— Не мучай меня, я и так убит.

— Ну что же делать, если ты сам выбрал Джойс! Он кивает и грустно улыбается.

— Она, должно быть, тебе здорово понравилась.

— Зато я ей, видно, совсем не понравился, раз она меня прокатила. Нет, Бэа, это дело прошлое. Надо смотреть вперед. Я многим причинил боль своими попытками докопаться до правды. Если ты не вспомнишь, кому еще ты рассказала, мы все равно никогда ничего не узнаем.

Бэа напряженно вспоминает:

— Я рассказала только Питеру, главной костюмерше и ее отцу. Но почему ты уверен, что это не кто-то из них?

— С костюмершей я встречался. Она вела себя со мной как с совершенно незнакомым человеком, и она англичанка — зачем ей было ехать в Ирландию для переливания крови? С ее отцом я не виделся, поэтому понятия не имею, откуда он родом.

— Подожди, с чего это ты взял? Она не англичанка, а ирландка, — хмурится Бэа. — Они оба ирландцы.

Тук-тук. Тук-тук.

— Джастин. — Лоуренс входит в комнату с чашками кофе для него и Бэа. — Когда у тебя будет минутка, чтобы нам перекинуться парой слов?

— Не сейчас, Лоуренс, — говорит Джастин. — Бэа, где твоя балетная программка? Там есть ее фотография.

— Серьезно, Джастин. — В дверях возникает Дженнифер со сложенными на груди руками. — Ты можешь хоть раз в жизни проявить отзывчивость? Лоуренсу надо тебе кое-что сказать, и ты должен его выслушать.

Бэа бежит в свою комнату и возвращается, размахивая программкой.

Джастин выхватывает у нее программку и быстро пролистывает.

— Вот! — Он тычет пальцем в страницу.

— Ребята! — Дженнифер встает между ними. — У нас правда срочное дело.

— Не сейчас, мам. Пожалуйста! — кричит Бэа. — Это важно!

— А нам другое важно!

— Это не она. — Бэа неистово трясет головой. — Это не та женщина, с которой я разговаривала.

— Ну а как выглядела та? — Джастин уже стоит. Тук-тук. Тук-тук.

— Дай сообразить, дай сообразить, — волнуется Бэа. — Знаю! Мама!

— Что? — Дженнифер в недоумении переводит взгляд с Джастина на Бэа.

— Где те фотографии, которые мы делали в первый вечер, когда я танцевала вместо Шарлотт?

— О, м-м…

— Быстрее!

— Они в угловом шкафчике на кухне, — говорит Лоуренс хмурясь.

— Да, Лоуренс! — Джастин вскидывает кулак в воздух. — Они в угловом шкафчике на кухне! Принеси их быстрее!

Встревоженный Лоуренс бежит на кухню, оставив Дженнифер в полном недоумении. Прислушиваясь к шуршанию бумаг, Джастин меряет комнату большими шагами, а Дженнифер и Бэа наблюдают за ним.

— Вот они. — Лоуренс протягивает фотографии, и Бэа выхватывает их у него из рук.

Дженнифер пытается вмешаться, но безуспешно. Бэа быстро просматривает фотографии.

— Тебя тогда не было в баре, папа. Ты куда-то исчез, а мы сделали групповой снимок, вот он! — Она бросается к отцу.

— Вот они. Эта женщина и ее отец, тут в углу. — Она показывает пальцем.

Тишина.

— Папа? Молчание.

— Папа, у тебя столбняк?

— Джастин? — Дженнифер подходит к нему ближе. — Он побелел как мертвец. Лоуренс, принеси ему стакан воды, быстрее.

Лоуренс опять бежит на кухню.

— Папа! — Бэа щелкает пальцами у него перед носом. — Папа, ты где?

— Это она, — шепчет он.

— Кто она? — спрашивает Дженнифер.

— Женщина, которой он спас жизнь. — Бэа в возбуждении подпрыгивает на месте.

— Ты спас жизнь какой-то женщине? — спрашивает пораженная Дженнифер. — Ты?

— Это Джойс, — шепчет он.

У Бэа от удивления открывается рот:

— Женщина, которая не пришла к тебе на свидание?

Он кивает.

У Бэа совсем отвисает челюсть:

— Женщина, к которой ты не пришел на свидание?

Джастин закрывает глаза и безмолвно проклинает себя.

— Ты спас жизнь женщине, а потом не пришел к ней на свидание ? — смеется Дженнифер.

— Бэа, где твой телефон?

— Зачем он тебе?

— Она тебе звонила, помнишь? Ее номер должен быть в твоем телефоне.

— Ох, папа, это было несколько недель назад! Мой телефон запоминает только десять последних номеров.

— Черт побери!

— Я давала его Дорис, помнишь? Она его записала. Ты звонил по этому номеру из своей квартиры!

Ты выбросил его в контейнер, идиот! Контейнер! Он все еще там!

— Держи! — Запыхавшийся Лоуренс прибегает со стаканом воды в руке.

— Лоуренс! — Джастин протягивает руки, берет его за уши и целует в лоб. — Я даю тебе свое благословение, Дженнифер! — Он тоже берет ее за уши и целует прямо в губы. — Удачи!

Он выбегает из квартиры под ободряющие крики Бэа, между тем как Дженнифер с отвращением вытирает губы, а Лоуренс смахивает с одежды пролившуюся воду.

Когда Джастин бежит от метро домой, начинается сильный дождь — как будто сверху кто-то выжимает тряпку. Ему все равно, он только поднимает глаза к небу и улыбается. Как он не догадался, что это была Джойс? Теперь понятно, почему она спрашивала, уверен ли он, что хочет поменять планы на вечер. Теперь понятно все!

Он сворачивает за угол к своему дому и видит контейнер, теперь до краев наполненный всяким барахлом. Он прыгает в него и начинает копаться в мусоре.

Из окна на него с тревогой смотрят Дорис и Эл.

— Черт возьми, мне правда казалось, что он приходит в себя, — говорит Эл. — Может, нам остаться?

— Не знаю, — с беспокойством отвечает Дорис. — Что вообще он там делает? Сейчас десять вечера. Соседи обязательно вызовут полицию.

Свитер на нем — хоть отжимай, волосы прилизаны, с носа капает вода, брючины облепили ноги. Они наблюдают за тем, как он с проклятиями выкидывает из контейнера раскисший мусор.

Я лежу в постели, глядя в потолок, и пытаюсь осмыслить свою жизнь. Папа все еще проходит обследование в больнице и вернется домой завтра. То, что рядом со мной никого нет, заставило меня задуматься о своем существовании, и я пробилась сквозь отчаяние, чувство вины, грусть, злость, одиночество, депрессию, цинизм и наконец нашла свой путь к надежде. Подобно наркоману, отказавшемуся от наркотиков, я переживала настоящую ломку. Я громко разговаривала сама с собой, кричала, выла, рыдала и хохотала.

Телефон звонит в одиннадцать вечера, когда на улице ветрено и холодно — зима вступает в свои права. Думая, что это папа, я бегу вниз, хватаю телефон и сажусь на нижнюю ступеньку:

— Алло?

— Это все время была ты.

Я замираю. Мое сердце глухо стучит. Я отодвигаю телефон от уха и делаю глубокий вдох.

— Джастин? — выдыхаю я.

— Это все время была ты, правда?

Я молчу.

— Я увидел тебя и твоего отца на фотографии с Бэа. В тот вечер она рассказала тебе, что я сдавал кровь и хотел бы, чтобы меня за это поблагодарили. — Он чихает.

— Будь здоров.

— Почему ты ничего мне не сказала? Ты преследовала меня или… Что вообще происходит, Джойс?

— Ты злишься на меня?

— Нет! То есть я не знаю. Не понимаю. Я совершенно сбит с толку.

— Позволь мне объяснить. — Я пытаюсь справиться с комком в горле и не выдать свое волнение. — Я не преследовала тебя специально, так что, пожалуйста, не волнуйся. Просто произошла странная вещь, Джастин. Когда мне перелили твою кровь, у меня возникла какая-то связь с тобой. Я постоянно оказывалась в тех местах, где был ты, к примеру, в парикмахерской, на балете. Оказывалась совершенно случайно. Я жутко тараторю, извини, но ничего не могу с собой поделать. А потом Бэа сказала мне, что ты сдавал кровь примерно в то же время, когда мне сделали переливание, и…

— Что-что?

Я не понимаю, что он имеет в виду.

— То есть ты тоже точно не знаешь, мою ли кровь тебе перелили? От меня, например, тщательно скрывали, кому понадобилась моя кровь. Тебе кто-то сказал?

— Нет. Мне никто не говорил. Да это совсем и не нужно. Я…

— Джойс, — прерывает он меня, и его тон меня пугает.

— Я не сумасшедшая, Джастин. Поверь мне. Я никогда не испытывала того, что пережила за последние несколько недель. — Я рассказываю ему о том, как переняла его навыки, знания, как разделила его вкусы.