— Значит, Империуму не по себе от наших завоеваний, и Дрейк начинает нервничать, — сказал Сеян, развалившись в мягком кожаном кресле и с восхищением разглядывая покои Махариуса.

В них было на что посмотреть: прекрасные статуи работы Силата Ксенского, которые изображали солдат в униформе, вышедшей из моды еще во времена, когда Император ходил среди людей; трехмерные голокартины батальных сцен с Махариусом, одерживающим победы в сотне миров. На паре из них я узнал самого себя: довольно невзрачное лицо, глядящее с подозрением и страхом, человек, сжимающий в руках дробовик. Мне в голову вдруг пришла странная мысль — люди будут тысячи лет смотреть на эти картины и видеть меня, совсем так же, как я взирал на давно мертвых людей, запечатленных на холстах в Музее Халцедоновых Ангелов на Хаске.

— Он полагает, что я двигаюсь слишком быстро. Местная знать и губернаторы плетут интриги. Флот отказывается содействовать. Администратум становится подозрительным.

Сеян поднял стакан бренди и взболтал его.

— Значит, стоит ждать водоворота заговоров и убийств.

— Так было всегда. Просто следует ожидать, что тенденции усилятся. — На мгновение в комнате повисло молчание, а затем Махариус продолжил: — Как дела с Адептус Астартес?

Мне удалось сохранить невозмутимое выражение лица. Но после следующего заявления я не сумел скрыть шок.

— Дом Велизариев согласен. Они заинтересованы, — произнес Сеян. — Представители вскоре прибудут.

— Хорошо. Хотелось бы, чтобы они появились настолько впечатляющим образом, насколько это возможно. У шпионов появится повод доложить хоть что-то интересное Верховным лордам.

Махариус бросил на меня взгляд:

— Думаю, тебе стоит закрыть рот, Лемюэль. Или ты хочешь, чтобы в него муха залетела?

— Он точно так сказал? — взволнованно спросил Антон, как будто ребенок, которому пообещали мерцаягодный пирог на День Наречения. — Он точно сказал «Адептус Астартес»?

— Так же точно, как то, что я разговариваю с идиотом, — ответил я.

— Не надо так говорить об Иване.

Мы сидели на крыше. Ночь уже вступила в свои права, и у нас над головами мерцали холодные звезды. Махариус вызвал новый контингент стражей и отпустил меня. Я посмотрел вниз, на огромный геодезический джунглевый купол, который Махариус построил для своих охотничьих забав. Иван расстегнул ширинку и мочился на него с высоты.

— Только такой дождик эти несчастные растения и увидят в этом мире, — приговаривал он.

Металлическая часть его лица оставалась непроницаемой, однако, когда он повернулся ко мне, я заметил, что человеческая половина хмурится.

— О чем думаешь? — спросил я.

— Махариус и Сеян не стали разговаривать об этом при инквизиторе, но говорили при тебе, — задумался он. — Что-то не сходится.

— Ты стал слишком беспокойным и подозрительным, — заметил я.

— Это из-за того, что я десять лет болтался рядом с офицерами и знатью, — сказал Иван. — И еще я не дурак.

— Тут Антон отдувается за троих, — произнес я.

— Должно быть, он знал, что ты расскажешь нам и, возможно, своей милашке, — сказал Иван.

Я прокрутил в голове его слова. Анне рассказывать не стоило. Она и так уже знала. Как и множество других людей, судя по всему. — Да.

— И он должен был знать, что если ты расскажешь нам, то Антон растреплет обо всем своей богатенькой бабенке.

— Она не бабенка, — обиделся Антон. — Она леди.

— Думаешь, он хочет пустить слухи? — задумчиво сказал я.

— О том, что ведет тайные переговоры с космическими десантниками?

— А он говорил, с каким орденом? — спросил Антон, все еще возбужденный от мысли о космических десантниках.

— Да, Антон, — сказал я. — Он даже нарисовал мне портреты его капитанов. Пастелью.

— А можно глянуть?

Теперь Антон подтрунивал надо мной, обратив подозрения насчет его тупости против меня самого. Я прошел к краю крыши и тоже помочился. Струя мочи исчезла задолго до того, как достигла купола. Высота была немалой. Я вспомнил о словах, сказанных Дрейком Махариусу.

— Думаете, это случится? — спросил Иван.

— Думаю, Сеяна отправили с тайным заданием связаться с Адептус Астартес. Вот ради чего были те приватные беседы с Велизариями. Их Дом имеет связи с Адептус Астартес.

— Значит, это Космические Волки, — сказал Антон. — Вот кто.

— Скорее всего, Антон, — согласился я.

— Но почему? Это совсем не похоже на Махариуса. Он старается избегать контактов с космическими десантниками. Они — единственные в Галактике, кто может украсть его славу.

— Этим он со мной не делился, — сказал я. — Думаю, ему может требоваться их помощь.

— С каких это пор Махариус нуждается в чьей-либо помощи?

— Думаю, что с этих самых. — Мысль не на шутку встревожила меня. Махариус был не из тех людей, кто искал помощи. В решении всех проблем он рассчитывал только на свои силы. То, что он решил обратиться к Ангелам Императора, означало, что намечалось нечто очень грозное.

— Может, он ищет союзников против Администратума? — рассуждал Иван. — Может, он стремится к чему-то большему?

— Твои слова очень похожи на измену, Иван.

— Ты ведь знаешь, что космические десантники вмешиваются, когда и где пожелают, — уклончиво ответил он. — Они всегда так делают. Возможно, Махариус лишь хочет, чтобы они увидели его в нужном свете.

— Что Махариус мог предложить космическим десантникам? — спросил Антон.

Хороший вопрос. Ордены Адептус Астартес и без того имели все необходимое. И тут я вспомнил о Кулаке и гневе Махариуса из-за его потери.

— Думаю, он хотел преподнести им в дар тот артефакт, который мы забрали на Деметрии.

— Это объясняет, почему он был так взвинчен, когда его украли. Никогда не видел его таким злым. — Каким-то образом металлическое лицо Ивана стало выглядеть задумчивым. В его глазах появился странный блеск.

— Я считал, что генералы вроде Махариуса не должны вести дел с космическими десантниками. Разделение сил и все такое, — сказал Антон.

Я представил, что случится, когда лорды Администратума узнают об этом, если уже не узнали. Я десять лет наблюдал за маневрами Махариуса и за это время успел кое-что узнать об имперской политике.

— Ты чувствовал себя когда-нибудь так, словно угодил в озеро с пираньягаторами? И не знаешь, сколько их и где они? — спросил Иван. — Я начинаю чувствовать себя именно так.

Я понимал, что он имеет в виду.

— Ладно, — сказал Иван. — Уже поздно, а завтра нас ждет триумф. Большой день.

— Забудешь тут.

Наступил день триумфа Махариуса.

Толпы ревели. Вокруг нас сыпались лепестки роз, бумажные акрилы и молитвенные свитки, превращая платформу нашего «Гибельного клинка» в алтарь народных подношений Махариусу. Люди приветствовали его как пророка и завоевателя, и невольно я стал задаваться вопросом, сколько из них поверили в слухи, дошедшие до нас после возвращения на Славу Императора. Говорили, что Махариус был святым, обретшим неуязвимость благодаря Свету и Благословлению Императора, что ему самой судьбой было предначертано заново объединить Галактику под сенью Золотого Трона.

Если кто-либо мог соответствовать подобному образу, то только Махариус в тот день. Величественный, лучезарный и юный, хотя годился в деды большинству людей в толпе. Его голову венчал золотой лавровый венец. Начищенный нагрудник тоже сверкал золотом в солнечных лучах. Махариус выглядел так, как будто сошел с одной из религиозных картин в соборе.

Даже я не удивился бы, если бы тогда увидел вокруг его головы нимб. Он купался в поклонении масс, и, казалось, словно нечто внутри него питалось этим обожанием. Он лучился рвением и праведным упоением. Махариус победно взмахнул рукой. Его улыбка сияла беспощадным очарованием. На лице не осталось ни следа злости и нетерпения, которые пожирали его после возвращения с Деметрия.