Светосферы замигали. Воздух наполнился запахом озона. Откуда-то издалека донесся крик. Еще кто-то проорал приказ. Подозреваю, что кричавшего заковали в цепи или передали расстрельной команде.

— Кажется, враги могут взять нас на мушку, — сказал Махариус и хохотнул.

Остальные угодливо рассмеялись. Шутка была не слишком забавной, но, когда шутит генерал, неважно, насколько плохо, его подчиненные должны смеяться. И смех снял воцарившееся напряжение.

Дрейк не обратил на рикошет внимания. Он сосредоточенно изучал карту, словно надеялся, что, если будет смотреть на нее достаточно пристально, на него снизойдет озарение.

— Мы должны захватить Кулак, — сказал он так тихо, что услышали его лишь Махариус и те, кто стоял рядом.

— Не волнуйся, друг, — отозвался Махариус. — Мы получим его.

— Мы должны, — произнес Дрейк. — Это может быть священный артефакт Империума, реликвия из времен, когда Император ходил среди людей, вещь, которую мог носить один из его самых доверенных примархов, достойный дар для могучих союзников.

Махариус улыбнулся. Мгновение лорд верховный командующий над чем-то думал, что было для него нехарактерно. Зачастую раздумья были для него равнозначны действию, и действию с решимостью и точностью, недостижимыми для большинства обычных людей после часов и даже дней размышлений.

— В таком случае я лично им займусь.

Дрейк покачал головой, словно человек, услышавший то, что боялся услышать.

— Разумно ли это? — спросил он. Его слова прозвучали как вопрос, хотя на самом деле это было утверждение.

Дрейк входил в число тех немногих, кому хватало смелости оспаривать решения Махариуса. В те дни подобное происходило все чаще, словно между инквизитором и лордом верховным командующим зрел раскол, словно он, раньше, казалось, так веривший в Махариуса, начал сомневаться в нем. В этом случае я был на его стороне, потому что, судя по неожиданной и слегка безумной ухмылке, которая расплылась на лице генерала, он говорил всерьез. Он и в самом деле решил спуститься на поверхность и возглавить штурм храма.

Дрейк не хуже меня знал, что, если уж Махариус что-то решил, никто не отговорит его от задуманного, однако верховный инквизитор был не из тех, кто легко признает поражение.

— Не стоит рисковать собой, лорд верховный командующий, — заметил Дрейк.

Думаю, он опасался неприятностей с начальством, если с Махариусом что-то случится, так как после событий на Карске взял на себя определенную ответственность за его безопасность.

— Я не собираюсь рисковать, — ответил Махариус, уже направляясь к арочному выходу из командного центра, так что нам оставалось только последовать за ним, словно крошечным спутникам газового гиганта или кометному ореолу вокруг солнца.

Антон бросил в мою сторону отлично знакомый мне взгляд. На его лице вспыхнула улыбка, еще более безумная, чем у Махариуса, но исчезла прежде, чем кто-либо, кроме меня, успел ее заметить.

Дрейк лишь пожал плечами и пошел вместе с Махариусом. Его штурмовики двинулись следом, некоторые даже обогнали их, словно остерегаясь, что опасность может поджидать за каждым углом командного корабля.

— Тогда я сопровожу тебя, — сказал верховный инквизитор. — Тебе могут понадобиться мои услуги.

— Как всегда, я буду рад твоей компании, — ответил Махариус. — Но, признай, ты не меньше моего хочешь возложить руки на творение древних.

На лице Дрейка заиграла холодная улыбка, которую мне приходилось видеть нечасто. Он был суровым человеком, обладавшим устрашающей властью, и сомневаюсь, что кто-либо осмеливался подшучивать над ним так же, как Махариус. Возможно, ему нравились простые человеческие взаимоотношения. Должно быть, в жизни он редко с ними сталкивался.

— Мне определенно хочется выяснить, та ли это вещь, которую мы ищем.

Командный корабль вздрогнул от очередного попадания расположенного на планете орудия. Я вдруг несказанно обрадовался тому, что мы идем в сторону отсека шаттлов. Будет хорошо вновь почувствовать землю под ногами и вдохнуть полные легкие воздуха, который не прогонялся через постоянно ломающиеся системы корабля тысячи тысяч раз.

Тогда меня осенило, что Махариус, невзирая на всю свою отвагу, мог чувствовать себя схожим образом. Он был человеком беспримерного мужества, но даже для него пребывание на корабле, который мог в любую секунду взорваться, а его самого выбросить в холодный вакуум космоса, было далеко не самым приятным опытом. Вдруг он нервничал так же, как я сам, просто лучше это скрывал?

Я отбросил подобные мысли, сочтя их смехотворными.

Я ведь говорил, что это плохая затея, — сказал инквизитор Дрейк.

Еретики прижали наш отряд автоганным огнем за низкой стенкой. Пули со свистом проносились над головами и рикошетили от кирпичей. Облако свинца было слишком плотным, чтобы мы осмеливались открыть ответный огонь. Стоило кому-либо высунуть голову, и она тут же превратилась бы в кровавое месиво.

Высившееся позади нас старое дерево из храмовых садов был настолько изрешечено снарядами, что грозило вот-вот повалиться. Со всех декоративных кустов сорвало листву. Древний рунический камень, стоявший посреди рыбной заводи, был разбит и расколот. Солнечные часы отбрасывали на землю двойную тень.

Неужели Махариус допустил фатальную ошибку? Возможно, его желание заполучить Кулак Деметрия оказалось для нас всех смертным приговором.

— Нонсенс, — с заразительной непоколебимой уверенностью ответил ему Махариус.

Я оглянулся и увидел, что он улыбается. Махариус наслаждался сильнее, чем когда-либо за все минувшие недели. Униформа генерала была заляпана грязью, со щеки капала кровь, на тыльной части руки набухал волдырь от задевшего его лазерного луча. И все равно он выглядел так, будто и помыслить не мог о том, чтобы оказаться в другом месте.

На него вновь накатил один из приступов безумия. Махариус взял командование над своими войсками сразу, едва только прибыл на театр боевых действий, возглавляя штурмы и ступая по полю брани так, словно ни один лазерный луч не мог его задеть. Лорд верховный командующий как будто обладал сверхъестественной способностью всегда оказываться там, где лазерных лучей не было. Он словно инстинктивно знал, когда отступить в сторону, когда укрыться за дверью, когда броситься на пол. Его рефлексы были почти нечеловеческими. А если рефлексы не могли спасти Махариуса, тогда в дело вступали псайкерские способности верховного инквизитора.

Судя по выражению лица Дрейка, происходящее ему совершенно не нравилось. Он не видел в ситуации ничего забавного. Он считал себя слишком важной персоной, чтобы сложить голову в мелкой стычке у незначительного храма в каком-то захолустном мирке.

— Нонсенс? — только и сказал Дрейк.

Я видел, что его одолевает холодная злость, но он изо всех сил сдерживает себя. Для него подобный опыт был в новинку. Махариус был одним из тех немногих людей, кто не дрожал пред его гневом.

— Приблизительно через две минуты рота Альфа из Бьорнийских Снежных рейдеров появится на том возвышении… — Махариус указал на юг. Там стояла только пара обгоревших деревьев — все, что осталось от некогда прекрасного сада, окружавшего храм. — Через сто пятьдесят секунд Багровая рота из Новамирского полка займет позиции на крыше вон того наблюдательного бункера… — Махариус кивнул на место, где ждал появления войск. — Они откроют анфиладный огонь по позициям еретиков, а мы двинемся вперед и захватим врата.

Он говорил с совершеннейшей уверенностью, которая у кого-то другого выглядела бы безумием, однако в его случае была целиком оправдана. Мне уже доводилось видеть, как он проделывал подобное раньше и в девяноста девяти случаях из ста оказывался прав. У меня было такое чувство, как будто Махариус способен предугадывать в творившемся на поле боя хаосе течение и повороты сражения.

Естественно, даже лорд верховный командующий не мог быть прав все время. Иногда я задавался вопросом о том, зачем он так поступал, зачем играл со смертью. Махариус был из тех, кому требуется рисковать. Только тогда он ощущал себя по-настоящему живым. Это была опасная черта для имперского генерала и, возможно, единственная слабость Махариуса.