Марелла сидела рядом с ним. Она слегка наклонилась вперед, ее руки сжимали ручки сидения, ее фиолетовые глаза были широко раскрыты. Она должна была знать, что это было неправильно. Но ее лицо выглядело странным, вспышка чего-то затачивала ее тонкие черты лица. Предвкушение? Волнение?

Капитан рассмеялся. — Умоляешь короля? Жалко. Я так страшен, Огнекровная? Как я и думал. Тебе повезло с Гравнахом. Его сердце не выдержало во время боя, и это не имело к тебе никакого отношения.

— Я не хочу тебя убивать, — сказала я, стряхивая с себя замешательство, повернувшись спиной к балкону короля.

— К счастью, у меня нет таких угрызений совести. Его клинок сверкнул в мою сторону. Я подняла свой, чтобы заблокировать удар, но просчиталась в направлении, его меч полоснул меня по плечу. Я зашипела от боли и споткнулась.

Капитан улыбнулся, обнажая белые зубы. — Ты бесполезна с мечом. Держишь его, как будто разделываешь жаркое.

Прежде чем я успела перевести дыхание, он дернулся вправо, а затем влево, разрезая мечом кожаные ремни, державшие мои доспехи. Я прижала руку к ране, из которой выбегала теплая кровь, стекавшая по моей коже.

— Тебя так просто сломить, Огнекровная, — сказал капитан. С молниеносной скоростью он срезал прядь моих волос. Пряди, разлетелись по ветру, как тополиный пух. Толпа рассмеялась и приветствовала издевательства капитана.

С криком отчаяния, я бросила свой меч на землю и послала спираль огня на его штаны. Он кричал и ругался, отряхивая обгоревшую ткань.

Он прицелился в мое сердце. Я прыгнула в сторону. Стараясь держать его на расстояния, посылая ряд огненных стел, которые приземлились у его ног.

Толпа начала скандировать. — Убей, Огнекровную, убей!

Капитан кружил вокруг меня с убийственным взглядом. Это был тот же взгляд, ленивый, но с намеком на удовлетворение, этот же взгляд был у него незадолго до того, как он убил мою мать.

За его спиной появилась размытая тень. Я почти забыла о Клее, пока не увидела его скованные цепью запястья, ударившие капитана по голове, так что он опустился на колени.

— Это был мой дом, ты, сволочь, — сказал Клей, плюнув на капитана.

— Клей, нет! — Я дернулась вперед, чтобы оттолкнуть его, но капитан отреагировал с ослепительной скоростью. Он все ещё стоял на коленях, но повернул свой меч за спиной и проткнул живот Клея, прежде чем я сделала вдох. Широкие глаза Клея встретились с моими, перед тем как он упал на землю.

Я закричала, чувствуя его боль, как, будто это была моя. Тьма зашевелилась в моем сердце, разжигая и наполняя мои конечности. Мой разум сосредоточился. Мои атаки стали более быстрыми и гладкими.

Я использовала хвост дракона, на этот раз, нацелившись на грудь капитана. Он треснул его, как хлыст, нагревая его металлические доспехи. Я ударила ещё раз с другой стороны. Серия огненных стрел, скрученных ветром, подняла пыль на арене, забивая ею глаза. Я использовала каждый прием, который знала, один за другим, импровизировала, а затем повторяла их снова. Он отступил пошатывая. Я протянула руку и послала огонь на его меч.

Он закричал и уронил оружие.

Сейчас был мой шанс. Я могла прикончить его. Убийца моей матери будет мертва, и я, наконец, буду свободна от него.

Краем глаза я увидел двух людей, склонившихся над перилами: жена капитана, ее лицо было сжато и напряжено, и широко раскрытые глаза его дочери, ее длинная коса падала через плечо.

Я остановилась. Его дочь станет такой же как я, погрузится в скорбь, её единственной мыслю, станет месть. Она возненавидит Огнекровных навсегда. Не будет конца ненависти и мести.

— Притворись, что умираешь, — сказала я, возвращаясь к капитану. — Я брошу в тебе огонь. Пусть он собьет тебя с ног. Они не узнают, что ты жив, пока не станет слишком поздно. Я не убью тебя.

Пока я колебался, он оправился, подбирая свой меч и держа его с мрачным видом. — Ты, должно быть, сошла с ума, Огненная мерзость. Я убью тебя.

— У тебя нет дара. Ты должен знать, что у тебя нет шансов. Послушай. Я указала на трибуны, все еще держась от него на расстоянии. — Твоя дочь здесь. Я не хочу убивать тебя перед ней. Я сглотнула и прошептала слова, которые я никогда не думала, что скажу. — Это не вернет мою мать.

В глаза его попал расчетный свет. — Мне не нужен лед. Никакой дар не помог твоим драгоценным монахам, когда мы совершили набег на аббатство и воткнули мечи в их животы.

Моя кожа стала холодной. Мир закружился под моими ногами. — Я тебе не верю.

— Потому что ты этого не хочешь. И вот еще, что тебе не понравится, Огненная мерзость. Я слышал, как ты разговаривали с деревенским парнем. Он говорил правду. Он не посылал за нами. Ты это сделала.

— Теперь я точно знаю, что ты лжец.

— У нас был временный лагерь на горе Векс, к северо-западу от вашей навозной деревни. Тебе нравилось, ходит в лес, и разводить огонь, не так ли? Практиковать свои маленькие трюки.

— Ты не мог видеть.

— Двое моих людей увидели тебя в лесу, когда ты держала руки в костре, но они не горели.

Он бросился ко мне, и я отпрыгнула назад, пытаясь восстановить равновесие.

— Жители деревни даже не знали, что я была Огнекровной, ублюдок.

— Парень знал. Ему щедро заплатили за признание. Не то, чтобы это принесло ему много пользы.

Если то, что он сказал было правдой, это было даже хуже, чем я думала. Это был не просто факт, что, будучи Огнекровной я привлекла внимания солдат пытаясь спасть брата Клея. Это была моя небрежность, мое стремление к практике дара, несмотря на опасность для всех вокруг, включая мою мать, человека, которого я больше всего любила. Она заплатила за мой эгоизм своей жизнью.

Движение сбоку вернула меня в мир. Пока капитан отвлекал меня, огонь, который блокировал тигра, исчез. Капитан метнулся в сторону, как в тумане синие и белые полосы перемешались из стороны в сторону. Я выпустила поток огня, но тигр был слишком быстрым и широким. Тяжелые лапы ударили меня по плечу, сбив с ног. Воздух покинул мои легкие, слюни тигра капали мне на лицо. Его голова наклонилась к моей шее, длинные зубы были яркими и смертоносными. Мои нервы кричали о действии.

Прежде чем я смогла вызвать огонь, шею животного пронзил кончик меча. Зверь издал ужасный крик, и кровь хлынула из его рта. Он упал на меня и не шевелился.

Я хмыкнула и дернулась изо всех сил, пытаясь сдвинуть его тело с меня. Еще одна пара рук, подтолкнула тушу в сторону. Капитан стоял надо мной, освещенный солнцем.

— Я не хочу терять удовольствие, убить тебя самому, — сказал он, поднимая меч.

Время замедлилось. Тьма закрутилась в моей груди, и мир изменился, превратившись в черно-белую картину.

Я увидела мою маму, меч капитана над ее головой, взгляд на его лице, когда он опустил оружие. Мои собственные крики в ушах, когда она рухнула на заснеженную землю. Теперь этот взгляд опять был на его лице. Этот убийственный взгляд. Он собирался убить меня. Я превращусь в историю, которую он будет рассказывать за кружкой эля, окруженный теплом и заботой, в кругу семьи, которой у меня никогда ни будет, потому что он забрал все.

Все сомнения, все чувства правильного и неправильного, исчезли. Была только цель, его мрачное сердце и мой огонь. Не было ни страха, ни гнева, ни стыда, ни сожаления. Просто сила, пронизывающая меня, наполняющая. Мне казалось, что мое дыхание забирало воздух с небес, а ярость сжигала солнце до пепла. Я была всем и никем, и никто не мог остановить меня. Я была темнотой, во плоти.

Я подняла руку. Огонь разгорелся за считанные секунды.

Капитан вздрогнул и затрясся, каждое его движение, казалось, длилось вечность. Наконец, его меч упал на землю, пыль поднялась вокруг него в белых зернах, которые поймали солнце.

Когда он медленно упал на землю, я была наполнен экстазом. Никогда не было такого блаженства.

Я стояла и смотрела на толпу, их тела и лица двигались медленно, в черно-белом мире, что-то скандируя. Каждое сердец, было черным пятном в груди.