Это все я виновата. Я была ответственна за ее смерть и сожжения моей деревни.

Я рухнула на колени, мои ладони упали на плоский камень. Память была похожа на пламя на сухой растопке. Жара росла слишком быстро, вне моего контроля, выплескиваясь с моих ладоней на грудь, а затем на одежду, жадно ползя вверх, пока моя одежда не была полностью поглощена огнём. Хоть я и знала, что для того, чтобы сжечь кожу Огнекровного, потребуется невероятная жара, но мне казалось, что пламя пожирало меня живьем, прожигая мои глаза, вырывая воздух из моего горла. Это было так, как, будто я снова вернулся в свою деревню, когда факелы приближались со всех сторон.

Мои кулаки сжались. Спрячь тепло. Контролируй его. Управляй им. Освой огонь. Но огонь был сам себе хозяин и им нельзя было управлять. Горящая одежда запуталась вокруг моих ног, и я рухнула на землю, мой рот раскрылся в тихом крике.

Я тонула.

Сильные руки держали меня в воде, как солдаты в тот день. Я дрожала и царапалась. Приглушенные проклятия сыпались, когда меня вытащили, из воды и положили, на холодную землю. Вес промокшей одежды, и руки на моих плечах мешали подняться.

— Отпусти меня, — я задыхалась от кашля.

— Пожалуйста, прекрати царапаться, — сказал грубый голос. Чьи руки сильно сжимали мои согнутые пальцы.

Аркус повернул меня на бок и хлопал по спине, пока я кашляла воды. Когда он наклонился ко мне, его капюшон чуть сдвинулся, открывая хороший сложенный нос и скулы с проблеском шрамов. Смутно, я заметила, что там, где не было шрамов, его кожа была гладкая. Он не мог быть старше меня чем на пару лет.

Когда я снова смогла дышать, то начала колотить его.

- Если ты не прекратишь, я верну тебя обратно в реку, — предупредил он — Холодная вода охладит эту ярость.

Я отползла, назад и почувствовав, теплый камень за спиной.

— Теперь, что именно ты здесь делала?

— Сжигала мою одежду, — сказала я между кашлем.

- Ты подожгла одежду, когда надевала её? — спросил он с сомнением.

- Нет, — сердито сказала я. — Мое старое платье. Тот, который я носила в тюрьме.

- Рядом с конюшней, есть мусорная куча, — сухо сказал Аркус, кивнув вправо. — Тебе не нужно было начинать здесь ад. Не то, чтобы я против уничтожения этих мерзких лохмотьев.

Я провела рукой по лицу, все еще кашляя остатками речной воды. Моя кожа была горячей, но гладкая и невредимая. Облегчение, смешалось со смущением. Я запаниковала без причины, напуганная моим собственным огнем.

Аркус махнул рукой на дерево за скалой, которое была чёрное вдоль его ствола. — Я гулял, когда увидел, как над верхушками деревьев поднялся дым. Огонь явно не подходит тебе.

Я схватилась за свою мантию, съежившись от холодной ткани на моей коже. Сейчас она выглядела не лучше чем платье, которое я пришла сжечь. Мантия почернела и свисала, лохмотьями демонстрируя мое нижнее бельё. Когда-то я, возможно, побеспокоилась бы о том, чтобы продемонстрировать свое нижнее белье, но Аркус был настолько каменным, что я сомневалась, в том что он обратил на это внимания. Я старалась не показывать свой страх перед ним.

Взявшись за край того, что осталось от мантии и начала выжимать ее. — Полагаю, ты думаешь, что я должна поблагодарить тебя.

— Нет, — сказал он, грубым голосом. — Мне не нужна твоя благодарность.

— Как скромно.

— Не скромно. Благодарность создает связь, которая требует дальнейшей защиты или помощи. У меня и так достаточно обязательств.

— Тогда ты можешь быть спокоен. Мне не нужна твоя защита. У меня есть мой дар.

— Дар, который привел солдат в твою деревню.

Он говорил спокойно, не пытаясь задеть, или обидит меня, но его слова пронзили уязвимые места в моем сознании, где чувство вины было все еще обнаженным и свежим.

— Это была жестокость, которая привела к разрушению моего дома. Жестокость ваших людей с их войнами и набегами на деревни.

— Возможно, если бы Огнекровные вела переговоры, а не прибегали к убийствам…

— Это правда Ледокровных, — сказала я с презрением. — Прости, что я не доверяю твоей версии.

— Какова же твоя версия?

Моя версия исходила от моей бабушки, которая говорила мне, что огонь и холод боролись за господство так долго, что никто и не мог припомнить. Люди Ледяной Крови, в конце концов, завладели Темпезией на севере, а народ Огненной Крови обосновались на Огненных Островах Судазии. Но когда на островах Судазии, больше не осталось земли, которую можно было обжить, Огнекровные отплыли в южную Темпезию и работал там в течение многих поколений, что бы сделать земли Равнины Арис пригодной для жизни. По мере того, как их навыки росли, их стали принимать как ценных фермеров, пока Ледокровные не решили, что они хотят эти земли себе.

Но история может быть искажена и деформирована в соответствии с тем, как человек рассказывает её. Я не стала убеждать Аркуса в чем-либо, и он, вероятнее всего считал свой народ полноправными правителями этих земель и жертв нападения мятежников.

— Мой дар может исцелять, — наконец сказала я, применяя иной подход. — Тепло — это сила, что способна спасти жизнь.

— Но и погубить, — ответил он. — Огонь может калечить и убивать. Ты жестоко сожгла тех солдат.

Я села вперед. — Холод может быть таким же опасным! Разве ты совершенный и безупречный? Вы даже не сказали мне, что от меня хотите.

Он сделал паузу. — Брат Тисл подумал, что лучше подождать, прежде чем рассказывать тебе.

— Зачем? Он как и ты, думает, что я слабая?

Он покачал головой. — Я понял, что это не так, когда увидел, — он указал на дерево — «облако огня». У тебя дикая сила. Опасная. Прежде чем мы сможем доверять тебе, ты должна научиться управлять своим даром, тебе необходима соответствующая подготовка.

— И кто, скажите на милость, собирается, учит меня этому? Я уверена, что король уже убил всех мастеров Огненной Крови.

Разумеется, я никогда не встречала мастеров Огненной Крови, но когда я была маленькой, бабушка рассказывала мне, что в Темпезии их осталась небольшая горстка. Мастера обучаются в течение многих лет, пока у них не будет полного контроля над их даром, и только Совет Огнекровных или Ледокровных может решить, действительно ли человек достиг этого контроля.

Аркус встал и отряхнул мантию. — Ты права. Мастеров Огненной Крови не осталось. Но есть мастера Ледяной Крови. Один из них живет в этом самом аббатстве и готов научить тебя.

- Не ты.

- Нет. Брат Тисл. Неужели ты не заметили масштаб его дара?

Я заметила. В тюрьме лед появлялся везде, куда он ступал. Даже карета была покрыта инеем, когда он сидел в ней. И он с большой точностью владел своей мощью, когда отпирал мою камеру.

Я хотела научиться такому контролю.

- Предположим, я согласна, — сказала я, — как он будет меня учить?

- Ты уже согласилась, иначе тебя бы здесь не было. И я не учитель. Тебе нужно попросить Брата Тисла рассказать о его методах.

- Я так и сделаю.

Я встала, и направилась обратно в аббатство.

Аркус догнал меня в два длинных шага. — Возможно, когда научишься контролю, ты будешь полезна в наших планах, и не опасна для себя.

- Я не опасна не для кого, кроме людей, которые хотят причинить мне боль.

- Сейчас для тебя не было никакой опасности.

- Я полагаю, ты эксперт по жесткому самоконтролю, — сказала я. — Должно быть это легко, когда ты замерз изнутри.

- Те, кто не могут контролировать себя, окажутся под контролем других. Это урок, который тебе следует хорошо запомнить.

- Если ты попытаешься контролировать меня, я тоже преподам тебе урок.

Моя нога ударилась о камень, и я споткнулась, но прежде чем упасть на землю Аркус схватил меня за край мантии и потянул. Его насмешливое фырканье принесло тепло к моим щекам.

- Если хочешь угрожать мне, лучше подожди, пока будешь крепко стоять на ногах. — Прежде чем я смогла протестовать, он с легкостью поднял меня на руки. — Я привыкаю носить эти горящие палки.