяо 30 мая 1862 года, были почерпнуты из «Газеты торгового флота». Тут Гленарван заметил, что его удивляет то обстоятельство, каким образом «Британия», покинув берега Перу, могла через восемь дней, 7 июня, оказаться уже в Индийском океане. Это неожиданное замечание Гленарвана заставило Паганеля быстро поднять голову; затем, ни слова не говоря, ученый отправился за документом. Вернувшись, он опять-таки молча пожал плечами, как человек, которому просто стыдно, что его могли хотя бы на одно мгновение отвлечь «таким пустяком».
– Хорошо, друг мой, – проговорил Гленарван, – но все же дайте нам какое-нибудь объяснение.
– Нет, – ответил Паганель, – я только задам один вопрос, и задам его капитану Джону.
– Я слушаю, господин Паганель, – сказал Джон Манглс.
– Может ли быстроходное судно сделать в один месяц переход от Америки до Австралии?
– Может, если оно будет проходить двести миль в сутки.
– Разве такая скорость необычайна?
– Нисколько. Парусные суда часто идут и быстрее.
– Ну, так предположите, что морская вода смыла одну цифру, и вместо «седьмого июня» читайте «семнадцатого июня» или «двадцать седьмого июня», и все станет ясным.
– В самом деле, – сказала Элен, – от тридцать первого мая до двадцать седьмого июня…
– …капитан Грант мог пересечь Тихий океан и очутиться в Индийском, – докончил за нее Паганель.
Эти слова ученого были встречены всеми с радостью.
– Итак, еще одно место документа выяснено, – сказал Гленарван, – и опять благодаря нашему ученому другу. Теперь нам остается только добраться до Австралии и начать поиски следов «Британии» на западном побережье.
– Или на восточном, – добавил Джон Манглс.
– Да, вы правы, Джон: в документе нет указаний на то, что катастрофа произошла именно у западных, а не у восточных берегов. А из этого следует, что наши поиски должны быть направлены на то место обоих побережий, где проходит тридцать седьмая параллель.
– Так, значит, еще неясно, на каком побережье следует искать? – спросила Мэри.
– О нет, мисс! – поспешил ответить Джон Манглс, желая рассеять беспокойство девушки. – Мистер Гленарван, конечно, согласится с тем, что если б капитан Грант высадился на восточном побережье Австралии, то он получил бы там всяческую помощь: ведь все это побережье, можно сказать, английское – оно населено колонистами. Команда «Британии» встретила бы соотечественников, не пройдя и десяти миль.
– Правильно, капитан Джон, – подтвердил Паганель, – я присоединяюсь к вашему мнению. На восточном побережье, в бухте Туфольд, в городе Эден, Гарри Грант нашел бы не только приют в какой-нибудь английской колонии, но и корабль, на котором он мог бы вернуться в Европу.
– А в той части Австралии, куда мы плывем на «Дункане», потерпевшие крушение могли бы встретить такую помощь? – спросила Элен.
– Нет, миссис, ибо берега эти пустынны, – ответил Паганель. – Никакие пути сообщения не соединяют их ни с Мельбурном, ни с Аделаидой. Если только «Британия» разбилась о тамошние береговые рифы, то спасшиеся с судна люди могли получить не больше помощи, чем на негостеприимных берегах Африки.
– Что же стало тогда с моим отцом за эти два года? – промолвила девушка.
– Дорогая Мэри, – отозвался Паганель, – ведь вы уверены, не правда ли, в том, что капитану Гранту после кораблекрушения удалось добраться до австралийского берега?
– Да, господин Паганель, – ответила девушка.
– Ну, так давайте зададим себе вопрос: что могло случиться с капитаном Грантом? Тут могут быть только три гипотезы: или Гарри Грант со своими спутниками добрался до английских колоний, или они попали в руки туземцев, или, наконец, заблудились в необъятных пустынях Австралии.
Паганель замолчал, стараясь прочесть в глазах слушателей одобрение своей системы доказательств.
– Продолжайте, Паганель, – сказал Гленарван.
– Продолжаю, – согласился географ, – и начну с того, что отброшу первую гипотезу. Гарри Грант, конечно, не добрался до английских колоний, ибо случись это с ним, он давным-давно, целый и невредимый, вернулся бы к своим детям, в свой родной город Денди.
– Бедный отец! – прошептала Мэри Грант. – Уже целых два года, как он разлучен с нами!
– Не перебивай, сестрица, господина Паганеля! – остановил ее Роберт. – Он сейчас нам скажет…
– Увы, нет, мой мальчик! Единственное, что я могу утверждать, это то, что капитан Грант в плену у австралийцев или…
– А эти туземцы, – перебила его Элен, – не…
– Успокойтесь, миссис, – ответил ученый, поняв, чего она опасалась, – эти туземцы, правда, дики и грубы и стоят на самой низкой ступени развития, но они люди мирные, не кровожадные, подобно своим соседям новозеландцам. Поверьте мне: если потерпевшие крушение на «Британии» попали к ним в плен, то жизни их не могла грозить никакая опасность. Все путешественники сходятся на том, что австралийцы не любят проливать кровь и не раз даже помогали им самим отражать нападения действительно жестоких беглых каторжников.
– Вы слышите, что говорит господин Паганель? – обратилась к Мэри Грант Элен. – Если ваш отец в плену у туземцев – а в документе есть указания на это, – то мы найдем его.
– А если он заблудился в этой огромной стране? – отозвалась молодая девушка, вопрошающе смотря на Паганеля.
– Ну и что же! – уверенно воскликнул географ. – Мы и тогда разыщем его! Не правда ли, друзья мои?
– Конечно! – ответил Гленарван. – Но я не допускаю, чтобы он мог заблудиться.
– И я также, – заявил Паганель.
– А велика ли Австралия? – спросил Роберт.
– Австралия, мой мальчик, занимает около семисот семидесяти пяти миллионов гектаров земли, иными словами – это четыре пятых Европы.
– Она так велика? – с удивлением проговорил майор.
– Да, Мак-Наббс, это совершенно точно. Считаете ли вы, что подобная страна имеет право на название континента, которое дается ей в документе?
– Конечно, Паганель.
– Я еще прибавлю, – продолжал ученый, – что число путешественников, исчезнувших в этой огромной стране, очень невелико. Мне даже кажется, что, пожалуй, Лейхардт – единственный, судьба которого неизвестна, да и то незадолго до моего отъезда мне сообщили в Географическом обществе, будто Мак-Интри считает, что напал на его след.
– Разве не все области Австралии исследованы? – спросила Элен Гленарван.
– Далеко не все, миссис, – ответил Паганель. – Этот континент не более известен, чем центральная часть Африки, а надо сказать, что недостатка в предприимчивых путешественниках тут не было. С 1606 по 1862 год более пятидесяти человек занимались исследованием Австралии – центральных областей и побережий.
– Как, целых пятьдесят? – с недоверчивым видом спросил майор.
– Да, Мак-Наббс, именно столько. Говоря это, я имею в виду и мореплавателей, которые пускались в опасные плавания вдоль необследованных австралийских берегов, а также и сухопутных путешественников, углублявшихся в эту огромную страну.
