Цыньянка опять взвизгнула, Вера рассмеялась, поставила салфетницу на стол и добродушно улыбнулась трясущейся наследнице:

— Иди, хватит с тебя.

— Ты не смеешь меня отпускать, — процедила девушка, — кто ты такая, ты вообще… ты пыль под моими ногами! Ты червь!

— Крыса!

Цыньянка взвизгнула, опять, точно так же, Вера рассмеялась, девушка вскочила и швырнула в неё салфетку, сквозь слёзы визжа:

— Тварь! Ты сдохнешь, я убью тебя, завтра в полдень! Я — маг, съела?! Я тебя по площади размажу, тварь… Ты безродная… — она заливалась слезами и задыхалась в рыданиях, Вера улыбалась ей, как самому долгожданному гостю:

— До завтра, милая. Закажи портрет, пусть мир запомнит тебя красивой. Пока, — она помахала ей ручкой и взяла себе ещё одно печенье, цыньянка постояла молча пару секунд, глядя красными глазами на министра Шена, Вера на него не глянула ни разу, но боковым зрением видела, что он сидит прямо и не двигается. Он не пошевелился, цыньянка вышла из-за стола и быстро пошла к выходу, там хлопнула дверь. Вера отпила чая и вернула чашку, посмотрела на министра, он сидел ровно и медленно глубоко дышал, глядя в пространство перед собой.

Вера достала из кармана ложечку и посмотрела на неё с нежным восхищением, объявляя, как тост:

— Как сказал бы мой мудрый бро, Кан Двейн Старший: "Добрым словом и чайной ложкой можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом". Да?

Она улыбнулась министру, он медленно поднял на неё глаза, в которых был искрящийся коктейль из возмущения такой наглостью и восхищения этой наглостью. Взял чашку и тихо сказал:

— Это была бесплатная помощь?

— Сегодня — да, но завтра будет платно. Вы готовы к этому?

— С удовольствием. Назовёте цену?

— Как только сама её узнаю, после боя. Если я его не переживу, заплатите Анди миллион в фонд имени меня.

— Хорошо, — он отпил чая и задумался, усмехнулся: — А если бы я сказал, что не готов платить, что бы вы сделали?

Вера равнодушно пожала плечами:

— Извинилась бы, она до завтра остынет, включит мозги, прикинет свои шансы, и если я подарю ей возможность уйти с площади без боя, она радостно за неё ухватится.

— Вы же не умеете извиняться?

— Совру, врать я умею.

— А если она не примет извинения?

— Тогда это будет моя проблема, — улыбнулась Вера, — но я не думаю, что её МДР меня сильно впечатлит, вряд ли у неё много практики.

Министр рассмеялся, закрывая лицо руками и качая головой, прошептал:

— Вера, боги… Вы демон, чёртов демон из бездонных рудников, из пучины ада, как?! Как вы за несчастный месяц в этом мире превратились в вот это?! — он очертил бессильным жестом её всю, она усмехнулась и смерила его взглядом:

— С кем поведёшься, от того и наберёшься.

Он перестал улыбаться, она встала:

— Пойду я, поздно уже.

Он встал и придержал её за рукав:

— Я вас телепортирую.

Она остановилась, он жестом приказал персоналу убрать со стола, ещё что-то непонятное приказал кому-то по ту сторону стекла за барной стойкой, повернулся к Вере и достал амулет для телепортации.

Они переместились на третью квартиру, Вера в который раз окинула взглядом бардак на столе, министр тихо сказал в пространство:

— Я буду спать в лазарете.

— Волшебных снов.

Он молчал и тоже смотрел на стол, Вера посмотрела на него, с невесёлой усмешкой добавила:

— Если что, звоните, расскажу вам, что все отдыхают, и вам бы не помешало.

— Это такая жестокая шутка, или я правда могу?

— Я не шучу с такими вещами. Вы правда можете.

— Спасибо. — Он наконец-то отвёл взгляд от стола и посмотрел на Веру, ровно добавил: — Я действительно могу позвонить.

— Звоните, — кивнула Вера. Он кивнул в ответ и пошёл к порталу. Остановился на полпути и обернулся, спросил чуть более живым тоном:

— Вы не считаете, что это странно?

Вера спокойно качнула головой:

— У меня есть друг, был в моём мире, с паническими атаками. Это приступы немотивированного сильного страха. Я про это столько читала, что такое ощущение, что у меня самой были. У меня даже приложуха в телефоне есть, для него держу, там всякие дыхательные упражнения. Ни разу в жизни не пригодилась, при мне у него не было приступов, но он рассказывал. Человек с этой фигнёй совершенно в ней не виноват, это такая же болезнь, как кашель или аллергия. Никто не виноват в том, что болеет. Болеть не плохо, плохо не лечиться. И если способ сделать лучше есть, а человек этим способом не пользуется, потому что… маньяна, не знаю, почему, то это как раз плохо. Если способ работает, пользуйтесь им.

Министр кивнул и задумался, всё ещё не спеша уходить, Вера стояла на месте и смотрела на книжные полки. Министр спросил:

— Вам не сложно?

— Нет.

"Дзынь."

Он грустно усмехнулся, Вера поморщилась:

— Я это переживу. Будем считать, что я отдаю долг за телепортацию, за те времена, когда вы ещё помогали.

— А почему это перестало работать? Я слышал от специалистов Даррена мнение, что вам легче, если вы рядом с тем, кому доверяете, — он попытался посмотреть ей в глаза, она сделала всё, чтобы у него это не получилось.

— Я слышала это от Кайрис. Это теория. Одна из.

— И что вы думаете?

— Всё может быть.

— Вы мне доверяли?

— Был такой грех.

— И перестали.

— И такой был.

— Когда?

— А вы не помните?

Он задумался, предположил:

— Когда я пришёл с запахом чужих духов.

Вера качнула головой:

— Когда я сказала убрать руки, а вы не убрали.

— Всего лишь?

Вера посмотрела на него — он выглядел удивлённым, возмущённым и озадаченным, она невесело усмехнулась и развела руками:

— Вот такое вот "всего лишь", которое меняет всё.

Он опустил глаза, она пошла к выходу, он сказал ей в спину:

— Простите.

Она полуобернулась и махнула рукой:

— Прощаю.

"Дзынь."

Министр посмотрел на "часы истины", но их было не видно под завалами вещей на столе, Вера равнодушно пожала плечами:

— Это просто словесная формула взаимного вранья, которое ничего по сути не меняет, но создаёт иллюзию, что всё нормально, и позволяет сохранять нормальные рабочие отношения.

— "Рабочие отношения".

— Ага.

— Вера… я не знаю, что сделать, чтобы вернуть всё как было.

Она смотрела в стену, не ощущая вообще ничего — он опять был в амулете.

«А я вам говорила, что ненавижу это. Буквально вчера. И Кайрис говорила. Но нет, господин министр слышит только то, что ему удобно слышать. И зачем тогда вообще что-то вам объяснять? Как со стенкой. Но стенка хотя бы не использует мои слова потом против меня.»

— Я тоже не знаю. Если будут идеи — приходите, обсудим.

— Если у вас будут идеи, тоже приходите, обсудим.

Вера кивнула с физиономией "этого не будет никогда", равнодушно сказала:

— Спокойной ночи, — и пошла дальше к выходу. Уже в дверях услышала голос министра Шена:

— Было бы прекрасно.

Она не остановилась, он больше ничего не сказал.

Всю ночь она азартно гонялась по каменным лабиринтам за мышами, сон был такой реальный, что проснувшись, Вера ещё долго чувствовала фантомный хвост и даже пыталась с его помощью держать равновесие, от чего её качало как пьяную, это было очень смешно. Будильник зазвонил в десять, но к тому моменту она уже сидела за столом и листала вчерашние заметки по переводу, она прекрасно отдохнула. Внутри было предчувствие веселья, и твёрдая уверенность, что её великолепное настроение сегодня точно никто не испортит, оно пуленепробиваемое.

Когда Вера привела себя в порядок и поставила чайник, пришёл Док, провёл быстрый медосмотр и ушёл, через полминуты пришёл министр, без амулета, она ощутила его, как только он вышел из портала.