Теперь его уверенность поколебалась. Закон подразумевал долгий процесс, за результат которого никто не мог бы поручиться. Осуществлению правосудия можно помешать, дав кому надо взятку.

Стивен отменил ранее назначенную встречу и поспешил домой. Чем раньше он скажет Мэри Лу, тем лучше. Ей предстоит объясниться с руководством и спонсорами ее шоу. Лучше всего, если бы она сделала заявление для прессы прежде, чем газетчики обо всем пронюхают.

Он прокручивал в голове план действий. Единственно возможный путь – все отрицать, не теряя достоинства.

Когда он открыл дверь в квартиру, в нос ему ударил густой запах газа. Он едва не задохнулся – такая была высокая концентрация.

Господи! Неужели Мэри Лу забыла выключить плиту? Она терпеть не могла готовить, обычно они покупали готовую еду.

Задержав дыхание, Стивен бросился на кухню.

Мэри Лу лежала на полу около включенной плиты.

Рядом валялся номер журнала «Кончай!».

Лаки усталой походкой вошла в кабинет Матта и присела на краешек его стола.

– С меня довольно, – со вздохом сообщила она. – Утром я улетаю в Лос-Анджелес. Проведу там уик-энд и вернусь во вторник. Справишься без меня?

Полагаю, мы как-нибудь выкрутимся, – сухо ответил Матт. – Если только до тебя можно будет дозвониться.

Отель «Сантанджело» начал функционировать, однако существовали обычные проблемы с поварами, менеджерами и прислугой. Впрочем, все поддавалось контролю.

Лаки печально улыбнулась.

– Ты же знаешь, что я никогда не сплю. И еще ты знаешь, что я предпочитаю первой узнавать обо всем.

Матт сказал:

– Ну так поезжай – расслабься, отдохни и развлекись. Ты заслужила небольшие каникулы.

Она взяла карандаш с его стола и задумчиво повертела в руках.

– Не могу дождаться, когда наконец увижу Роберто. Вот что мне действительно нужно – большая доза детской любви.

– Прекрасное лекарство.

– Ну, кто знает, возможно, когда вы с Джесс поженитесь, то тоже заведете ребенка.

Он самодовольно рассмеялся.

– Ну не знаю.

Они заговорили о делах. Матт знал о намерении Лаки продать отель. Она собиралась поделиться с ним прибылью. Он еще не решил, как поступить. Потенциальные покупатели предложили ему выгодный контракт и долю в доходах, но, прежде чем решиться на что-нибудь, он собирался посоветоваться с Джесс.

Покончив с делами, Лаки чмокнула его в щеку и отправилась укладывать вещи. Она не предупредила Джино о приезде – хотела устроить всем сюрприз.

Шум льющейся в душе воды доносился до спальни. Джино в халате сидел на краю растерзанной кровати и разглядывал бутылку «Дом Периньон», достав ее из ведерка со льдом. Пустая. До последней капли. А он не помнил, чтобы они так много пили.

– Эй, – крикнул он. – Мы прикончили шампанское.

– Живи рискуя, – отозвалась Пейж. – Закажи еще бутылку. Должна же я получать хоть какую-то компенсацию за то, что сплю с богатым стариком.

Он усмехнулся и взялся за телефонную трубку. Она всегда могла развеселить его.

– Сейчас принесут, – объявил он, направляясь в ванную.

Джино отдернул занавеску и стал смотреть, как она намыливается. У нее были полные, настоящие груди (как он ненавидел силикон – изобретателя силиконовых сисек следовало бы повесить), тугое тело, мягкие ляжки и непокорный пучок лобковых волос медного цвета – такие же, как и на голове.

– Знаешь, чего я хочу? – спросил он.

Она яростно растирала груди.

– Чего?

– Хочу, чтобы ты осталась на ночь. Как тогда в Нью-Йорке. Помнишь? Мы неплохо проводили там время, правда?

Она положила мыло и встала под душ. Потом вышла из ванной, завернутая в мохнатое полотенце.

– Ты же знаешь, что я не могу, – коротко бросила она.

– Почему?

– Потому, – терпеливо объяснила Пейж, – что я замужняя женщина и дома меня ждет муж, который будет очень волноваться, если я не приду ночевать.

– В самом деле?

Она начала вытираться насухо.

– Да, в самом деле.

Джино сел на край ванны.

– Я скучал по тебе, детка, – сказал он. – Я пробовал отвлечься, но мне нужна только ты.

Она начала смеяться.

– Ну этому-то я никогда не поверю, Джино. Тебя в гроб положат в состоянии эрекции!

Он обнял ее за талию и прижался лицом к ее животу. Пейж раздвинула полы халата.

– Раз уж ты там... – пробормотала она.

Большего поощрения ему и не требовалось.

Алиса и Клаудио задержались в Марина-дель-Рей. Она показывала ему свои старые фотоальбомы и тщательно сбереженные шитые серебром сценические трусики. Увиденное произвело на него впечатление. Особенно когда она извлекала на свет божий моментальные фотографии всех гостей знаменитого круиза Станислопулоса.

Они потягивали мартини, любовались видом на море из окна ее квартиры, а потом предались любви на кушетке. Алиса улыбнулась сама себе. Хотя Клаудио и малыш, такого большого члена она ни у кого не видела.

Только когда взбешенная Чичи позвонила из приемной дантиста, Алиса поняла, что они опоздали на два часа.

– О-ля-ля! – воскликнула она с наигранным ужасом. – Чернушка сердится – надо спешить.

От тяжелого удара Иден отлетела в противоположный угол комнаты.

– Ты мокрощелка, вот ты кто. Причем старая.

– Мне тридцать один год, – всхлипнула Иден, мало что соображая. – Я не старая. – Она скрючилась в углу, следя за каждым его движением. – Я не старая, – выкрикнула она.

– В этом городе в твоем возрасте собираются на кладбище – бабы, конечно, – презрительно сплюнул Сантино.

Он снял пиджак и жилет и закатал рукава полосатой рубашки – утомительное дело учить женщину. Он вспотел больше обычного.

Иден сжалась в комочек, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Вид ее вызывал ужас. Под глазом был синяк, подбородок весь в красных ссадинах и распух, из разбитой губы течет кровь.

Сантино склонился над ней.

– Если ты гуляешь от Сантино Боннатти, то не жалуйся, что приходится платить. Понятно, мокрощелка?

– Я ничего не сделала, – взмолилась она.

Он еще раз замахнулся, но передумал. Она уже усвоила свой урок. Теперь пять раз подумает, прежде чем раздвинуть ноги для кого-нибудь другого. Пусть знает, кто ее хозяин.

Теперь оставалось разобраться с Тимом Вэлзом. Проучить его.

Никому не позволено трахать бабу Сантино Боннатти вне съемочной площадки.

Никому.

Если он только сам того не захочет.

Так это и есть тот самый пацан? – спросил Тим Вэлз.

Да, тот самый сопляк, – подтвердила Бриджит.

Не сопляк. Нет, – возразил Роберто.

Держи меня за руку, чучело, и заткнись, – Бриджит схватила мальчика за руку.

По бульвару Сансет мчались потоки машин. Еще не хватало, чтобы Роберто угодил под автомобиль. Лаки тогда никогда с ней больше разговаривать не будет.

Тим наклонился к ребенку.

– Эй, привет, – сказал он.

– Мороженое? – с надеждой спросил ребенок.

– Если будешь себя хорошо вести, – ответил Тим.

Бриджит хихикнула.

– Я уверена, прохожие считают, что мы – семья, – заявила она. – Я мама, ты папа, а он – наш маленький. – Она залилась смехом.

Тим быстро огляделся. Он вообще не хотел, чтобы кто-нибудь что-нибудь заметил. Бриджит и так не затерялась бы в любой толпе в своей красной футболке с надписью «сексапилочка» на груди, белых обтягивающих джинсах и с каскадом ниспадающих белокурых волос.

Пошли ко мне, – предложил он.

Мороженое, – повторил Роберто, пытаясь вырвать руку у Бриджит.

Заткнись, Бобби, – рявкнула она, сожалея, что не оставила ребенка дома.

Вообще, зачем он им понадобился? Чичи осатанеет. Ну и что? Она всего-навсего глупая нянька. Кому какое дело до ее реакции? Даже хорошо – пусть попереживает. Бриджит никогда не простит ей той порки, что ей устроили из-за Чичи три года назад. То давнее чувство обиды так до сих пор и не прошло.