«Если бы я действительно имела какую-то силу, я бы отдала её ему всю до капли. Он был бы офигенным святым.»

— Что я могу сделать?

Док пожал плечами, тихо сказал:

— Твоё благословение его успокаивает и расслабляет, видишь, он нашёл удобное место и не ходит всё время вот так, — он сгорбился, как Квазимодо, вздохнул. — Ему полегчало, но это временно, это иллюзия обезболивания, а причина боли никуда не делась, этот грёбаный осколок всё ещё там, и он будет болеть ещё. Ты дала ему передышку, он хотя бы поел и поспал, но это ничего не меняет. Магия не заменяет хирургию, к сожалению. И маги многих вещей не видят, оно магически кажется, что всё по-одному, потом вскрываешь — там всё по-другому, и лечить надо вообще не так, как планировали. А лечить как-то надо. А я не хирург, точнее, как бы хирург, но я обычно латаю дырки, которые здоровые люди друг в друге ковыряют, или отраву всякую… А тут очень сложно, тем более, такое место капризное и опасное, там чуть что не так, и он ходить не сможет, или органы какие-то отрубятся, или боль будет ещё сильнее. Я не знаю, что делать. Высоколобые думают, всё изучают его, планы строят, Шен большие деньги пообещал. А я пока комбинирую способы снять симптомы, облегчить хотя бы. — Он взял пальцами кусок мяса из общей тарелки, сунул в рот и задумался, вздохнул: — Вкусно… Вот почему я такая бесчувственная скотина? Тут человек умирает, а я жру.

— Кушай, Док, врач должен быть покушан и поспат, тогда у него руки не дрожат и голова варит. Кому ты поможешь, если сам свалишься? — она придвинула ему тарелку, протянула ложку: — Кушай на здоровье, пока сам пациентом не стал. Ты же понимаешь, что тебя будут лечить те же люди, которых лечил ты? Они же за всё отыграются, не дай им шанса.

Он тихо рассмеялся с набитым ртом, посмотрел на часы, махнул рукой и придвинул ещё тарелки, Вера опять взяла телефон. Док ел молча, к специальным мальчикам пришли другие специальные мальчики, что-то сказали командиру, он отослал часть отряда, людей во всём зале осталось не больше десятка. Через время пришёл министр, сел рядом с Верой, осмотрел Двейна от цыньянских тапок до блаженно приоткрытого рта, посмотрел на Веру, она пожала плечами. Док пробурчал с набитым ртом:

— Дрыхнет. Даже сны видит, про еду.

Министр улыбнулся и сказал:

— Тебя ждут в лазарете.

Док кивнул и встал, взял в каждую руку по тарелке, улыбнулся Вере:

— Я потом Булату отнесу. Мы недавно так хорошо пообщались с ним, за кексиками, он мне пообещал особое меню для вечно занятых.

— Булатик супергерой, — кивнула Вера, Док заулыбался и ушёл, министр встал и что-то показал жестом командиру охраны, тот сделал вид, что не понял, министр осмотрел его с лёгким удивлением, но ничего не сказал, сел обратно, тихо сказал Вере:

— Вы спать собираетесь?

Она с жизнерадостным видом погладила Двейна по колену:

— Я буду сидеть тут вечно. Можете записать в легенды — однажды религиозный учитель отрезал себе рукав, потому что на нём уснул котик, а учителю надо было уходить, у него не было выбора.

Министр улыбнулся и вздохнул:

— Я могу как-нибудь скрасить вам добровольное заключение?

— Принесите мою книжку и перевод, на кухне на столе лежит. И карандаши.

— Хорошо, сейчас.

Он ушёл, она открыла в телефоне фото своих самодельных словарей, стала освежать в памяти. Министр вернулся с большой матерчатой папкой и таким лицом, как будто увидел инопланетянина, сходил на кухню, вернулся с официантом, который быстро убрал со стола и накрыл чай, судя по запаху, тот же самый, который Вера пила с пожарными, и в таком же чайнике. Министр посмотрел на командира охраны и очень убедительным жестом предложил ему убираться отсюда сию же секунду, командир, пытаясь не улыбаться, качнул головой и показал ему три пальца. Вера ничего не поняла, министр понял всё, мрачно усмехнулся и сел напротив Веры, а потом полез под стол, чтобы дотянуться до чего-то, спрятанного там, где сейчас спал Двейн. Для Веры ничего не изменилось, для министра стало резко комфортнее, он сел рядом с ней, разлил по чашкам чай, и сделал первый глоток, подождал, пока Вера сделает то же самое, и спросил, указывая на матерчатую папку:

— Где вы взяли эту книгу?

— Госпожа Виари дала.

— А она вас, случайно, не просила никому её не показывать и не говорить о ней?

— Может быть. А что?

Министр тяжко вздохнул, изучая Веру тем подбешивающим взглядом натуралиста, и сказал, как большую тайну:

— Я сделаю вид, что ничего не знаю. А вы никому больше её не показывайте.

— Почему?

— Вы не понимаете?

— Нет.

Он вздохнул ещё тяжелее, открыл папку и достал все Верины бумаги со стола, даже рисунки, открыл книгу на первой странице, закрыл и посмотрел на Веру:

— Что вы думаете об этой книге?

— Я пока не так много прочитала.

— А, — ему стало немного легче, он начал улыбаться и уточнил: — На чём остановились?

— Мальчик ставит ловушки, тигр их обходит.

— Понятно, — он открыл и пролистал до нужной страницы, загадочно улыбнулся: — Вам помочь?

— Давайте.

Вера взяла свою копию и стала переводить, министр подсказывал, хвалил и уточнял, они осилили страниц десять. Потом проснулся Двейн, министр срочно вызвал по наушнику Дока, который появился телепортом и унёс Двейна левитацией, Вера старалась не смотреть — это вызывало жуткие ощущения. Раздала специальным мальчикам их одежду, свою кофту и свитер Артура аккуратно сложила, осмотрела стол, сказала министру, что готова идти спать, но он предложил прочитать ещё страничку, максимум две, и Вера согласилась — уж больно загадочный у него был вид.

Мальчик в книге выдавал хитромудрые кренделя, не совсем подходящие его возрасту и образу, а тигр проявлял не звериную смекалку, позволяющую все эти кренделя обходить, ещё и издевался иногда, что полностью выбило его из образа животного. А в конце второй страницы тигр попался.

Вера переводила с невозмутимым видом, министр следил за каждым её движением так внимательно, как будто это значило гораздо больше, чем она могла понять, но объяснений от него она не добилась, он просто просил дочитать побыстрее, и потом они обсудят.

Тигр угодил в капкан задней лапой, мальчик хотел его добить, но получил передними, а когда отошёл на безопасное расстояние, то внезапно залюбовался невиданной звериной красотой, и просто ушёл, чтобы собраться с мыслями и перевязать рану от когтей на груди. На этом страница закончилась, и Вера посмотрела на министра, в ожидании разрешения идти спать. Он смотрел на неё так, как будто сейчас должно что-то случиться, она вообще не понимала, чего он ждёт.

— Всё, — устало призналась она, — вы как хотите, а я спать.

Он кивнул и стал помогать ей собирать бумаги, осторожно спросил:

— Что вы теперь думаете об этой книге?

Она пожала плечами:

— Честно… в жизни, попавшие в капкан животные отгрызают себе лапу. Если они не успевают, то их убивают. Но если учесть, что это детская книга, то наверное, автор решил обойтись без жести, так что логики тут искать не стоит. Ставлю на то, что они подружатся, потом случится какая-нибудь опасность, и тигр мальчика защитит, а мальчик его отпустит, и они будут жить в одном лесу, не мешая друг другу. В моём мире много таких мультиков, про переход от конфликта интересов к взаимовыгодному сотрудничеству.

Министр вздохнул так, как будто кое-кто тут очень далёк от реальности, но спасать этого человека пока рано, пусть ещё побарахтается в своём блаженном неведении. Вера посмотрела на него в ожидании ответа, он качнул головой и шепнул:

— Читайте, до конца, потом обсудим.

Она не стала настаивать, потому что устала, взяла свои записи и вещи, попрощалась с охраной, и министр телепортировал её сначала в лазарет на медосмотр, потом в лесной коттедж к двойникам, потом на третью квартиру.

В который раз с досадой посмотрев на бардак на столе, Вера повернулась к министру и сказала: