— Я думал, мы покончили с разговорами, — послышалось сверху.

— Конечно. Еще бы: произнести столько слов за короткое время — твой мозг, должно быть, похож на выжатый лимон. У тебя не хватило бы ума найти землю, если бы я выбросил тебя в окно. Слышишь? Чтобы сосчитать до двадцати одного, тебе нужно снять обувь и брюки. Поднимешь голову — увидишь нижнюю часть тараканьего дерьма.

— Да что толку так разоряться? По мне, вам бы молиться своему бесполезному Тринадцатому или еще кому, но откуда мне знать? Я не из числа веррарских фелантоцци и тому подобных типов.

— Хочешь знать, почему нас нельзя убивать? Хочешь знать, почему нельзя бросать нас на камни? — надсаживался Жеан, одновременно крепче упираясь ногами в стену и заводя правую руку назад. Над головой загремел гром. — Видишь это, идиот? Видишь, что у меня в руках? Такое можно увидеть только раз в жизни! Такое никогда не забудешь!

Несколько секунд спустя над краем утеса появились голова и верхняя часть торса их обидчика. Жеан с криком метнул нож. Крик стал торжествующим, когда Жеан увидел, как его оружие ударило их мучителя прямо в лицо… и сменился досадливым: нож упал, он ударился рукоятью.

— Проклятый дождь! — крикнул Жеан.

Но по крайней мере бандит испытал сильную боль. Он застонал, схватился за лицо руками и наклонился вперед. Хороший удар в глаз? Жеан лихорадочно надеялся на это… вдруг у него есть несколько секунд на вторую попытку?

— Локки, твой нож, быстрей!

Локки уже сунул руку за голенище, когда человек наверху взмахнул руками, пытаясь восстановить равновесие, но окончательно потерял его и с криком перевалился через край утеса. Секунду спустя он ухватился за главную веревку Локки и упал туда, где веревка соединялась с металлическим устройством на поясе. Удар отклонил Локки от утеса, и на секунду они с бандитом оказались в свободном падении, крича, размахивая руками, путаясь в конечностях, не оказывая давления на веревку в устройстве.

Напрягая все силы, Локки левой рукой ухватил веревку и потянул, создав достаточно напряжения, чтобы они остановились. Теперь все вместе висели у каменной стены; бандит, принявший на себя основной удар, повис, свесив руки и ноги, а Локки с трудом пытался отдышаться и осмыслить свое положение. Бандит начал брыкаться и закричал.

— Перестань, проклятый дурак!

Они снизились примерно на пятнадцать футов. Жеан быстро спустился к ним и одной рукой схватил бандита за волосы. Теперь, когда капюшон у того был отброшен, Локки видел, что этот человек похож на исхудавшую собаку. Лет сорока, длинные грязные волосы и седая борода, редкая, как трава на краю утеса. Левый глаз распух и заплыл.

— Перестань пинаться, болван! Виси спокойно!

— О боги! Пожалуйста, не роняйте меня! Не убивайте меня, сэр!

— А почему нет? — произнес Локки, уперся ногами в утес и перегнулся, достав рукой до правой ноги. Мгновение спустя он прижал стилет к горлу бандита, и тот в ужасе задрожал.

— Видишь? — прошипел Локки. Бандит кивнул. — Это нож. Там, откуда ты явился, есть ножи? — Тот снова кивнул. — Значит, ты знаешь, что будет, если я тебя ударю и ты упадешь?

— Пожалуйста, не нужно…

— Заткнись и слушай. Мы с тобой висим на единственной веревке. На единственной, всего на одной, второй нет! Потому что ты наверху ее перерезал.

Тот лихорадочно кивнул, его здоровый глаз широко раскрылся.

— Вот здорово, да? Что ж, если от твоей тяжести веревка не порвалась, мы, вероятно, какое-то время будем в безопасности. — Где-то над ними сверкнул белый свет, гром раскатился громче, чем раньше. — Хотя одному мне было гораздо удобней. Не бейся. Не пинайся. Не сопротивляйся. И не делай глупостей. Понял?

— О нет, сэр, пожалуйста…

— И заткнись.

— Ло… Леоканто, — сказал Жеан. — Я считаю, этого парня нужно поучить летать.

— Согласен, — ответил Локки, — но воры процветают, верно, Джером? Помоги мне как-нибудь втащить этого тупого ублюдка.

— О, спасибо, спасибо…

— Знаешь, почему я это делаю, ты, выродок, безмозглый шут?

— Нет, но…

— Заткнись. Как тебя зовут?

— Трев!

— Трев, а дальше?

— Никогда не имел фамилии, сэр. Просто Трев из Во-Сармары, и все.

— И ты вор? Грабитель?

— Да. Да, я…

— Больше ничего? Никакой честной работы?

— Ну, нет, уже давно…

— Хорошо. Тогда мы своего рода братья. Послушай, мой вонючий друг, ты должен понять, что Тринадцатый есть. А у него есть служители, и я один из них.

— Если вы так говорите…

— Нет, молчи. Я не хочу, чтобы ты соглашался со мной; я хочу, чтобы ты использовал желудь, который заменяет тебе мозг, пока за ним снова не явилась белка. Мой нож у твоего горла, мы висим в семидесяти футах над землей. Идет сильный дождь, и ты только что пытался меня убить. Я имею право заставить тебя кроваво улыбнуться от уха до уха и потом бросить вниз. Ты с этим согласен?

— О сэр, наверно… боги, я прошу прощения…

— Заткнись, тупица. Ты признаешь, что у меня есть веская причина не испытывать удовлетворения от твоей смерти?

— Я… наверно…

— Я уже сказал, что я служитель Покровителя Воров. Поклялся служить ему, нашему богу, и исполнять его повеления. Не стоит плевать в лицо божеству, которое время от времени благосклонно поглядывает на тебя, верно? Особенно если я не уверен, что в последнее время был прав перед Ним.

— М-м-м…

— Я должен убить тебя. А вместо этого пытаюсь спасти твою жизнь. И хочу, чтобы ты задумался об этом. Я по-прежнему кажусь тебе еретиком?

— Я… о боги, сэр, я не могу сейчас думать…

— Ну, в этом-то ничего необычного, готов поклясться. Не бейся, не пинайся, не кричи. И если попробуешь напасть, хоть дернешься, нашему уговору конец. Обхвати меня рукой за пояс и заткнись. Нам еще долго не придется сидеть удобно.

По требованию Локки Жеан поднялся первым; он хватался руками за скользкий утес и поднимался вдвое медленнее обычного. Наверху он сразу отцепил свою страховочную веревку и передал ее Локки и его дрожащему пассажиру. Потом снял свою страховку и опускал основную веревку, пока та тоже не оказалась рядом с висящими. Им было не слишком удобно, но теперь, закрепив все три веревки, они были в большей безопасности.

Жеан нашел и набросил свой плащ, радуясь возможности хоть немного защититься от дождя, хотя и плащ, и он сам промокли насквозь. Он напряженно думал. Трев с виду худой, и Локки сложен легко… Вдвоем они весят не больше трехсот фунтов. Жеан был уверен, что сможет поднять такой вес, обернув веревку вокруг головы, не то что груди. Но в дождь, когда на кон поставлено так много…

Мысли его обратились к карете, ждущей почти за четверть мили от них в лесу. Лошадь, конечно, гораздо лучше человека, даже очень сильного, но время, которое потребуется на то, чтобы привести, взнуздать, успокоить животное, чьего хозяина ударом по голове погрузили в беспамятство…

— Будь оно все проклято, — сказал он и вернулся на край обрыва. — Леоканто…

— По-прежнему здесь, как легко догадаться.

— Можете крепко привязать к поясу одну из моих веревок?

Локки и Трев о чем-то переговорили.

— Сможем! — крикнул Локки. — Что ты задумал?

— Пусть этот идиот крепко держится за тебя. Как только привяжетесь, упрись руками и ногами в стену утеса. Я потащу вас, не жалея оставшихся сил, но твоя помощь мне не помешает.

— Хорошо. Ты слышал, Трев. Давай завяжем узел. Смотри, куда суешь руки.

Когда Локки посмотрел наверх и дал условный сигнал начинать, Жеан кивнул. Привязанная к поясу Локки веревка раньше была у Жеана страховочной; Жеан схватил ее рабочий конец там, где тот касался земли, и нахмурился. Хлябь и жижа под ногами делали положение еще более интересным, но тут уж ничего не поделаешь. Жеан сделал петлю, ступил в нее и затянул вокруг пояса. Потом откинулся от края утеса, одной рукой держа веревку перед собой, другой сзади, и откашлялся.

— Надоело висеть, или дать вам еще несколько минут?