Не показывать испуга. Не показывать испуга и растерянности. Выше нос, Габи. Вдохни глубже, немного откашляйся. Вот так! И улыбайся, улыбайся, чертова кукла.

Я растянула губы в улыбке, надеюсь не насквозь фальшивой.

— Вы говорите странные вещи, мистер Фрид. Или не Фрид?

— Здесь я мистер Фрид.

— Вы понимаете, что лучше разговаривать не здесь? Вы бы хотели, наверное, чтобы наш разговор остался в секрете? Так вот, у вас ничего не выйдет. Сейчас сюда примчится Стефан и будет вас донимать сценарием к новому фильму.

— Сюда никто не придет, мисс ванн Рей. Для всех я пошел к вам для того, чтобы уговорить сыграть в новом фильме главную роль. Я предупредил Стефана, что если он хочет получить этот сценарий, то нам никто не должен мешать. А он хочет, поверьте мне. Я понимаю в этом толк.

— Чего вы хотите? — мне показалось глупо и дальше оттягивать наш разговор, поэтому я просто опустилась в свое кресло и приготовилась слушать предложения.

Гость неторопливо огляделся, подвинул к себе одинокий стул, стоящий в углу, спокойно на него опустился и уставился на меня немигающим взглядом. Да! Порода была видна издалека! Чем — то он мне напомнил моего бывшего жениха — герцога ванн Клеменса.

— Напрасно вы не пришли в «Монмаранси», — с сожалением произнес он, — там бы мы поговорили с большим комфортом.

— Предпочитаю разговаривать на своей территории.

— Что ж, справедливо. Я поборник справедливости, мисс ванн Рей. Мое приглашение было послано, вы его проигнорировали — у вас уже есть штрафное очко. Не советую отныне пренебрегать моими просьбами. Ничем хорошим для вас это не закончится.

— Вы пришли угрожать мне?

— Я пока не угрожал. Наши угрозы могут быть, гм — мм, очень действенными. Быстро вы забыли законы своего родного мира.

Я хотела ответить что — то язвительное или ехидное, но вовремя удержала язык. Зачем раздражать его заранее? Сначала надо выслушать все то, что он скажет, а потом уже смотреть — лезть в бутылку или обождать? Поэтому, я повела плечом, убрала глубже свой страх и растерянность и вежливо — вежливо сказала:

— Я слушаю вас, мистер Фрид.

— Вы умудрились стать дважды государственной преступницей, Элла. Странная метаморфоза для мировой кинодивы, вы не находите? Вы дочь изменника королевства и преступница, совершившая несанкционированный переход в другой мир. В обоих случаях вам полагается смертная казнь.

— Насчет дважды преступницы я бы поспорила, — твердо ответила я. — Если меня казнят за одно «преступление», боюсь, за второе уже ответить будет некому.

— Логично. В логике вам не откажешь.

— Кроме того, в этом мире я — Габриэлла Вареску, а насколько мне подсказывает моя логика, законы одного мира недействительны в другом. У меня два имени— две судьбы, и они никак не переплетаются друг с другом.

— Гм — м, тоже логично. Вы могли бы быть адвокатом, в этом мире, разумеется. В нашем женщины, к сожалению, не так сильно задействованы в общественной жизни. С другой стороны — у нас они все имеют семью и детей, а значит, счастливы в личном плане. Спросите у любой женщины этого мира, что бы она предпочла? Уверен, что большинство выберет личное счастье.

— Вы пришли поговорить со мной о судьбах женщин?

— И об этом тоже. Дело в данном случае касается именно вашей судьбы. Вернемся к нашему вопросу, вернемся к Габриель Вареску. Несанкционированный переход — это очень тяжелое преступление. Знаете, чем оно карается?

— Знаю, — нехотя выдавила я. — Насильственным возвращением в свой мир, а там уже суд по его законам.

— Совсем необязательно. Люди, незаконно перешедшие в другой мир, как вы сами понимаете с вашей — то логикой, сами становятся вне закона, физическое устранение таких людей приветствуется.

— Их убивают без суда и следствия? — неверяще воскликнула я. Хельга мне ничего такого не говорила.

— Да. Можно и убить, и даже желательно. Такие люди потенциально опасны для всего межмирового сообщества. Они носители секретных знаний, которые нельзя передавать общей массе. Вы хоть понимаете, чем это может закончиться?

— Да, я понимаю, — ухватилась я за свою мысль, — но я — то как раз никому и ничего не говорила. А вот некоторые пишут прелюбопытные сценарии про другие миры, это как — то наказывается?

Фрид симпатично так захохотал:

— Наивная душа! Это же кино. Сюда можно сливать все, что угодно и, кстати, наиболее достоверные данные имеют самый оглушительный успех и считаются самыми фантастичными и несбыточными. Вы думаете, что ни в одном из миров нет магических школ? И в них нет мальчика со шрамом на лбу? Или вечное противостояние оборотней и вампиров возникло на пустом месте? Лично я знаю парочку миров, где все обстоит именно так. Конечно, сопливая история про девчонку — человека, внедрившуюся и к тем, и к другим одновременно — это для радости здешних домохозяек. А в остальном… Кроме того, некоторую информацию сливают специально по разрешению межмирового Совета для развития того или другого мира. А вот вам еще такой факт: все (или почти все) выдающиеся ученые этого мира были переселенцами из других миров или же получали свои сведения от оных.

— А как они сюда попадали? — не удержалась я от вопроса.

— А вот это как раз по делу. Наряду с несанкционированными переходами, что бывает весьма редко и наказывается по закону, есть еще и санкционированные переходы, которые даются по разрешению различных миров и являются, я бы сказал, почетной миссией. Улавливаете разницу?

— Вроде, да, — я опять согласно кивнула. — И много таких «ходоков»? Из нашего мира тоже есть?

— Да, говорю же вам — исключений нет. И таких желающих предостаточно.

— И кто же здесь живет из нашего мира, кроме меня и вас, конечно?

Фрид хмыкнул:

— Вы не поверите, Элла, кто именно из нашего мира здесь живет! Это, как правило, очень известные люди. Очень известные.

— И президенты имеются?

Фрид только хмыкнул. Потом посерьезнел и уже совсем другим тоном сказал:

— Это закрытая информация. Я ничего не знаю, а догадываться может каждый. Давайте же лучше поговорим о вас. Я не зря рассказал вам об устройстве переходов. В этом году в нашем мире есть два вакантных санкционированных места. И одно из них может быть ваше, то есть вы на законных основаниях можете оставаться здесь. Вас никто не будет более искать, и угрожать вам тоже больше никто не будет. Вот, если вы захотите вернуться обратно в наш мир, то уже извините, приговор там никто не отменял и не отменит. Вы же знаете наши законы — дочь государственного преступника герцога ванн Рея должна подвергнуться смертной казни.

— Что от меня потребуется для получения санкционированного перехода? — Спросила я, — вам нужны деньги? Сколько? У меня много местных денег. Я могу отдать вам все, что у меня есть, если вы похлопочите за меня.

Фрид только хмыкнул:

— Благодарю вас. Я богатый человек в обоих мирах. А местные фантики, в качестве отступного, наше королевство не интересуют.

— Чего же вы хотите?

— Нам нужна от вас небольшая услуга. Мы думаем, что она вам по силам.

— Какая?

— Не так быстро. Зря вы не пришли в «Монмаранси», я не собирался вас пугать и нервировать. Наоборот, я хочу, чтобы вы были в пике своей формы, так мы более качественно поможем друг другу. Давайте сделаем так, чтобы наше сотрудничество было обоюдоприятным. Со своей стороны я вам это обещаю. Сегодня у нас предварительная встреча. Мы достигли взаимопонимания?

— Да, — выдавила я.

— Ну, вот и отлично. И, когда в следующий раз, я назначу вам свидание, мне хотелось бы, чтобы вы непременно пришли. Поверьте, Элла, я могу вас запугать так, что вы будете просыпаться ночами в холодном поту и кричать от страха, но мне это не нужно. Вы — логик, и я — логик. Эх, какой хороший тост. Могли бы за него и выпить, если бы вы не устроили сегодня дополнительной съемки.

Я промолчала.

— Я проконсультируюсь по некоторым интересующим меня вопросам, и мы встретимся с вами завтра в «Монмаранси». В семь.