— Дурак ты, Стефан, — обреченно проговорила я. — Я пошла спать. Не верещи тут громко, мне нужно выспаться, завтра съемка.

Стефан подскочил ко мне, обхватил руками за плечи и затряс, как грушу.

— А где это ты так устала? Что? Олигархи лучше простых режиссеров? Ты легла под него, сучка? И как он в постели? Лучше меня?

Моя голова моталась из стороны в сторону, а зубы отбивали какой — то залихватский ритм.

— О — о–отпусти — и–и, при — и–и — дурок, — я, наконец, вырвалась от него. — Ничего у нас с ним не было. Мы просто ужинали. Не суди всех людей по себе. Это только ты от первой встречи наедине ждешь секса.

— Ах, какие мы тонкие, нежные и воздушные. А сама — то, раздвинула ноги на первом свидании. Что? Правда глаза колет?

— Дурак ты, Стефан, — мне стало по— настоящему обидно, — я любила тебя без памяти. Ты у меня был первым. Откуда я знала, что у вас тут и как?

— Где это у нас? — подозрительно спросил Стеф.

— В кино. У вас, — выкрутилась я.

— Гм — м, детка, — как — то тоскливо протянул наш режиссер, — а почему любила — то? Ты больше меня не любишь?

Ну, что за наказание? Стефаново — «любишь», «не любишь» могло точно продлиться пол — ночи. А спать когда?

Я почему — то вспомнила Брайса с его холодно — вежливым лицом, отбивающим всякую охоту разговаривать. Попробовала повторить.

— Стефан, — так же холодно, как и олигарх, сказала я, — сейчас я иду спать. Ты мне не мешаешь, идешь к себе в кабинет, а все вопросы мы решим с тобой завтра. Я не отказываюсь помочь тебе, так что не верещи. А будешь нарываться на скандал — хрен тебе, а не Баррингтон.

И гордой поступью королевы, я удалилась к себе в спальню.

Долго вертелась на кровати. Какое — то странное чувство не давало мне покоя. Я что — то упускала. Но что?

***

На следующий день после съемки мы сидели с Фридом в кафе, пили кофе и совещались.

— Как прошел ужин?

— Вам в подробностях по минутам, или сойдет общая картина?

— Сойдет, — хмыкнул Фрид. — Судя по вашей агрессии, вас что — то беспокоит. Получилось вызвать симпатию?

— Смотря, что вы имеете в виду. Переспать — нет, не получилось, а поцелуй все же состоялся.

— Ну, вот, уже хорошо. Значит, и остальное не за горами.

— Не злите хоть вы меня. Какое хорошо? Я набросилась на него сама, понимаете? Сама. А он даже отвечать сначала не хотел.

— Ну, ну, — заинтересованно протянул Фрид. — А дальше? Дальше захотел?

— Это сложно назвать хотением. Я почти изнасиловала его. Он как ледяная глыба, как каменная статуя. Кроме того, он мне клятвенно пообещал, что этого больше не повторится.

— Он отозвал свое приглашение на виллу?

— Нет. Приглашение в силе. Просто он сказал, что дает слово, что я там буду в безопасности. А, насколько я поняла, мистер Брайс держит свое слово.

— Вы как ребенок, ей — богу. Мужское слово, касающееся женщин, можно вообще не принимать всерьез. Изменятся обстоятельства — изменится и слово.

— Нет, это вы не поняли. Я, конечно, мало знаю мистера Брайса, но почему — то уверена, что свое слово он сдержит. Будем встречаться на два — три часа в день, будет учить меня нырять с аквалангом, а под водой много не поговоришь.

— А вы поныряйте для видимости денек, потом сошлитесь на какую — нибудь болезнь. Голова там, или нога. Пускай ухаживает за вами. Близость к постели объекта всегда внушает правильные мысли.

Я хмыкнула:

— Смотря, что называть правильным. Но мысль, конечно, интересная.

— Я вам советую как мужчина. Оденьтесь эротичнее, а лучше разденьтесь, и объект не устоит.

— Это вы свои фантазии рассказываете? — Ехидно осведомилась я. — Надо придумать такую болезнь, которая бы мне позволила ходить голой, авось и соблазнится. Буйное помешательство, например. Только в этом случае меня, скорее всего, увезут в сумасшедший дом.

— Что— то вы сегодня капризничаете, Элла. Что произошло?

— Я не знаю, как это сформулировать, но с этим Брайсом что — то не так.

— В чем это выражается? Вы воздействовали на него Даром?

— Да в том— то и дело: у меня ничего не получается. Я пробовала применить вашу инструкцию к Милене и Стефану. Все сработало. А с Брайсом ничего не работает.

— Интересно. А что не так? Рассказывайте.

Я как смогла, рассказала Сэму мои неудачные эксперименты с олигархом. Он задумался.

— Не уверен, но может быть, он носит какой — нибудь амулет, блокирующий магию. Его положение позволяет, иномирцев тут пруд пруди. Тем более, надо добраться до тела и, в процессе близости, можно эту защиту снять или испортить.

— Как вы представляете себе это? «Ирвин, давайте мы снимем эту красивую цепочку». «Ирвин, дайте мне поносить ваше колечко».

— Не разочаровывайте меня, Элла. Вы женщина и актриса. Всегда можно придумать какой — нибудь уважительный повод.

— Сэм, — тоскливо протянула я. — Вы мне верите? У меня такое чувство, что я зря впутываюсь в эти шпионские страсти. Не хотите мне дать другое задание? Можно даже два. Я их быстренько выполню и получу санкцию на свой переход.

— Моя дорогая, Элла, — голос у моего собеседника был тих и печален. — Я боюсь, что если у вас не получится выполнить задание, это не получится ни у кого. Нашему миру нужна помощь.

Я остыла. Его тон и чувства внушали уважение.

— Хорошо, Сэм, я попробую. Давайте мне свои инструкции по сейфу, связи и вообще.

В следующие полчаса Фрид приобщал меня к прекрасному искусству — к ШПИОНАЖУ. Он дал мне особый телефон, который соединял даже там, где нет связи.

— Разработка наших магов. Тот человек, который внедрит эту технологию в этот мир, будет самым богатым и знаменитым человеком планеты. Билл Гейтс будет нервно курить в сторонке. Кстати, он нам тоже должен, Билл, я имею в виду. Мы помогли ему в свое время.

— Значит его программы — это?..

— Нет, идея была полностью его, а вот исполнение хромало. Пришлось немного подтолкнуть, подчистить, состыковать.

— А как же разрешение от Главных?

— Это была личная просьба одного из членов ССМС. Кстати, благодаря этой помощи, мы и заручились его поддержкой. Г — мм, что— то я сегодня разговорился. Вы в курсе, что все, что вы от меня услышите, явно или тайно, разглашению не подлежит?

— Есть, шеф. Я буду нема, как рыба.

— Что — то вы развеселились, — хмурясь, проворчал он, — это не шутки. Не надо дурачиться, мы с вами говорим о серьезных вещах. Идем дальше.

Он протянул мне маленькую коробочку, величиной со спичечный коробок, только круглую.

— Это открывающее устройство. Оно прикладывается к любой конструкции с замком, и она открывается.

— Даже так, а я уже представляла себе, как буду пытать Брайса, добиваясь кода от сейфа.

— В этом нет нужды, — голос моего собеседника был сух и холоден.

Что же мне так с мужчинами — то везет? Один — каменный истукан, второй — снежный исполин. Нет, буду любить свою вертлявую обезьянку Стефана. От него, по крайней мере, знаешь, чего ожидать.

Я настроилась на Фрида и потянулась к его эмоциям. Меня обдало волной раздражения, нетерпения и страха. А чего он боится, интересно? Вряд ли расскажет, если спрошу. Я решила копнуть чуть глубже. Стало даже интересно — смогу или нет? Немного усилила нажим. По моим жилам прошла яркая волна возбуждения, захотелось секса здесь и сейчас. Наброситься на Фрида, повалить его на стол, раздвинуть ноги….. Стоп…. Какие ноги?..

Я поскорее выплыла из этого наваждения и уставилась на вещающего Сэма. Что он там говорил? Я закашлялась.

— Сэм, подождите, я не успеваю за вашими мыслями. Извините, отвлеклась. Повторите, пожалуйста, то, что вы только что сказали.

Сэм подозрительно уставился на меня.

— Вы меня сканировали? — задал он напрашивающийся вопрос.

Я виновато отвела взгляд.

— Вы же сами сказали практиковаться.

— И что вы почувствовали? — С напряжением в голосе спросил он.