— Подождите, капитан, — подала голос Дельмастро. — Мы знаем, что Скупщик может заплатить. Но мы еще не видели денег его светлости.

— Дел права, — сказала Дракаста. — Кредитными обязательствами мы здесь подтираем зад, лорд Каллас. У вас должно быть в этих сумках что-нибудь поувесистее.

— Конечно, — ответил Коста, щелкнув пальцами. Джером выступил вперед и положил к ногам Дракасты одну из сумок. В ней убедительно звякнуло.

— Гвиллем, — сказала Дракаста, знаком подзывая его. Тот нагнулся к сумке, расстегнул замки и показал груду золотых монет — на самом деле это была корабельная казна плюс те деньги, что прихватили с собой в море Леоканто и Джером. Гвиллем взял одну монету, поднес к свету, поцарапал. Потом кивнул.

— Настоящее, капитан. Тал-веррарский солари.

— В этой сумке семьсот, — сказал Коста, и для Джерома это послужило сигналом бросить на палубу вторую сумку. — А вот еще семьсот.

Гвиллем раскрыл и вторую сумку, позволив Скупщику увидеть, что она полна золота. Точнее, там был верхний слой солари, а под ним мешок с серебряными и медными монетами. В третьей сумке было примерно то же самое, но Замира надеялась, что раскрывать ее не придется.

— Для начала предлагаю тысячу солари, — сказал Леоканто.

— Края его монет могут быть подпилены, — сказал Скупщик. — Это невыносимо, Дракаста. Принесите весы, а я прикажу принести мои.

— Монеты не тронуты, — ответил Коста, стиснув зубы. — Ни единая. Я знаю, что вы их проверите, капитан, и что моя жизнь ничего не стоит, если хоть одна из них испорчена.

— Но…

— Я вижу, как вы озабочены моим благосостоянием, Скупщик, — сказала Дракаста, — но лорд Каллас абсолютно прав, и я считаю, что он говорит искренне. Он предлагает тысячу. Дадите больше?

— Аукцион открытый, старина, — сказал Леоканто. — Можете перекрыть мою ставку?

— Тысяча и десять, — сказал Скупщик.

— Одиннадцать сотен, — ответил Коста. — Боги, я словно играю в карты со своим конюхом.

— Одиннадцать сотен пятьдесят, — пропыхтел Скупщик.

— Двенадцать сотен.

— Я еще должен осмотреть корпус…

— Тогда вам следовало приезжать быстрей. Двенадцать сотен.

— Тринадцать!

— Вот это боевой дух, — сказал Коста. — Притворяетесь, будто можете со мной справиться? Четырнадцать сотен.

— Пятнадцать, — сказал Скупщик. — Предупреждаю вас, Каллас. Если вы еще повысите цену, последствий не миновать.

— Бедный старый бурдюк с жиром. Приходится мириться со скромной прибылью, а хотелось бы получить совсем неприличную. Шестнадцать сотен.

— Откуда вы взялись, Каллас?

— Заплатил за проезд одному независимому купцу.

— Кому именно?

— Не ваше дело, дьявольщина! Я готов заплатить шестнадцать сотен.

— Восемнадцать, — прошипел Скупщик. — Что, денег не хватает, лашенец?

— Девятнадцать, — ответил Коста, впервые подпустив в голос тревожную нотку.

— Две тысячи солари.

Леоканто притворился, что совещается с Джеромом. Потом посмотрел себе под ноги и процедил:

— Будь ты проклят, старик!

Жестом он велел Джерому убрать сумки.

— Скупщику! — сказала Дракаста, сдерживая улыбку. — За две тысячи.

— Ха! — Лицо Скупщика отразило торжество и стало казаться почти болезненным. — Я могу купить десять таких, как ты, щенок. Если мне захочется сунуть свой член во что-нибудь заморское и бесполезное.

— Что ж, вы победили, — ответил Леоканто. — Поздравляю. Очень жаль.

— Еще бы, — сказал Скупщик. — Ведь теперь ты стоишь на моем корабле. И я хотел бы услышать, сколько ты заплатишь, чтобы я не подвесил тебя над огнем…

— Скупщик, — сказала Дракаста, — пока две тысячи солари не перейдут ко мне в руки, это не твой корабль.

— А, — отмахнулся старик. — Это техническая проблема.

Он хлопнул в ладоши, и его рабы принялись опускать кресло в лодку — вероятно, чтобы вернуть с золотом.

— Капитан Дракаста, — сказал лорд Каллас, — благодарю вас за снисходительность, но я знаю, когда пора уходить.

— Дел, — ответила Дракаста, — проводи его светлость и его человека к одной из шлюпок. Лорд Каллас, приглашаю вас поужинать в моей каюте. А потом… отправляйтесь восвояси.

— Я ваш должник, капитан.

Коста поклонился — ниже, чем было необходимо, и исчез за бортом в сопровождении Дельмастро и Джерома.

— Вспорите брюхо этому глупцу, — громко сказал Скупщик. — Заберите себе его деньги.

— С меня довольно ваших, — ответила Замира. — К тому же меня забавляет мысль, что настоящий лашенский барон обязан мне жизнью.

Рабы Скупщика одну за другой поднимали на палубу «Вестника» сумки с монетами, серебром и золотом, пока к ногам Замиры не легла вся оговоренная сумма. Конечно, позже Гвиллем пересчитает деньги, но Замиру не беспокоила возможность обмана. В сумках будет ровно столько денег, сколько должно быть, — по той же логике, с какой рассуждал несколько минут назад Таврин Каллас. В укрепленном поместье Скупщика на краю города дюжина хорошо вооруженных наемников, но если он обманет капитана, ему придется иметь дело со множеством пиратов, и дни его благополучия окажутся далеким воспоминанием.

Через полчаса Дракаста вернулась на «Орхидею», оставив «Вестник» в руках слуг и рабов Скупщика, довольная, как всегда после продажи приза. Одной заботой меньше: теперь можно вернуть весь экипаж на борт, разделить добычу и основательно пополнить корабельную казну. Небольшую проблему представляли те моряки с «Вестника», которые не участвовали в захвате «Зимородка», но все они предпочли унижение вахты поденщиков перспективе остаться в Порту Расточительности.

— Ревелл, Валора, — сказала Дракаста. Эта парочка сидела в тени юта и болтала с Дельмастро и десятком моряков. — Все прошло лучше, чем я ожидала.

— На семь-восемь сотен больше того, на что мы могли бы рассчитывать, — удивленно сказал Гвиллем.

— Больше жира смазать раны, — заметил Валора.

— Пока ублюдок не потратится на то, чтобы опросить независимых купцов, — сказала Дельмастро, приподняв бровь сразу от восхищения и недоверия. — А когда узнает, что никто недавно не привозил в Расточительность лашенского вельможу…

— Конечно, рано или поздно он поймет, что произошло. — Коста пренебрежительно махнул рукой. — В этом-то вся прелесть. Такие самолюбивые мелкие тираны, любители пригрозить… Их можно разыграть, как музыкальную пьесу. И за тысячу лет он никому не позволит узнать, что его средь бела дня обвели вокруг пальца, как коробейника. А учитывая, что он все равно на вас зарабатывает, он ничем не ответит, только пустыми угрозами.

— Если ему взбредет в голову применить силу, никакой силы за ним нет, — сказала Дракаста. — Я сказала бы, что дело сделано чисто. Но это не значит, что вы весь вечер можете тут бездельничать в красивых нарядах. Сдайте их.

— Конечно… капитан.

— Прикусит Скупщик язык или нет, но я считаю, что весь остаток времени здесь вам двоим лучше не показываться. Обоим сидеть на корабле!

— Что? Но…

— Я считаю также, — продолжала Дракаста с улыбкой, но достаточно твердо, — что такую парочку опасно чересчур часто спускать с поводка. За это получите немного больше из корабельной казны.

— О, это справедливо. — Коста начал снимать свой дорогой костюм. — Да я и не хочу, чтобы мне в каком-нибудь переулке перерезали горло.

— Умница. — Замира повернулась к Дельмастро. — Давай вместе составим список сегодняшней веселой вахты. Они могут отправиться на берег с нами, когда мы поплывем на совет. Скажем… половина экипажа. Выбирай по совести.

— Верно, — сказала Дел. — А пока мы не вернемся с совета, они могут ждать в шлюпках — на случай неприятностей.

— Совершенно верно, — подтвердила Замира. — Как и другие экипажи, я думаю.

— Капитан, — на ухо спросила Дельмастро у Замиры, — зачем вообще эта встреча?

— Дело плохо, Эзри. — Она взглянула на Леоканто и Джерома, которые, не замечая ее взгляда, смеялись и шутили друг с другом. — Плохо, если правда. И плохо, если неправда.