Пока Витос расправлялся со свежим грейпфрутом, яйцами всмятку и лимонным чаем (ему все время приходилось следить за своей диетой), его менеджер нервно ходил взад и вперед по комнате. Он открыл Витоса несколько лет назад, когда застал свою служанку-мексиканку плачущей над его песней, которая передавалась одним из каналов испанского телевидения.

– Эти американски женщина, они так много меня любят, – протянул Витос, задумчиво прихлебывая чай.

– Да, – согласился менеджер, гадая, как поделикатнее преподнести новость, о которой жужжал весь отель.

– Иногда бывает так трудно изобрести международную языку любви. Я думает, все меня так хорошо понимает?

–Да.

– О, – Витос вздохнул. – Женщина. Они меня любят.

– А где Олимпия? – спросил менеджер быстро, воспользовавшись моментом.

– Ты получал мои бумага из Испании? – поинтересовался Витос, встав из-за стола и любуясь собой в зеркало.

Он попробовал улыбнуться, остался довольным результатом и приступил к упражнениям для мышц лица, гарантирующим спасение от второго подбородка. Не то чтобы он у Витоса уже появился – но никогда нельзя расслабляться.

– Бумаги еще не пришли.

– Плохо, – Витос выдвинул вперед и убрал подбородок. – А может, не так и плохо. Этот женитьба, ты уверен, он мне нужен? Каждый женщина – как вы говорите – сидит на черт.

– В женщине.

– Что?

– Нет, ничего.

– Доброе утро! – Олимпия распахнула дверь в душ. – Как ты себя чувствуешь сегодня?

Ленни посмотрел на свою молодую жену, которая явно не испытывала мук похмелья. Она выглядела свежей, яркой и исключительно хорошенькой, разве только немножко толстоватой.

– Я себя чувствую, как верблюжье дерьмо, – ответил он печально. – Мы в самом деле сделали то, что мне припоминается?

Она выбрала большое полотенце и подала ему.

–Да.

– О черт!

– Ты ведь не жалеешь? – Она пошире раскрыла свои голубые глаза, ухитрившись напустить на себя одновременно обиженный и беззащитный вид.

– Не знаю.

Ленни обернулся полотенцем и попытался спокойно разобраться в ситуации. Вот он – в ванной лас-вегасского отеля, рядом одна из самых богатых женщин мира, с которой он знаком менее суток, и они уже женаты! Ему казалось, что он вот-вот проснется. В настоящей жизни такого не случается. Как со свойственным ей красноречием отметила Джесс, это – безумие.

– Нам надо поговорить, – сказал он, перейдя в спальную и озираясь в поисках сигарет. – Кх-м... Не знаю, как ты, но я прошедшей ночью вообще ничего не соображал. То есть полностью отключился. И... ну... при свете дня наше решение не кажется таким уж забавным, не так ли?

Он бросил на нее взгляд в надежде встретить понимание. Он мечтал, что она согласится с ним и скажет: «Какую ошибку мы совершили! Я пришла сообщить тебе, что я уже обо всем позаботилась и дала делу обратный ход. Мы больше не связаны законом».

Вместо этого она заявила:

– Я назначила прием на сегодня на три часа дня. Думаю, не стоит закатывать еще один праздничный вечер, достаточно свадебного пирога, ну и фотографы придут. – Она весело рассмеялась. – Иначе что за свадьба? Да, и моя дочурка Бриджит так расстроится, если мы вообще ничего не устроим. Она очаровательна, ты, несомненно, полюбишь ее. Сейчас она пошла со своей няней покупать праздничное платье.

– Я не знал, что у тебя есть ребенок, – сказал он тупо.

– Есть масса всего, чего мы не знаем друг о друге, не правда ли? – Она обласкала его невинной улыбкой. При случае Олимпия могла блистательно разыграть невинность. – Но в том-то и вся прелесть, да? Каждый день открывать для себя что-то новое. – Она нежно обняла его. Я купила тебе кое-что из одежды. Она там, в соседней комнате, где... эта девушка, твой... э-э… менеджер. Я подумала, что для свадьбы тебе потребуется обновить гардероб. О, Ленни, я так рада. За одну ночь ты переменил всю мою жизнь. Я испытывала такую тоску. Не могу даже сказать, как несчастлива я была. – Она опустила ресницы и понизила голос. – Я даже подумывала о самоубийстве, – прошептала она. – Но ты все изменил. Похоже, мы нашли друг друга очень вовремя.

Ему было что сказать, но он не мог выдавить из себя ни слова. Ну как заявить ей, что все происшедшее – ошибка? Как пойти на попятную сейчас? Спасибо большое, Иден, смотри, во что я вляпался из-за тебя на сей раз. Женат на абсолютно незнакомой женщине, и ничего уже невозможно изменить.

Счастье возвращалось вновь. И Атлантик-Сити являлся именно тем местом, где Лаки хотела сейчас находиться. Она оставила Роберто в Нью-Йорке под присмотром Чичи и в прекрасном расположении духа отбыла в Атлантик-Сити.

Она знала, что ей нужно, и торговцы недвижимостью с нетерпением ожидали ее приезда. К сожалению, тот участок, что присмотрели они с Джино, давно ушел. И цены подскочили на головокружительную высоту. Атлантик-Сити развивался быстрее, чем кто-либо мог ожидать. Она и раньше знала, что так и случится. Чертов Джино. Они могли бы насладиться ролью первопроходцев. Но – ладно. Она построит самый хороший отель в мире. Она создаст легенду, сказочный замок. И назовет его «Сантанджело».

Два дня спорили Джино и Сьюзан. Он категорически отказывался даже обсуждать свое участие в круизе, если только Лаки лично не пригласит его. А Сьюзан настаивала, что она ни при каких обстоятельствах не может упустить такой случай.

Джино уже понял для себя, что его женатой жизни пришел конец. Сьюзан, теплая и замечательная женщина, на которой он женился, на поверку оказалась пустышкой.

Заводишь пружинку – и она наряжается.

Нажмешь кнопку – и она дает шикарный обед. Подтолкнешь ее в нужную сторону – и она начинает тратить деньги с такой скоростью, будто завтра они выйдут из моды.

Лаки была абсолютно права насчет нее. Почему он сам ничего не видел? Она обвела его вокруг пальца.

Он много думал о Лаки. И скучал по ней. Но назад дороги нет. Она вышла за Димитрия, родила ребенка. И ни разу не спросила его совета.

Он позвонил Косте в Майами и излил свою обиду.

– В жизни что даешь, то и получаешь, – философски отметил Коста. – Что ты дал Лаки, чтобы она чувствовала необходимость обращаться за советами к тебе?

Джино в ярости бросил трубку. Коста явно выжил из ума.

– Мы поедем в твой чертов круиз, – объявил он Сьюзан. – Я хочу побыть вместе с моим внуком и, похоже, другой возможности мне не представится.

Сьюзан улыбнулась.

– Да, дорогой, – ответила она спокойно. И помчалась поскорей тратить еще несколько тысяч долларов.

Едва Димитрий закончил телефонный разговор с Франческой, как секретарь сообщил, что звонит Олимпия.

– Где ты была? – проревел он в трубку. – Я пытался отыскать тебя.

– Я в...

– Так нельзя, Олимпия. Ты не должна исчезать на несколько дней подряд. Откуда мне знать – может, вас с Бриджит похитили. Ты – Станислопулос, и ты должна всегда...

– Я снова вышла замуж.

– Господи, помилуй! – вскричал он. – Живи со своим дегенератом-струнодером, если тебе так нравится. Но женитьба исключена!

– Я вышла замуж не за него.

Она всегда была совершенно невыносима. Избалованная, безответственная...

– Тогда за кого? – прорычал он.

– Посмотри на обложку журнала «Пипл». Ленни Голден. Он комик.

– Комик!!!

– Перестань кричать. Он лучше, чем те трое. Ну, мне пора, у нас прием. Сделай мне, пожалуйста, одолжение, скажи маме сам.

– Мать не знает?

– Узнает, если ты ей скажешь.

– Олимпия...

– Пока, папуля, увидимся в круизе.

Димитрий расхаживал взад и вперед по офису. Олимпия глупа до безобразия!

Он связался со своей бывшей женой, которую новость нисколько не взволновала.

Он послал секретаря за номером «Пипл» и долго смотрел, как очередной охотник за его состоянием ухмыляется ему с обложки. Он позвонил в Мюнхен Франческе, и она долго смеялась.