Все терялись в догадках, почему паренек покончил с собой. Тому не было решительно никаких причин. Все искренне скорбели об утрате, ведь юноша был гениальным музыкантом…

Печальный Бэйр возвратился к больным, которые пребывали все в том же состоянии. Он всем сердцем жалел Лисле и казнил себя за то, что не устерег его. Старый солдат, недолго зная Лисле, подобно всем остальным был глубоко тронут невероятным сочетанием дара и убогости, уживавшихся в этом странном юноше. Единственное утешало Бэйра: Лисле пришел-таки в себя без всякой посторонней помощи. Это вселяло надежду. Может быть, Роган и Слэтон тоже вскоре очнутся? Но даже эта мысль не принесла ему радости, ведь когда Слэтон очнется — если, конечно, ему суждено очнуться, — старому солдату волей-неволей придется поведать ему о гибели Лисле…

— Мага-а-а-ара…

Лисле знал, что она где-то поблизости, и хотел ее отыскать. Хотя ему и не дано было словами поведать о своих чувствах, музыка, которая стала его жизнью, делалась еще чудеснее, когда девушка находилась рядом. Он вовсе не думал, что Магара в озере, да он и не знал, что это такое — озеро. Просто чутким ухом он уловил ее музыку. Доносилась она из темных глубин, и он послушно шел на этот зов.

Юноша страшно испугался, очутившись под водой, ведь он и понятия не имел, что ждет его в глубине. Серебристые пузырьки заворожили его, но дышать стало больно, и он просто перестал дышать. Только глядел вокруг и слушал несмолкающую музыку, которая делалась все отчетливее и громче.

Глубже, еще глубже… Делается все темнее. Как холодно. Болят грудь, уши, лицо… Чернота. Глубже, глубже…

— Мага-а-ара…

Внезапно он ощутил, что поднимается вверх. Становилось светлее. Но боль росла и крепла, и было невыносимо холодно. Темнота вокруг уже совсем рассеялась. Выше, выше…

Голова Лисле показалась на поверхности, и он изо всех сил замолотил руками по ледяной воде, только бы не погрузиться в нее с головой снова. Боль постепенно стихала, но холод был невыносимым.

Лисле огляделся, совершенно не удивившись тому, что озеро теперь окружают огромным мрачным кольцом черные горы с заснеженными вершинами. Он знал, что Магара здесь, но, хотя музыка ее звучала где-то совсем рядом, Лисле не видел девушки.

— Мага-а-а-ара…

По обе стороны озера, где он плавал, обнаружились еще два водоема, намертво скованные льдом. Музыка их внушала отвращение, от нее болели уши, и юноша просто зажал их ладонями, не переставая озираться. Он заметил вдали мрачный замок из серого камня. Именно оттуда раздавалась музыка Магары. Лисле осторожно поплыл в сторону замка, но тут музыка внезапно прервалась.

«Нет, Лисле! Уходи прочь. Здесь плохо…»

Голос Магары внезапно зазвучал в голове у Лисле, и юноша не стал прекословить. Он снова с головой погрузился в ледяную воду. Магара прогоняла его, и от этого музыка его собственного сердца зазвучала глуше.

Вниз, в глубину, в непроглядную тьму…

Росс въехал в Дансери поздним утром. С тех пор как он покинул Тревайн, минуло чуть более суток. Он был и донельзя изумлен, и невероятно обрадован, увидев, что те, кого он искал, въезжают в деревушку по главной улице с противоположной стороны. Варо и Бростек ехали во главе на удивление внушительного отряда. Росс ломал голову, что это за незнакомцы. Вскоре он узнал и о посланниках из земли Бари, и обо всем остальном, а помимо прочего ощутил напряженность, возникшую в рядах его друзей. За последние два дня им не удалось полностью преодолеть возникшие разногласия, посему и новость Росса все восприняли по-разному.

— Так Лисле пытался предупредить нас, что Магара в опасности! — воскликнул Бростек. — Он не просто звал ее…

— Ну, это еще бабушка надвое сказала, — хмыкнул Сокол.

— Ежели она попала в беду, то как ей удалось явиться вам обоим во сне? — недоумевал Райкер.

Но, прежде чем Бростек раскрыл рот, заговорил Варо.

— А откуда ты обо всем узнал? — спросил он Росса.

— Странный старик по имени Иро все мне рассказал, — ответил юноша. — Магара долго беседовала с ним, прежде чем уехала.

— Расскажи нам обо всем подробно, — приказал предводитель.

Росс как мог изложил теорию Иро по поводу узлов, объяснив, что Неверн — один из них. Затем поведал о таинственном Лабиринте Теней, который, по мнению Магары, находится теперь там, где прежде был волшебный сад. Это ничуть не противоречило тому, что прежде рассказывал Слэтон, этот его рассказ все прекрасно помнили. Потом Росс поведал про панно, про намерение Магары побывать на горе Свистунье, что недалеко от Аренгарда, и о том, что девушку сопровождал скрипач по имени Хьюитт.

— Магара считала, будто все это так или иначе связано, — заключил Росс. — Неверн, затмения, люди-ножи…

— Но кому могло прийти в голову его уничтожить? — спросил Райкер. — И зачем?

— Люди-ножи уже доказали, что магия их необыкновенно сильна, — ответил бывший волшебник. — Возможно, Неверн каким-то образом противостоит им.

— Ну как может сад кому-то противостоять? — изумился Вильман. — Чушь какая-то…

— А если этих магических узлов, или как там их, так много, — спросил Райкер, — почему свет клином сошелся на Неверне?

— Теперь уже совершенно очевидно, что мы сражаемся не с простыми смертными, а с сильнейшими магами, — сказал Варо. — А у магии свои законы, и я первым согласен признать, что нам они неведомы.

— Ну, с этим я спорить не стану! — кивнул Вильман.

— На панно изображено затмение, — припомнил Лангель. — Может, тут есть какая-то связь…

Этот аргумент показался недостаточно убедительным даже Кередину, но он продолжал размышлять:

— Если я не ошибаюсь, то панно — это еще и некое подобие карты, при помощи которой можно проникнуть в Неверн и пройти по Лабиринту Теней, а в конечном итоге и уничтожить его.

— А вдруг Магаре удастся пройти? Что тогда будет? — спросил Бростек.

— На сей счет мне известно не больше, чем тебе, — последовал ответ.

Варо и Бростек переглянулись. На этот раз они совершенно сошлись во мнениях.

— Не пойму, чем может помочь нам Тревайн, а тем более Неверн, — пожал плечами Сокол, — если люди-ножи сейчас в горах.

— Мы поедем туда, — заверил его Бростек, — как только покончим с этим делом.

— А есть ли у нас время? — спросил Лангель. — Не поселились же они в горах навечно! Затмения случаются все чаще и чаще. Сдается мне, вскоре случится нечто очень важное.

— Что же именно? — полюбопытствовал Сокол.

— Затмения нам помогают, — прибавил Райкер. — Ведь только во время затмений люди-ножи делаются уязвимыми.

— А что, если прав все-таки я? — вмешался Бростек. — Что, если все не так просто? Вдруг и вправду, убивая одного, мы помогаем остальным стать сильнее? Мне даже страшно подумать, сколь могущественным будет последний уцелевший…

— Ну, это лишь теория, — махнул рукой Сокол. — Ведь у тебя нет доказательств — так, одни эмоции. Лично мне один человек-нож нравится куда больше, чем целых пятеро!

— Тогда и я возвращаюсь в Тревайн, — вдруг сказал Росс. — Ведь там Роган.

Ему невыносимо было слышать этот спор, и он страстно желал поскорее положить ему конец, чтобы решение наконец-то было принято.

— Я с тобой, — подал голос Лангель. — К тому же мы совсем близко от кратера.

Райкер, Сокол и Вильман переглянулись, и лучник ответил за всех троих:

— Хорошо. И мы в Тревайн.

— Я еду в Неверн, — решился Кередин. — Хочу увидеть его своими глазами.

И отряд вновь раскололся. Глядя вслед удаляющимся товарищам, Бростек подумал, уж не навсегда ли они расстаются…

На следующий день жалкие остатки отряда подъехали к кратеру. Барийцы оцепенели от восторга.

— Так вот оно, это дивное место! — воскликнул Линтон. — Совершенно такое, как нам его описывали!

— Что же, если именно здесь надо искать ответ на все наши вопросы, — сказал Сокол, — то лично я понятия не имею, где его искать…