Утром девятого из дней, проведенных Локки в Салоне Корбо, Баумондейны закончили стулья.

— Великолепно, — сказал Локки, легко проводя рукой по лакированному дереву и мягким кожаным сиденьям. — Очень красиво. Именно то, на что я надеялся. А как… добавочные устройства?

— Встроены согласно вашим указаниям, мастер Фервайт. Точно по вашим указаниям. — Лорис стояла в мастерской Баумондейна за отцом, а десятилетняя Парнелла в углу, на столе, заставленном непонятными инструментами и полупустыми кувшинами с маслом, кипятила чай на алхимическом очаге. Локки про себя отметил: прежде чем пить, тщательно принюхиваться к чаю, которым его где-нибудь будут угощать.

— Вы превзошли себя.

— Вы нас вдохновили… финансово, мастер Фервайт, — ответил старший Баумондейн.

— Мне нравится делать необычные вещи, — добавила из угла Парнелла.

— Хм… Да, думаю, стулья подходят под такое определение. — Локки посмотрел на комплект из четырех одинаковых стульев и с облегчением вздохнул. — Что ж. Если вас не затруднит подготовить их к перевозке, я найму две кареты и уеду сегодня же.

— Вы так торопитесь?

— Надеюсь, вы простите меня, если я скажу, что каждое дополнительное мгновение, проведенное здесь, мне в тягость. Мы с Салоном Корбо плохо уживаемся. — Локки достал из кармана кожаный кошелек и бросил его мастеру Баумондейну. — Дополнительные двадцать солари. За ваше молчание и за то, что эти стулья никогда не существовали. Ясно?

— Я… что ж, я уверен, мы можем выполнить вашу просьбу… Должен сказать, что ваша щедрость…

— Довольно об этом. Пойдите мне навстречу. Ведь я скоро уезжаю.

Вот и все, произнес голос в голове Локки. Держись плана. Забудь обо всем и ничего не предпринимай. Возвращайся в Тал-Веррар поджав хвост.

А пока они с Жеаном обогащаются за счет Реквина и его гостей и обманом пробираются на самый верх Солнечного Шпиля, на каменной арене стадиона Салжески будут продолжаться наказания, и лица зрителей изо дня в день будут все те же. Дети, отрывающие крылья у мухи, чтобы посмеяться, пока она бьется, теряя силы… и время от времени наступающие на одну из мух.

— Воры процветают, — бормотал про себя Локки. Он плотнее запахнул плащ и, чувствуя пустоту внутри, приготовился выйти и подозвать кареты.

Транспортный ящик со стеклянными стенами снова вынырнул из водопада Мон-Магистерии и, накренившись, встал на место. Вода с шумом лилась из железных труб, высокие ворота за ящиком закрылись, и служители распахнули перед Локки, Жеаном и Меррейн переднюю дверь.

В приемном зале их ждали десяток «глаз» архонта. Они молча встали с боков от Локки и Жеана, и Меррейн повела их вперед.

Хотя, кажется, не в тот кабинет, что раньше. Проходя по тускло освещенным коридорам и многочисленным лестницам, Локки время от времени осматривался. Мон-Магистерия действительно скорее крепость, чем дворец; стены за пределами главного зала ничем не украшены, и пахнет в основном сыростью, потом, кожей и оружейным маслом. За стенами по невидимым каналам бежит вода. Изредка они проходили мимо слуг, и те поворачивались лицом к стене и стояли, склонившись, пока не пройдут «глаза».

Меррейн провела их к металлической двери в неприметном коридоре в нескольких этажах над входом. Сквозь арочное окно в дальнем конце коридора пробивался слабый лунный свет. Локки прищурился и понял, что поток воды из дворцовых акведуков омывает поверхность стекла.

Меррейн три раза ударила в дверь. Когда та со щелчком приоткрылась, выпустив в зал полоску желтого света, женщина взмахом руки отпустила солдат. Когда они ушли, она чуть нажала на дверь и показала на нее другой рукой.

— Наконец-то. Я надеялся увидеть вас быстрее. Вы, должно быть, гуляли не там, где вас в прошлый раз нашла Меррейн.

Страгос сидел на одном из двух стульев в маленькой, голой комнате и просматривал какие-то бумаги. По другую сторону стола с несколькими папками в руках сидел его лысый помощник. Он молчал.

— У них были небольшие неприятности в нижних доках Большой Галереи, — сказала Меррейн, закрывая дверь за Локки и Жеаном. — Пара очень настойчивых убийц.

— Правда? — Страгос выглядел искренне раздосадованным. — Какое это имеет отношение к вам?

— Мы бы и сами хотели знать, — ответил Локки. — Но надежды на допрос рассеял выстрел Меррейн из самострела.

— Женщина собиралась проткнуть одного из них отравленным кинжалом, протектор. Я решила, что пока лучше сохранить их обоих.

— Гм-м-м… Пара убийц. Вы сегодня были в Солнечном Шпиле?

— Да, — сказал Жеан.

— Значит, это не Реквин. Он взял бы вас, пока вы там. Тут что-то еще. Вы о чем-то умолчали, Коста?

— О, прошу прощения, архонт. Мне казалось, что с друзьями-контрмагами и многочисленными шпионами, которые таскаются за нами, вы должны были бы знать больше.

— Дело серьезное, Коста. Я собираюсь вас использовать; мне вовсе не нужно, чтобы кто-то мешал мне своей вендеттой. Не знаете, кто их послал?

— По правде говоря, не имеем ни малейшего представления.

— Вы оставили тела убийц на причале?

— Теперь они, конечно, у констеблей, — сказала Меррейн.

— Они бросят тела в Кладбищенскую Яму, но до того подержат один-два дня в доме смерти, — сказал Страгос. — Пусть кто-нибудь пойдет взглянуть на них. Общее описание внешности плюс татуировки и все другие знаки, какие могут иметь значение.

— Конечно, — сказала Меррейн.

— Немедленно скажи об этом дежурному офицеру. Ты знаешь, где меня найти, когда покончите с этим.

— Как прикажете, архонт.

Меррейн как будто собиралась сказать еще что-то, потом повернулась, открыла дверь и вышла.

— Вы назвали меня Костой, — сказал Локки, едва дверь захлопнулась. — Значит, ей не известны наши настоящие имена? Любопытно. Вы не доверяете своим людям, Страгос? Кажется, вам легко держать их на крючке, как вы держите нас.

— Бьюсь об заклад, вы никогда не принимаете предложение хозяина клюкнуть по-дружески, а, плешивый? — спросил Жеан. Помощник Страгоса нахмурился, но смолчал.

— Пожалуйста, — любезно сказал Страгос, — можете насмехаться над моим личным алхимиком. Именно благодаря ему я «держу вас на крючке», не говоря уж о том, что только он может изготовить противоядие.

Лысый улыбнулся одними уголками губ. Локки и Жеан одновременно откашлялись и поерзали — они научились делать это разом еще мальчишками.

— Вы кажетесь разумным человеком, — заговорил Локки. — Я, например, считаю лысину признаком благородства; к тому же она очень удобна в любом климате…

— Замолчите, Ламора. Так у нас есть необходимые люди?

Страгос передал документы помощнику.

— Да, архонт. Всего сорок четыре человека. Я прослежу, чтобы к завтрашнему вечеру они прибыли.

— Хорошо. Оставь флаконы и можешь идти.

Помощник кивнул и собрал бумаги. Он передал архонту два небольших флакона и ни слова не говоря вышел, осторожно закрыв за собой дверь.

— Теперь вы. — Страгос вздохнул. — Похоже, вы привлекаете к себе внимание. Вы уверены, что не знаете, кто пытается вас убить? Какие-нибудь старые каморрские счеты?

— У нас слишком много старых счетов, — ответил Локки.

— Еще бы. Что ж, мои люди по-прежнему будут оберегать вас, как смогут. Но вам придется перемещаться… осторожно.

— Ну, нам не привыкать, — сказал Локки.

— Не выходите за пределы Золотых Ступеней и Савролы, пока я опять не свяжусь с вами. Я размещу на внутренней пристани дополнительных людей. Пользуйтесь ими, если вам понадобится передвигаться.

— Черт возьми, мы не можем так действовать! Несколько дней — возможно, но не все время в Тал-Верраре, сколько бы это ни было.

— Вы сами не знаете, до чего правы, Локки. Но если на вас кто-нибудь нападет, я не допущу, чтобы мне мешали. Ограничьте свои передвижения, или мне придется сделать это за вас.