- Чем выше риск, тем слаще груша, - терпеливо повторил профессор. - Он до сих пор так говорит, пропихивая в Главной канцелярии свой очередной рисковый проект.
- Значит, наш Верховный маг любит рисковать?.. В его-то годы?
- Ну-у, - со знанием дела усмехнулся алант. - Годы, действительно, притупляют тягу к острым ощущениям... у некоторых из нас. Постепенно начинаешь понимать, что из всей твоей длинной, бесконечно длинной жизни по-настоящему ценными были лишь первый поцелуй, первая любовь, первая настоящая победа и уроки от первого поражения... А, все остальное, - грустно взглянул он на меня. - есть ни что иное, дорогая Вета, как длинная череда жалких попыток эти ощущения повторить... Вы извините меня за очень нескромный вопрос, но, раз я, в некотором роде еще и ваш лекарь... Сколько вам лет, Вета?
- Двадцать пять, - тут же ответила я. Наверное, впервые почувствовав смущение совсем не из-за того, что уже считаю себя в свои годы "старой циничной кошелкой", а совсем наоборот - выгляжу глупым юнцом перед умудренным столетиями алантом.
- Двадцать пять... Период пика. Время истинных познаний. Как же оно прекрасно, это время... А вы знаете, что примерно до этого возраста все мы: и люди и маги и даже аланты развиваемся и взрослеем одинаково? А вот уже дальше идем совершенно разными дорогами, как в детской игре с вариантами ответов. Помните такую?.. Там еще одна дорожка - самая короткая до цели, но на ней нельзя совершать роковых ошибок во избежание необратимых последствий. Вторая - средняя. И там эти ошибки вполне допустимы, так как есть большой шанс их исправить. И, наконец, третья - чрезвычайно длинная. И делать на ней можно все что угодно и сколько захочешь... Только вот бесконечно тащиться по ней порой слишком утомительно... Вот это и есть наша с вами алантская жизнь, Вета. И в ней к нашему одному году приравниваются, примерно, десять человеческих или пять-семь магических, в зависимости от силы конкретного мага... По моему, я опять нагнал на вас грусть? Ваши близкие мне этого никогда не простят, - с сожалением признался мужчина. - Особенно Его сиятельство... Вы ведь сейчас о нем думали? О его... "короткой дорожке"?
- Да. И не только о нем... У нас это вообще семейная... проблема. У моей сестры муж - тоже человек. Замечательный, надежный человек... Я до сих пор так и не отважилась спросить у нее, как она смирилась с таким их неравноценным будущим. Этот вопрос оказался для меня слишком... тяжелым.
- И у вашей прекрасной сестры тоже... - потрясенно покачал головой Конрад Докжански. - Ну надо же... Получается, что все женщины вашего рода для меня сплошные загадки... Только поверьте мне, Вета. Не все так страшно. И, особенно для вас, - многозначительно расплылся он, явно уже придя в себя. - Есть разные способы поддержать близкого человека. Именно человека - самой ценной энергетической подпиткой, которая выражается, в первую очередь в любви и заботе. Я знаю одну такую смешанную семью. Они давно отошли от светской суеты и живут сейчас недалеко от Либряны, окруженные многочисленным семейством. Это, кстати, чисто человеческая черта - жить большой семьей. Так вот, их главе сейчас сто шестнадцать лет и он себя прекрасно чувствует. Я в этом сам убедился, когда он приезжал навестить в столицу одного из своих пра-пра... да, кто ж теперь разберет... правнуков. Мальчик учится у нас в университете. Это я про вашу сестру... А вот, что касается лично вас и графа Ракницкого... - вновь внимательно взглянул он на меня. - Я думаю, все у вас получится... Только медальон свой у меня не забудьте. Он вам еще, некоторое время пригодится... Ну и что вы на меня так смотрите? - довольный произведенным эффектом расплылся профессор. - Дорогая Вета, я слишком давно знаю нашего Верховного мага, еще с его студенческих лет. И не могу не предположить, что он обязательно предпримет попытку воспользоваться счастливой возможностью втянуть вас в свое очередное предприятие. Ведь он уже спрашивал у вас: "Цените ли вы риск?"... Неужели не спрашивал?..
"Спрашивал. Но, вот только не он, не здесь и примерно не такими словами", - провела я у себя в голове невеселую параллель... А потом они, вдруг, сами посыпались, как дырявые листья с потревоженного порывом осеннего ветра дерева - только сгребай их в кучу и поджигай... С глаз долой из сердца вон... Потому что иначе... А иначе, получалось совсем что-то, вселяющее ужас... Я даже села на край кровати, ухватившись руками за ближайшую опору для балдахина. И даже несколько раз тряхнула в темноте головой, прогоняя настойчивые образы из своего прошлого, но они, упорно не хотели разлетаться, возвращаясь на свои прежние места:
"Скажите, Вета, вы любите риск?", - и нахальная улыбка невысокого господина, встреченного мной накануне отъезда в Качелино, раз и навсегда изменившего жизнь...
Светофор на перекрестке одной из тюменских улиц и Лексус, глубокого синего цвета, уносящий прочь вольготно развалившегося в нем мужчину... все с той же улыбкой на довольном лице...
"... в последнее время она вообще мало клиентов принимала. Правда, как раз накануне своей смерти к ней приезжал один, на большой такой, то ли черной, то ли синей машине. С личным водителем, но, очень воспитанный мужчина. Я думаю, она по его заказу на Дальние Болота ходила...", - грустные глаза Катерины Ивановны напротив меня. Через стол в ее одинокой деревенской кухне с китайскими часами-чайником на стене...
"Ну, что тебе сказать, Вета?.. Я по его следу долго шел, от самого Ржавого оврага, километров одиннадцать. Тогда как раз ранний снег выпал... И странно он себя вел, этот матерый. Кормушку мою в нескольких метрах обогнул с лосем прикормленным. Лось тот сильно охромел после августовского гона. А волк даже не тормознул рядом. Так и потрусил дальше не останавливаясь. На эти Дальние болота... Странный зверь...", - лесник, нетерпеливо дергающий ручкой на дверце своего старенького казенного уазика...
"... Да обыкновенное животное. Иногда медведь, но, чаще волк. Только, полностью подчиненное какому-то, сильно самоуверенному магу... Такое животное и называют слепенем. Ведь его глазами за жертвой "хозяин" следит, а сам он ничего в этот момент не видит...", - беззаботная улыбка моей беременной подруги, уверенно шагающей со мной под ручку на рыцарский турнир...
"А, все-таки рисковая вы девушка. Вы сами это понимаете?..", - прощальное напутствие, произнесенное уже у самой пещеры - моей алантской двери в этот мир. И невысокий мужичок в дурацком жилете с кучей карманов... И все та же довольная ухмылка на его лице, так не соответствующая образу простого сельского трудяги...
- Ну, еще бы ты не ухмылялся, сволочь. Доставил до нужного места, проконтролировал. Даже тоннель правильный указал и фонарик вручил... А бабушку то за что? Мешала она тебе, самая большая любовь всей твоей жизни...
Окно в комнате открылось не сразу, а только после нескольких безуспешных попыток сдвинуть с места заклинившую шпингалетную задвижку. Видимо, давно здесь помещений не проветривали... А вот мне сегодня ночью очень захотелось самой... проветриться. Распахнув его настежь, я взобралась на подоконник и уселась по удобнее, свесив ноги на улицу...
Прямо подо мной тихо перешептывались растущие у стены кусты. Небо заволокло облаками, сквозь которые силилась вынырнуть красовавшаяся в своем полном объеме луна, а совсем рядом, чуть ниже в долине подмигивал огнями город... "Это надо же, в какую даль меня занесло... И ведь успел Борамир... Значит, и я должна успеть. А уж потом думать о том, как поквитаться за свою бабушку с господином Верховным магом... Так что, дыши глубже, Ветвяна Полунич и радуйся что головокружение твое почти прошло".
