— Я обожаю все такое необычное. Так, в чем же дело? Конечно же, мы придем.

— Говори за себя, Ливси, — я уставилась в глаза Стефану. — Сукин ты сын, ты опять за свое?

— Габи, — Стефан отвел взгляд, — ну что тебе стоит? Один вечер позора, а потом диктуй свои условия. Любые. Мне Баррингтон клятвенно обещал.

— Да в чем дело — то? — не выдержал уже Фрид. — Вы можете выражаться яснее?

— Куда уж яснее? — я фыркнула. — Вон Ливси уже все понял.

Я кивнула в сторону Ливси, у которого тотчас забегали глазки, поэтому объяснять пришлось мне:

— Это будет чудесная вечеринка, мистер Фрид, где пижамы будут одеты ровно до третьей стопки, а потом начнется самая настоящая оргия. Толстые пьяные мужики будут делать всякие непотребства, а мы с Ливси должны будем удовлетворять их желания. Нет, насилия не будет, пригласят еще наверное дам полусвета, они — то и будут отдуваться, но хватит и того, что нас будут лапать, целовать слюнявыми ртами и просить «чего — нибудь исполнить». А где — то, наверняка, будет спрятана камера, которая все это безобразие будет снимать. Ты дурак, Стефан? Думаешь, Баррингтон простачок? Думаешь, он просто так подпишет с тобой контракт на твоих условиях? Не — е–ет, дорогой. Вот этими мультяшками он и будет потом тебя всю жизнь шантажировать. Ты будешь у него собачкой на привязи. Только покажешь зубки и — «Ап!»— мультик, и снова на цепь, и снова в будку.

— Ну, зачем ты так, Габи, — Стефан сник, — может еще будет все хорошо?

— Габи, да ты прям тут такую картину нарисовала, — поддакнул Ливси.

— А ты вообще молчи. — огрызнулась я. — Если для тебя это в порядке вещей— вперед! Я отказываюсь принимать в этом участие.

— Ах, ты отказываешься! — Стефан закусил удила. — Ну и пошла вон! Посмотрим, где ты окажешься завтра! У Баррингтона очень длинные руки, тебя не будет снимать ни одна киностудия. Не пойдешь на вечеринку, и за этот фильм денег не получишь. Я вписал в контракт пункт о безоговорочном подчинении режиссеру, а официально эта вечеринка называется — встреча с рекламными инвесторами. Мистер Фрид, просветите мисс Вареску, чем ей это грозит.

Я вопросительно уставилась на Фрида.

— Мне нужно посмотреть ваш контракт, мисс Вареску, только тогда я смогу сказать…

— Не старайтесь, я уже посоветовался с кем надо, — Стефан торжествующе ухмыльнулся.

— Ах, ты подлец! Ты забыл, кто тебя сосватал Баррингтону?

— Очень хорошо это помню. И еще помню, что с Брайсом ты не была такой недотрогой.

— Я все расскажу Брайсу. Он сотрет тебя в порошок, Стефан.

— Не думаю, Габи, — режиссер отвратительно улыбался. — Он использовал тебя, как и хотел. А женится он на миссис Лонгман.

— Иди ты…, — я была уже вне себя.

Схватила коробку с моей шляпкой, трясущимися руками стала завязывать ленты на ней.

А Стефан подошел совсем близко ко мне, наклонился и издевательски произнес:

— Ты приползешь еще ко мне, Габи, и тогда уже я буду решать, что мне с тобой делать.

Я обернулась и закатила этому паршивцу пощечину. Стефан вот— вот готов был накинуться на меня, но его перехватили железные руки Фрида.

— Прекратите, — жестко произнес он. — Вы не мужчина. Не смейте приближаться к этой женщине. Я уничтожу вас. Поверьте, это не пустые угрозы.

Я уже начала всхлипывать. Завязки никак не хотели завязываться.

— Идемте, Элла, — руки Фрида бережно обняли меня, — я провожу вас домой.

— Куда домой? — вскинулась я. — Там полиция разбирается с погромщиками. Я поеду к Ирвину, проводите меня.

— А к Ирвину тебе не мешало бы съездить, — опять вступил в разговор Стефан, — только он сейчас не дома. Попробуй наведаться в отель «Ритц», в сорок шестой номер. У него там как раз встреча с миссис Ильзой Лонгман.

Я резко развернулась.

— Ты лжешь! Ирвин любит меня, он сделал мне предложение.

— Я тебе говорил, Габи, что такие как он, не женятся на таких, как ты. Ты была для него мечтой, далекой и непостижимой. Он овладел тобой, еще попользуется немного, а женится на миссис Лонгман.

Я подскочила к нему и стала трясти за плечи.

— Откуда ты все это знаешь? Говори! Говори!

— Прекрати меня трясти. Я и сам все скажу. Вчера мы встречались с Теодором Баррингтоном, а ему как раз звонил хозяин «Ритца», насчет вечеринки, ну и посплетничали немного. Где твой Брайс был позавчера в девять вечера?

Я закатила глаза, вспоминая. Потом помрачнела.

— Ага. Сегодня точно встречаются. Этот говорил, хозяин. Хочешь, сходи — проверь.

— И схожу, — я крепко завязала узел из лент на моей коробке со шляпкой и направилась к выходу.

— Элла, подождите.

Я даже не оглянулась.

Фрид догнал меня уже на выходе. Обхватил сзади за плечи, я трепыхалась, размахивая руками с моей несчастной коробкой. Наконец, он крепко прижал меня к себе, и я почувствовала спиной его горячее тело.

— Тшш, успокойтесь, Элла, успокойтесь.

— Мистер Фрид, я должна съездить в этот отель, я должна сама убедиться, но…. боюсь, я просто этого не выдержу…. Сэм, — я почти плакала, — помогите мне… помогите…

— Тшш, хорошо. Чего вы хотите?

— Я хочу, чтобы вы меня сопроводили. И если…. если… если все действительно так, как говорит Стефан, держите тогда меня крепко, потому что я не знаю, что сделаю.

Фрид развернул меня к себе, пытливо заглянул в глаза.

— Может быть вам лучше не ездить? Иногда лучше не знать, чем знать.

— Нет. Я хочу знать все. Я ему верила, а он использовал меня? Герцогиня ванн Рей не будет терпеть обмана.

— Хорошо. Поехали. Прекратите размахивать этой коробкой. Давайте ее оставим где — нибудь.

— Нет, это моя шляпа, я так долго ее искала. Я пойду в ней на награждение «Золотого Грифона», и все просто сдохнут от зависти. Не трогайте, — закричала я, ударяя по протянутой руке Фрида.

— Я просто хотел понести ее.

— Нет, — я прижала шляпу к груди, — нести ее буду только я.

— Хорошо, пошли к моей машине.

Неловко влезла в его лимузин, все еще прижимая к себе шляпную картонку. Коробка немного помялась. А, ладно. Главное, чтобы шляпка была в целости.

Отель «Ритц» находился недалеко от киностудии, поэтому доехали мы минут за пятнадцать. Остановились. Я продолжала молча сидеть в машине, глядя в одну точку.

— Элла, мы будем выходить, — напомнил о себе Фрид.

— Да, — раздумчиво ответила я, — Сэм, пускай моя шляпа постоит в вашей машине, а то мало ли что?

— Господи, далась вам эта шляпа! Или у вас так нервы проявляются?

Я, молча, поставила коробку на переднее сиденье и вышла из машины.

Пропустили нас беспрепятственно. Я даже ничего и ни у кого не стала спрашивать, а просто пересекла холл и стала подниматься по лестнице на второй этаж. Сэм не отставал от меня ни на шаг. Войдя в длинный коридор, я беспомощно оглянулась.

— Направо или налево?

Фрид повел головой туда — сюда и определил:

— Налево.

Мы прошли вглубь коридора и на одной из дверей увидели, наконец, табличку с сорок шестым номером. Я подошла близко — близко к двери и остановилась.

— Будем стучать? — шепотом, как заговорщик, спросил меня Фрид.

— Обойдутся, — сквозь зубы проскрипела я.

Рывком распахнула дверь и вошла в помещение. Никого. Зато сервированный стол с двумя наборами приборов показывал, что кто— то уже откушал.

Я фурией влетела в дверь, выходящую из этой комнаты в другую. Так и есть — спальня. Шикарная спальня с широкой двуспальной кроватью, на которой возлежала прекрасная миссис Лонгман. Ирвин без пиджака, в одних брюках и расстегнутой до пояса рубашке, сидел в кресле напротив прекрасной девы, попивая вино. Оба оглянулись на шум.

— Ах, вот даже как? — это первые глупые слова, которые пришли мне в голову, — развлекаетесь, господа?

Ильза пренебрежительно изогнула свой красивый чувственный рот, прищурила глаза.

— Ирвин, — протянула она, — в чем дело? Кто сюда пустил этих?