— Отойдите от служебного входа… О боги, это они!

Вышибала, которого в прошлый раз проучил Жеан, отшатнулся, увидев бегущих по двору Локки и Жеана. Локки заметил, что под тонкой рубашкой он в плотной повязке.

— Мы не собираемся тебя бить, — тяжело дыша, сказал Локки. — Вызови… Селендри. Немедленно приведи ее.

— Вы не так одеты, чтобы говорить с…

— Приведи ее, заработаешь монеты, — сказал Локки, выти рая пот со лба, — а задержись еще на две секунды, заработаешь сломанные ребра.

Собралось с полдюжины служителей Солнечного Шпиля, но враждебных шагов они не предпринимали. Вышибала исчез в здании, через несколько минут вышла Селендри.

— Вы должны быть в море…

— Некогда объяснять, Селендри. Архонт приказал нас арестовать. Пока мы говорим, сюда идет взвод «глаз». Они будут здесь через несколько минут.

— Что?

— Он каким-то образом догадался, — сказал Локки. — Он знает, что мы сговаривались с вами против него, и…

— Не говорите об этом здесь, — прошипела Селендри.

— Спрячьте нас! Спрячьте, пожалуйста.

Локки видел по неповрежденной половине лица Селендри, что в ней борются паника, раздражение и расчетливость. Оставить их на произвол судьбы и позволить под пытками все рассказать архонту? Убить во дворе в присутствии свидетелей, без подходящего объяснения о «случайном» падении? Нет. Придется их впустить. На время.

— Идемте, — сказала она. — Быстрей. Ты и ты, обыщите их.

Служители обыскали Локки и Жеана и отобрали кинжалы и кошельки. Их взяла Селендри.

— У этого колода карт, — сказал один из них, порывшись в карманах Локки.

— Оставь, — ответила Селендри. — Мне все равно. Мы на девятый этаж.

В последний раз в великолепие Реквинова храма алчности; сквозь толпы и слои дыма, витающие в воздухе, точно не знающие покоя духи, вверх по широкой спиральной лестнице по все более богатым этажам.

Поднимаясь, Локки оглядывался; ему кажется, или сегодня здесь действительно нет ни одного приора? На четвертый этаж, на пятый… и там они, естественно, чуть не столкнулись с Маракозой Дюренной, которая, держа в руке бокал, раскрыв рот смотрела, как Селендри и ее охрана тащат мимо нее Локки и Жеана. Локки заметил на лице Дюренны не только удивление и раздражение — о боги! Она была испугана. Локки мог только представлять, как они выглядят в глазах Дюренны — заросшие, худые, загорелые. Не говоря уже о несоответствующей одежде. Они вспотели, и у них явно неприятности с заведением. Поднимаясь по лестнице, он улыбнулся и помахал Дюренне рукой, прежде чем она скрылась из виду.

Наверх, через последний этаж, мимо самых богатых и влиятельных посетителей. По-прежнему ни одного приора — совпадение или обнадеживающий признак?

Наверх, в кабинет Реквина, где хозяин Солнечного Шпиля стоял перед зеркалом, поправляя длиннополый вечерний костюм с серебряными полосами. Увидев Локки и Жеана, он осклабился. Угроза в его глазах соответствовала яркому алхимическому блеску очков.

— «Глаза» архонта, — сказала Селендри, — идут сюда арестовать Косту и де Ферра.

Реквин взревел, бросился вперед, как фехтовальщик, и с поразительной силой ударил Локки слева. Локки упал на спину и стукнулся о стол. Над ним угрожающе просвистел кастет, и что-то металлическое звякнуло о плитки пола.

Жеан двинулся вперед, но два мощных служителя схватили его за руки, а скрытые лезвия Селендри явились на свет, убеждая его не двигаться.

— Что вы наделали, Коста? — крикнул Реквин. Он пнул Локки в живот и снова отбросил его на стол. Бокал с вином упал на пол и разбился.

— Ничего, — с трудом ответил Локки. — Ничего, Реквин. Он просто знал, что мы действовали против него; нам надо бежать. «Глаза» идут по нашим следам.

— «Глаза» идут в мой Шпиль! — прорычал Реквин. — Они собираются нарушить важнейшую традицию Золотых Ступеней. Вы ставите меня в очень трудное положение, Коста. Вы все испортили, верно?

— Извините, — ответил Локки, стоя на четвереньках. — Простите, но нам некуда было бежать. Если он… если мы попадем к нему в руки…

— Молчите, — сказал Реквин. — Я сейчас спущусь и отделаюсь от ваших преследователей. Вы останетесь здесь. Поговорим, когда я вернусь.

Когда ты вернешься, с тобой будут еще служители, подумал Локки. И мы с Жеаном «выпадем» в окно. Пора действовать.

Шаги Реквина зазвучали сначала на плитках пола, потом мл железной винтовой лестнице: Реквин спускался на нижний этаж. Два служителя, державшие Жеана, выпустили его, но не сводили с него глаз, а Селендри прислонилась к столу, не убирая лезвии. Она холодно смотрела на Локки, который, морщась, добрался до стула.

— Больше никаких милых пустяков мне на ухо, Коста?

— Селендри, я…

— Вы знали, что он собирался убить вас, мастер де Ферра? Что и с нами он имел дело потому, что хотел вас убить?

— Селендри, послушайте, пожалуйста…

— Я знала, что с вами не стоит связываться, — продолжала она. — Но не думала, что это проявится так быстро.

— Да, вы правы. Со мной не стоило связываться, и я уверен, что в дальнейшем Реквин будет прислушиваться к вам внимательней. Потому что я никогда не думал убивать Джерома де Ферра. Ведь такого человека не существует. Как и Кало Калласа. На самом деле, — с широкой улыбкой пояснил он, — вы доставили нас именно туда, куда требовалось, чтобы завершить два года трудной работы. Теперь мы спокойно можем ограбить вас и вашего проклятого босса.

Следующим звуком в кабинете стал удар: служитель с покрасневшим от кулака Жеана лицом ударился о стену.

Селендри проявила необычайную быстроту, но Локки был к этому готов: он не стал драться, просто увернулся и держался подальше от руки с лезвиями. Он перепрыгнул через стол, разбросав бумаги, и рассмеялся, глядя Селендри в глаза. Они стояли, разделенные столом, слегка поворачиваясь, чтобы первым пробить защиту противника.

— Значит, вы умрете, Коста, — сказала она.

— О, а вы собирались пощадить нас. О боги! Кстати, Леоканто Косты тоже не существует. Как много мелочей вы не знали, правда?

У них за спиной Жеан схватился со вторым служителем. Он стукнул его лбом в лицо, разбив нос, и служитель, что-то бормоча, опустился на колени. Жеан сзади хрястнул его локтем в шею, вложив в удар всю свою силу. Продолжая ускользать от Селендри, Локки невольно поморщился, услышав, с каким стуком голова служителя соприкоснулась с полом.

Мгновение спустя Жеан оказался позади Селендри, по его лицу текла кровь из разбитого носа служителя. Селендри попробовала достать его лезвиями, но гнев привел Жеана в редкую по совершенству форму. Он перехватил медную руку женщины, ударил Селендри в живот, от чего она согнулась пополам, развернул и схватил за руки. Селендри дергалась и хватала ртом воздух.

— Отличный кабинет, — спокойно сказал Жеан, словно он только что обменялся с Селендри и служителями рукопожатиями, а не избил их до потери сознания.

Локки нахмурился, но продолжал действовать по плану — время дорого.

— Смотрите внимательно, Селендри, — сказал он, — этот трюк я могу проделать только раз.

Он извлек колоду мошеннических карт и картинно развернул ее.

— Есть в кабинете выпивка? Очень крепкая, из тех, что вызывают у человека слезы на глазах и пожар в желудке?

Он изобразил удивление, увидев на полке за столом Реквина, рядом с вазой с цветами, бутылку с крепким коньяком.

Локки схватил вазу, выбросил цветы на пол и поставил пустую вазу на стол. Потом открыл бутылку и налил коричневый коньяк в вазу примерно на три пальца.

— Теперь, как вы видите, у меня в руках ничего нет, кроме этой совершенно обычной колоды совершенно обычных игральных карт. Но так ли это?

Он в последний раз перетасовал колоду и бросил ее в вазу. Алхимические карты размягчились, раздулись и начали пениться и пускать пузыри. Картинки и символы на них растворились, вначале превратившись в белую полосатую массу, потом в маслянистое, серое, вязкое вещество. Локки отыскал в углу стола на маленькой тарелочке закругленный нож для масла и перемешивал им вещество, пока последние следы карт не исчезли.