— Ты ушла от Стефана? — это был первый осмысленный вопрос с его стороны.

— Да. Сразу же после того как вернулась от тебя.

— И какие теперь у тебя планы? — его вопрос прозвучал как — то настороженно.

— Ты о чем? — мне пришлось вспомнить неоднозначность этой ситуации.

— Чем думаешь заняться?

— Думаю сходить на кухню, посмотреть, что там у меня есть в холодильнике. Ну, и кофе сварить, в конце концов. Кофе будешь?

— Да, буду.

— Ну, вот и ладненько. Пошли на кухню.

Я накинула халат, Ирвин натянул брюки. Он, кстати, пришел ко мне все в том же костюме, в котором был на приеме в посольстве. Я порыскала по холодильнику, нашла холодное мясо и сыр, сделала несколько бутербродов и принялась варить кофе.

Было уже ранее — ранее утро, в мое кухонное окно пробивался серый утренний свет. Я не стала включать люстру, обойдясь лишь подсветкой над кухонной поверхностью.

Волшебный аромат колумбийского кофе заполнил собой пространство. Разлив его по чашкам, я уселась напротив Ирвина за столик.

— Я хотела поговорить с тобой.

Ирвин напрягся, его взгляд сразу стал цепким, чужим.

— Что ты там говорила про казнь? Какая казнь? Кто такая Хельга? — вопросы он задавал отрывисто, как бы нехотя, а глаза, напротив, просто впивались в меня.

— Я сразу должна была тебе позвонить, когда прилетела, но я не взяла номер телефона виллы, опомнилась только приехав домой.

— Габи, будет лучше, если ты мне все расскажешь. Я знаю, что ты похитила документы. Больше некому. Зачем они тебе? Эти документы не нужны ни одному человеку. Они … ммм… как бы тебе сказать…

— Я знаю, Ирвин. Я знаю, что это за документы. Вернее, я не знаю, что телепортировала, я схватила листики из стопки наугад, и даже не посмотрела, что беру.

— Телепортировала? Ты о чем?

Я вздохнула. Наступил мой самый страшный кошмар, но мне просто необходимо было пойти до конца.

— Ирвин, я не Габриэлла Вареску, я — герцогиня ванн Рей. Не перебивай меня, выслушай, пожалуйста, до конца мою историю, а потом уже суди.

Мой рассказ был не очень — то и долгим, и даже не очень эмоциональным. Я не позволила себе оправдываться и объяснять свои действия. Только голые факты.

Надо отдать должное Ирвину: он слушал не перебивая, отставив чашку с кофе в сторону. Все это время, я находилась под прицелом его внимательных глаз. Когда закончила, он издал какой — то веселый смешок, снова схватил чашку и сделал большой глоток.

— Чудесный кофе, Габи. Если ты будешь каждое утро варить мне такой же, я пожалуй, смогу простить тебе все на свете.

Я открыла рот.

— Да, я могу. То есть, ты меня прощаешь? То есть, ты не злишься на меня? Тьфу, ты! Ирвин, я ничего не понимаю! Скажи мне, что ты думаешь по этому поводу?

— У меня будет к тебе еще парочка вопросов, а потом я скажу, что я думаю по поводу всего этого безобразия. Ты собираешься за кого — нибудь замуж? За Стефана? Или еще за кого — нибудь?

— Нет, — я возмущенно замахала руками, — ты о чем?

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Ирвин! Это уже не смешно! Я тебе тут такое рассказала, а ты — замуж, замуж. При чем тут замуж?

— А при том, моя любимая, глупенькая, запутавшаяся девочка. Сразу, как ты уехала, я получил телефонограмму. В ней было сказано, что Габриэлла Вареску — штатная служащая разведки от мира Валии. То, что ты являешься уроженкой этого мира, было благополучно опущено. Знаешь, по роду своей службы, я сталкиваюсь с такими фактами очень часто. Люди нашего мира удивительные существа, им всегда чего— то не хватает, им всегда хочется чего — то большего или крайне противоположного от того, что они имеют. Я бы даже сказал, что в них заложен момент саморазрушения. Мало, кто доволен своей судьбой, и абсолютно счастливых людей я не видел. Все иномиряне, находящиеся здесь, знают эту нашу особенность, поэтому завербовать любого из людей не проблема, надо только предложить ему то, что он хочет в данный момент. Скорее всего, так великий Гете написал своего великого «Фауста». Этот всемогущий и таинственный Мефистофель, видимо, был гостем из другого мира, предложивший землянину поработать на него. Хотя уверен, что основатель вербовки землян скрыт где — то в древних эпохах.

— Что? Что там было еще в этой телефонограмме? Кто ее послал? — Я жадно смотрела на Ирвина и удивлялась его спокойствию.

— Телефонограмма была от нашего ведомства, но информацию, как я уже понимаю, слил все тот же вездесущий Сэм Фрид.

— Ты собирал на меня информацию? Зачем?

— Нет. Это был обычный отчет нашего департамента. Мне часто приходят отчеты о тех или иных людях, попадающих в поле нашего зрения. Докладная записка была очень информативной и любопытной. Уже после того, как ты уехала, меня предупредили, что ты шпионка от мира Валии, а также передали твое полное досье. Только теперь я понимаю, что это была дезинформация.

— Так что там такого было, черт возьми?

— По всему выходило, что ты шпионила в пользу своего тайного любовника и будущего мужа, с которым после исполнения задания, собираешься отбыть в его мир, то есть в Валию.

Я аж задохнулась от возмущения.

— Ну, мистер Фрид, что— то мне уже не терпится поговорить с вами!

— Не надо, Габи. Я разберусь с ним сам.

— Ирвин, есть еще одно «но».

— Говори.

— Я сейчас рассказала тебе не все, только о себе и своей роли в этих событиях. Я дала магическую клятву и не знаю, что могу и что не могу тебе рассказать о том, что услышала от Фрида. Мне кажется это очень важно, и оно должно тебе помочь, но….

— Подожди. Подожди. Молчи. Я слышал о магических клятвах, у них очень своеобразный откат. Я никак не хочу навредить тебе, поэтому, давай я сначала все узнаю, а потом, если это будет нужно и безопасно для тебя, ты начнешь говорить.

— Но как же нам быть? — я беспомощно оглянулась.

Ирвин встал, схватил меня снова на руки и понес в спальню, приговаривая на ходу:

— У нас еще есть время. Кофе был очень питательным и полезным, поэтому давай еще несколько часов проведем в постели. Я чувствую, что у меня очень много лишних сил, мне просто необходимо поделиться с тобой.

— Как скажешь, дорогой. Какая дура откажется от такого?

Ближе к обеду стали раздаваться звонки мобильников. Нас потеряли. Не знаю, кто там звонил Ирвину, а я получила три звонка от Фрида, двенадцать от Стефана и два с совершенно незнакомого номера.

— Ну, что пора вставать? — я потянулась и уставилась на голого Ирвина.

— Когда ты переедешь ко мне?

Я замерла.

— Ты этого хочешь?

— Я слишком долго тебя ждал, Габи, я не хочу больше отпускать тебя, — он сел на кровати. — После смерти Мэл, я думал, что уже никогда не буду чувствовать чего— то подобного к другой женщине. Нет, нет, — поспешно добавил он, — это, конечно, не одно и то же. Она — это она. Ты — это ты. И чувства свои я вряд ли объясню.

— Попробуй, Ирвин, попробуй. Мне важно знать, что именно ты чувствуешь(мне, действительно, было это необходимо, чтобы проверить совпадают ли мои ощущения с его).

Он встал, подошел к окну. Я видела только его могучую спину.

— Кто же скажет, что такое любовь? Она или есть или ее нет. Химическая реакция, о которой говорят ученые, это скорее всего страсть — феромоны, запахи, внешний вид объекта, то, что возбуждает в нас инстинкт продолжения рода. Страсть перебороть можно. А кто объяснит нежность, преданность, прорастание в данного, конкретного человека? Я тебя ощущаю как себя, как будто мы одно целое. Больно тебе — больно мне, ты смеешься — и я тоже радуюсь.

Он резко развернулся ко мне.

— Ты понимаешь, о чем я?

— Ирвин, а ощущение полета?

Он чуть — чуть усмехнулся.

— Да, я же забыл, что ты эмпат. Значит, ты, как никто должна меня понимать. Зачем же ты спрашиваешь?

— Я же рассказывала, что Дар мне открыли только перед поездкой к тебе, и я еще не могу объяснить все эмоции.