Я отвернулась. Я не хотела, чтобы у меня были такие мысли он нем, сейчас или когда-либо снова. Я была дурой позволив им появиться. Он не виноват в том, что огонь в моей крови заставлял меня чувствовать то чего он не мог. На это раз я хотела, чтобы моя кровь была немного прохладнее, больше похожа не его.

— Ты спрашивала меня, как я обжегся, — сказал он едва громче, чем свист ветра. — Мастер Огненной Крови пытался убить меня.

Я не хотела волноваться, но нечего не могла поделать. В одно мгновение я поняла первоначальный страх и враждебность Аркуса ко мне. Я пригрозила сжечь его так сильно, что даже его хозяин убежит от него в ужасе. Я впилась ногтями в ладони, чтобы отогнать чувство вины, что хлынуло в памяти.

— Он застал меня врасплох. Меня заманили в место, где я был один. Я был дураком, не заботившимся не о чем. После всех моих тренировок с оружием и сражений, я даже не успел нанести удар, как оказался на земле, мое горло настолько сдавило, что я даже не мог кричать от агонии.

Мне потребовались время, чтобы вновь начать говорить. — Где ты жил?

— При дворе короля.

Моя голова дернулась вверх, глаза расширились. В сумерках его силуэт казался немного больше.

— После того, как мой отец умер, я взял его титул, и обзавелся несколькими могущественными врагами. Людьми, которые хотели, чтобы я ушел.

Мое сердце застучало в ушах от осознания того, что Аркус был титулованным лордом. — Почему?

Он слегка пожал широкими плечами. — Я был не тем, чего они ожидали. Они хотели, чтобы я был как мой отец, а я не был.

— И… ты думаешь, эти люди послали кого-то убить тебя?

Он кивнул. — Я считаю, что моя смерть не только избавила бы их от меня, но и разожгла ненависть к Огнекровным, потому что это выглядело как нападение.

— Почему ты говоришь мне все это?

— Ты сказала, что я тебе ничего не рассказываю. Я пытаюсь это исправить.

Тепло трепетало в груди. Он, наконец, доверился мне.

— Почему кто-то хочет разжечь ненависть, когда её уже так много?

— В то время король планировал заключить мир с Огнекровными на южных равнинах. Есть бароны, которые претендовали на эти земли, независимо от того, принадлежала, они им по праву или нет. Убийства и гонения Огнекровных принесло им пользу.

Тошнота скрутила живот. — Это чудовищно.

— Да. Король тоже так думал.

— Так значит, он нас не ненавидел.

— У него были все основания. Его мать, как ты помнишь, была убита группой Огнекровных повстанцев. Но когда он был ребенком, его учитель рассказывал ему другие истины. Огонь и лед раньше были союзниками. Давным-давно один из наших королей женился на королеве Огненной Крови. Король Илайен и королева Розамунда. Ты слышала о них?

— Я думала, что это просто еще одна история бабушки. — В детстве я не думала, что Огнекровный может захотеть быть с Ледокровным.

— Это было очень давно, — сказал он. — Сотни лет назад. Никто не хочет вспоминать времена мира. Но король хотел это сделать. Он видел, как его отец делал то, что было неправильно. Он хотел изменить королевство. Но он был убит, и Расмус занял трон.

Я покачала головой. — Ты знал их обоих?

— Я вырос в замке. Расмус не всегда был таким, как сейчас. Хотя его личность всегда была… изменчива, я убежден, что трон испортил его.

— Значит, ты веришь в эту глупость про проклятие?

— Я не привык к такому. Но я читал книги и слышал доказательства Брата Тисла, и теперь я верю. Трон должен быть уничтожен, и король может быть излечен.

Мой позвоночник напрягся: не убить короля. Исцелить его. — И почему Брата Тисла это так заботит? Что сделал король монаху Ордена Форса, что он отвернулись от него?

Аркус прочистил горло. — Он когда-то был частью Ледяного Двора, награжденным воином после битвы на равнинах Арис. Когда он принял обет, король Акур выбрал его в качестве официального представителя ордена. Но, в конце концов, король не стал долго терпеть, то что Брат Тисл оспаривал его действия в отношении Огнекровных. Король отправил его в это аббатство, где Брат Тисл посвятил себя исследованию пророчества и обучению братьев и сестер. Он искренне верит, что человек Огненной Крови определит исход древнего соперничества между богами. И он был подтвержден в своей вере и божественном влиянии, когда я пришел сюда.

— Как так?

— После нападения меня оставили умирать. Я почувствовал, как жизнь вышла из меня. А потом… — Он махнул рукой в воздух, посылая прохладный ветерок по моему лицу. — Это звучит причудливо. Рядом со мной стояла женщина с золотистыми волосами и золотыми глазами.

Мою кожу покалывало. Он описал женщину, как в моем видении в лесу.

Аркус продолжил. — Внезапно моя агония исчезла и я был в аббатстве. Я не знаю, была ли она реальной, и привела меня сюда или я это сделал сам,… а её выдумал. Но многие из моих ожогов начали заживать. Брат Гамут неустанно трудился, чтобы полностью излечить меня. Это заняло много месяцев.

Хотя его страдания привели меня в ужас, на душе потеплело, когда я подумала о нежных руках и добром сердце Брата Гамута, а так же о решимости Брата Тисла и о его обещании всегда помогать нуждающимся.

— Кто-нибудь здесь видел женщину? Она назвала тебе свое имя?

— Нет. Она сказала только одно.

Он сделал паузу.

— Что именно? — спросила я.

Он вздохнул. — Она сказала, что девушка Огненной Крови станет ключом к миру. Казалось, ей было очень больно просто сказать эти слова, как, будто что-то душило ее. Я… я думаю, что это была Сейдж.

— Ты сказал, что не веришь в старые истории, — напомнила я ему.

— Я сказал, что не верю в пророчества. Я не верю, что все они сбываются. Я считаю, что у нас всегда есть выбор. Даже Сейдж не может сказать нам, что произойдет. Только то, что может случиться. И иногда пророчества просто ошибаются.

— Вот почему ты забрал меня из тюрьмы.

— Это было частью этого.

Некоторое время я сидела молча, обдумывая детали того, что он мне сказал. Аркус не был наемником, а смещенным благородным, надеясь исцелить короля, которого он знал ещё ребенком. Теперь имело смысл, что он хотел уничтожить трон, а не убить короля.

Но это не значит, что я согласна с ним.

— Я не уходила, — призналась я. — Я просто была расстроена, и я хотела побыть одна. Я не собиралась нарушать свое обещание.

Я сменила позиции и издала болезненный звук, когда моя опухшая лодыжка пульсировала с ударом ста игл.

— Тебе больно, — сказал Аркус, подходя ко мне. — Я отведу тебя к Брату Гамуту.

— Не надо!

Он не стал поднимать меня вверх. А подул на мою ногу, окутав лодыжку в блаженный холод. Пульсирующая боль мгновенно успокоилась.

— Думаю, в тебе есть задатки лекаря, Аркус.

— Позвольте мне отнести тебя в лазарет, — сказал он, приседая рядом со мной. — Я уже привык к тому, чтобы носить тебя на руках.

Мой грудь немного согрелась от намека на нежность в его тоне, но я сомневалась, борясь с моим гневом, с горечью и чувством предательства. Он поделился своим прошлым со мной, я никогда не думала, что он это сделает, и я не могла не почувствовать близость, появившуюся из-за этого.

Он был осторожен и старался не трогать мою лодыжку, когда его руки скользнули под мои колени и за мою спину. На этот раз холод, который просачивался из его тела в мое, меня не беспокоил.

— Проклятая лодыжка, — пробормотала я. — вечно доставляет проблемы.

— Как и её хозяйка, — иронизировал он.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то кусающее в ответ, но полностью забыла слова, когда почувствовала, как его губы мягко прижались к моему лбу.

На моей коже вспыхнула жара. Я сказала себе, что это ничего не значит. Это был жест дружбы. Но чувство удовлетворения, успокаивало меня так же сильно, как звук его шагов и биение его сердца.

Он крепче прижал меня к груди, и я закрыла свои внезапно тяжелые глаза, пока он нёс меня обратно в аббатство.