— Кейн! Кейн! Кейн!

Раздражение сжало мои плечи. Его дар был еще сильнее, чем у Гравнаха.

Я послала на него вихрь огня. Вихрь дошел до него. Он споткнулся, прежде чем послать порыв холодного воздуха, из-за которого мои ноги затряслись, пытаясь удержать на земле.

Наши атаки становились все более быстрыми. Я подняла стену пламени. Он покрыл себя защитным льдом. Я расплавила лед нагретым воздухом, а затем создала еще один хвост дракона. Он заморозил землю под моими ногами, поймав меня посередине движения. Моя ноги разъехались, я поскользнулась и упала. Я попытался подтолкнуть себя вверх, но снова упала на землю.

Кейн подошел ко мне, его силуэт заслонял солнце. Я повернула голову, чтобы увидеть, как король наклонился вперед на балконе, Марелла напряглась рядом с ним. А между ними, парящий, темный силуэт, его заостренные плечи и голова были огромны. Не было никаких признаков того, что кто-то еще мог это увидеть, но я чувствовала его присутствие, даже закрыв глаза.

Когда я почувствовала, что тьма начала подниматься, я послала еще одну струю огня в Кейна. Было это из-за солнцестояния или тьмы, наполняющей меня, или просто из-за того, что моя ненависть окончательно освободила меня от всякой сдержанности, мой огонь, казалось, горел ярче, чем когда-либо. Его туника загорелась, и он послал лед на себя, чтобы затушить ее.

Он обрушил на меня лед, который зашипел в безвредном паре, а затем послал ледяные стрелы, царапающие меня. Они растаяли в облаке нагретого воздуха, который окружал меня как щит.

Я была уже слишком сильно, яркой, как кусочек солнца. Я была уверена, что смогу убить его одним моим огнем. Но я хотела забвения, которое мог дать только Минакс.

— Приди, тьма, — прошептала я. — Используйте меня, чтобы убить этого монстра.

Ледокровный остановился на расстояние нескольких метрах и заговорил.

— Так это правда. Ты потеряна для меня.

Но его слова не имели никакого смысла, потерявшись в славном шуме власти. И неважно, будет ли у меня, потом силы, чтобы контролировать Минакса после этого. Все, что имело значение, заключалось в том, чтобы отомстить.

Мир вокруг меня изменился, окрасившись в уже знакомые черно-белые цвета. Звуки исчезли, лишь мое сердце билось в такт с дыханием моего противника. Ониксовые завитки вырвались из моего сознания, ища судорожный черный комок в груди.

— Не заставляй меня делать тебе больно, — сказал воин, отдаленные слова, как капли дождя стекавшие по стеклу.

Я послала поток огня, и он встретил его стеной льда. Между тем, извилистые нити теней, кружили по спирали все крепче и крепче к его сердцу.

— Пожалуйста, Руби, — сказал он, его ледяная стена, отталкивала меня назад, заставляя меня хоть прикончить его прямо сейчас.

Но какая-то часть меня заметила, что я знаю голос этого воина.

Я знала этот голос.

Но это было невозможно. Он был мертв. Разве я не сошла с ума?

— Аркус? — Я вздохнула, дрожа от попытки сдержать.

— Так приятно, что ты помнишь меня, — ответил он, попытка юмора испортилась, когда его голос дрогнул от волнения.

Шок пронзил меня. Я отдернула руку, остановив поток пламени, в то время как он сделал то же самое, мы оба пошатнулись назад. Огонь было легко контролировать, но не тьму. Она все еще кружила вокруг его сердца. Он застонал от боли и прижал ладонь к груди. Я закричала от усилий, сосредоточившись на то, чтобы контролировать эту бешеную ярость внутри меня. Я найду свет. С огромным усилием, сосредоточив всю свою энергию на этих извилистых завитках, я отдернула их и оттолкнула. Мир возвратился обратно в цвет, с громким хлопком.

— Неужели это ты? — прошептала я, отчаянно пытаясь увидеть его под шлемом. Мои глаза рыскали по нему. Широкие плечи, шире, чем я помнила, но это может быть из-за брони. И этот шлем, черт возьми, который скрывал его лицо! Надежда и страх, что я ошибалась, сражались друг с другом.

Его рука опустилась. — Я говорил, что ты станешь опасной, как только научишься контролировать дар. Хотя я слышал, что в этих местах многие все еще недолюбливают тебя.

Пьянящая радость охватила мое тело, а затем сожглась в ярости, когда я подумала о том, что почти произошло.

— Я могла убить тебя! — закричала я, но он уже выпрямился во весь рост, когда я подбежала к нему и бросилась в его объятия. Он так крепко обнял меня, что я не могла дышать, но мне было все равно.

Голос прозвучал с балкона. Это был ведущий, его пурпурный мантия ярко выделялась на фоне бесцветного льда.

— Чемпионы! Арена не место для свиданий. Толпа разразилась смехом и криками согласия. — Эти люди пришли посмотреть на кровь! Нужно ли нам послать туда нескольких претендентов, чтобы разобрать с ними?

— Аркус, — прошептала я, мои глаза нашли его. — Двери не откроются, пока один из нас не умрет. Я не убью тебя. Ты должен убить меня.

Его глаза расширились. — Ты совсем спятила, Руби?

— Нет, послушай, — умоляла я. — Брат Тисл был прав насчет трона, но он ошибся на счет меня. Я не дитя света. Я…

— Еще одна вспыльчивая Огнекровная. Он усмехнулся, чтобы снять остроту слов и снова обнял меня. — Успокойся, Руби. Я знаю, что ты не смогла уничтожить трон. Но я собрал силы, они здесь. Мне нужно было выиграть время для них, чтобы они вошли в город, не привлекая подозрений. И, честно говоря, я не был уверен, что ты все ещё на нашей стороне. Я слышал слухи о тебе и короле… Его глаза обыскали меня, прежде чем он продолжил. — Во всяком случае, я не хотел причинить тебе боль. Мне жаль, что меня так долго не было…

— Меня это не волнует! — Я не могла поверить, что он говорил так спокойно, как, будто все в порядке. — Послушай. Проклятие в троне…

Когда я говорила, двери распахнулись, и бойцы вывалились наружу. Они были со всех сторон с копьями, мечами, булавами, а некоторые уже успели окутать себя льдом.

Аркус оттолкнул меня и встал передо мной, словно собирался оградить меня от приближающегося хаоса. Он глубоко вздохнул, положил обе руки на шлем, снял его с головы и бросил на землю, движения преднамеренное, неторопливое, но со смыслом. Он поднял руки, ладонями вверх. Сила исходила от него, в царственной манере, которая не вызывала никаких возражений. Бойцы замедлили ход и остановились вокруг нас.

В воздухе крутились пыль и холодный туман. Толпа затихла.

— Добрые люди, послушайте меня! — крикнул он над грохотом. — Я пришел к вам не как крестьянский боец, или воин, или чемпион, как вам сказали.

Нет, не просто чемпион, подумала я. Несмотря на его рост, с которым он мог сойти за одного из чемпионов короля, у него была гордая осанка, которая намекало на его благородное происхождение, сейчас более ясно чем когда-либо прежде.

— Я пришел к вам, как человек, который должен сидеть на троне Форса по праву рождения!

Я слышала слова, но мой вялый разум не мог понять смысла. Он притворялся кем-то другим, говоря вещи, которые не были правдой. И он не останавливался.

— Я пришел к вам, как Арелий Арканус, сын Акура, старший брат Расмуса. Я был ранен в бою и оставлен умирать. Но я не умер.

Я отступила назад, мое сердце бешено билось, но мой разум все еще не понимал, что происходит.

— Я выжил, чтобы сражаться, — сказал Аркус, с энергии в голосе больше, чем я когда-либо слышала, — чтобы вернуться к людям, которых я люблю. Я пришел к вам сейчас и представляю себя вашим верным слугой. Я пришел к вам, как законный Ледяной Король!

Время потеряло смысл. Звуки арены исчезли в далеком шуме.

Аркус возвышался надо мной, его лицо было открыто для всех, и шрамы выделялись в ярком солнечном свете. Это было, похоже, как смотреть на незнакомца. Он обратился к толпе, сказав что-то, что я расслышала лишь на половину, об его народе, о законном правителе, что люди должны сражались рядом с ним, потому что его правление будет справедливым, и он не забудет их преданность.