Да, связь — первоочередная задача и именно с родными: самое простое и надёжное, что ей доступно. Только помочь немного.

Изображение погасло, и над каменным островком повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь ударами волн о камни. Драконы ждали. Тянуть с признанием дальше нельзя.

— Это один из нас, всё правильно. Но клянусь, он действует вне закона, и в моём мире он такой же преступник, как и в вашем.

— Мы требуем, что ты выдала его нам. Мы будем судить его по своим законам.

А это уже угроза. Весьма ощутимая. А значит, магу-отступнику грозит только смерть, навряд ли драконы будут к нему милосердны.

— Хорошо, — поспешно соглашается Риль. Она сейчас не в том положении, чтобы диктовать условия, но поправки вносить можно, — на суде будут наши наблюдатели.

— Ты, и этого достаточно.

Ага, всё веселее. Она же юриспруденцию только в общей теории проходила, без привязки к практике и различиям законов у разных народов и миров. Хотя, сомнительно, чтобы им преподавали законы драконьего народа.

— Пусть будет так, — сама покорность, а в душе всё сжимается от тягостных предчувствий, — мне нужна помощь, чтобы связаться со своими. Вы ведь засекли моё появление?

Драконы нехотя кивнули, как будто она какую-то тайну открыла. Да её появление в этом мире фонило по спектрам всех диапазонов! Ещё бы, вывалилась из портала, даже не удосужившись хоть как-то замаскироваться. Да и не до маскировки было, выжила и ладно.

— Тогда ждём появление какого-нибудь мага, — Риль в тайне понадеялась, что этим магом окажется кто-то из семьи, — вы организуете с ним встречу, а я оценю, насколько она безопасна. И тогда…

Но договорить ей не дали. Лица драконов мрачнели с каждым деловым предложением Риль, и Фэстигран, наконец, не выдержал.

— Нет, никаких магов, никаких людей, только ты.

— Свернутое пространство мне под ноги, — пробормотала Риль, и на всякий случай уточнила, — я не могу обратиться ни к кому за помощью?

— Любой дракон окажет тебе посильную помощь, — важно ответил Фэстигран. Остальные кивнули. Ластирран, видя ошарашенное лицо Риль, сжалился над девушкой, и пояснил.

— Нам не просто было убедить Совет дать вашим людям шанс — самим найти и выдать убийцу. Но первым условием Совет определил, что лишь один человек из магов будет допущен к драконам — первый появившийся в нашем мире. Он и только он имеет право расследовать дело о пропавших драконах.

Риль, с каждым словом кровного брата, сгибалась под тяжестью, вываливаемой на неё ответственности. Она кашлянула, чтобы смочить пересохшее горло: «А что, если я не справлюсь? Ну, не смогу найти этого похитителя?»

— Тогда драконы объявят вашим людям войну, — спокойно глядя в глаза девушки ответил Ластирран. Про то, что эта война затронет не только данный мир, он решил пока умолчать. И так слишком много на сестру вывалили. Вон, сидит, бледнющая, словно о смерти собственного гнезда узнала.

Драконы обосновались в трех мирах. В какой из них пришли первыми — это знание надёжно сокрыто Старейшинами, как, впрочем, и местонахождение отправной точки Исхода. А уж про причины Исхода драконов в эти миры, Ластирран сомневался, что известно даже Старейшинам.

Ходить в гости в другие миры драконы не любили. Увы, процесс этот был для них весьма неприятен. В момент перехода они теряли контроль над второй сущностью, и после перехода могли навсегда зависнуть либо в сущности дракона, либо человека. Это было и позорно, и неудобно. Дракон без человеческой сущности быстро дичал и изгонялся из гнезда. Ну а человек изгонялся сразу же.

В другие миры уходили по необходимости, когда территория становилось тесной, когда соседи начинали конфликтовать, да и много ли надо причин, чтобы уйти на поиски лучшей жизни. Почти все молодые драконы первым делом отправлялись в путешествие, правда, по своёму миру. В другой совались единицы безумцев — слишком высока была плата за переход.

В новый, необжитый мир уходили малым Исходом, отбирая молодых и опытных, обязательно Старейшин, чтобы следили за новорожденным Крылом, передавая традиции следующим поколениям. Пока малых Исходов было два. Но в случае опасности драконы становились единым целым.

Вот и сейчас, в Совете заседают Старейшины трёх миров. Не только этот мир пострадал от неведомого мага. И в двух других пропадали драконов, но врага засекли именно здесь. Здесь и решили принимать окончательное решение, объявив общий сбор. Драконы думали долго, много камней было разбито хвостами в ярости, кучи пыли поднимали в воздух бьющиеся крылья, но Совет решил дать людям шанс исправить причиненный вред. Найти и выдать похитителя. Правда, те, кто ратовал за войну, получили право внести поправку. И они её внесли: только первый появившийся в этом мире маг будет допущен к драконам.

Самые сильные в магии драконы раскинули сети. Правда, появление мага засекли в открытом море, поэтому на его поиски через порталы в прибрежные города были отправлены тройки патрулей. Повезло найти мага тройке Ластиррана. Хотя, повезло ли, тот ещё вопрос.

Нет, то, что магом оказалась сопливая девчонка, поначалу даже обрадовало драконов. Управлять такой — один взмах крыльев сделать. Но потом странности стали накапливаться, как воздушный вихрь. Маг, который не применяет магию, даже для защиты собственной жизни! Или это какой-то коварный план извращенной человеческой логики? Но вот же, магию её видно, вся так и светится, правда, словно под какой-то мутной плёнкой, но может это специальная защита?

Тройка уже все свои драконьи мозги сломала, пытаясь понять странного мага, но тщетно. Уж насколько им легче было бы договориться с магом мужского пола, а что с девицы взять? Как понять, что у неё на уме, а что на сердце?

А сердце Риль сейчас металось в полном смятении и ужасе. Драконы, хвост им в глотку! Что надумали, мудрецы чешуйчатые. Это же как гадать на камнях. Вытащим любой, им и сыграем. Выиграем — отлично, без крови обойдёмся, проиграем — тоже неплохо, хорошая война разомнёт крылья, зажжёт кровь.

Риль удрученно покачала головой — кто она против мастера? Да он её одним взглядом заморозит. И всё. Война. И не поймет даже никто из магов, за что на них драконы ополчились. Почему вдруг убивать стали. Драконы ведь не только гордые, ещё и упрямые. Не признаются никогда людям, что не смогли сами похитителя драконов изловить. Решились только одному секрет раскрыть, а перед остальными позориться — ни-ни. Это мы не могём, у нас, драконов, нет слабых сторон. Мы — сила! Не сила, а тупость!

Риль со злости пнула ногой камень. Она гуляла по краю каменной гряды, чтобы в одиночестве привести мысли в порядок. Но порядок не наводился. Наоборот, в мыслях царил бардак и бессмыслица. Панику еле удалось изгнать, да и то время от времени проскальзывала мысль — бросить всё, сбежать, сдаться. А как она тогда в глаза родным посмотрит? Могла остановить войну и даже не попыталась! Нет. Не выход. Остаётся одно: принять идиотские условия и тянуть время. Авось, что-нибудь придумается.

Жутко хотелось побиться головой об стену. С размаху, до боли, до звёздочек в глазах, а ещё поскулить — протяжно и жалобно. Но ближайшая доступная твердая поверхность — спина дракона. Биться головой об чешую — неудобно, да и странновато. Скулить, даже тихонечко, Риль побоялась. Слух у этих тварей больно хорош. Выдавать себя за дурочку — поздно. Раньше думать надо было, и головой, а не другим местом. Теперь все её выкрутасы спишут на обычную трусость и слабость. Риль заскрипела зубами от злости — на себя, на тупоголовых ящериц, на собственную невезучесть. А на того шутника, что её сюда закинул, она не просто злилась. Нет, его она будет убивать медленно и мучительно, раз двадцать, если сама выживет.

Жертва обстоятельств — вот-вот, да ещё каких! От таких обстоятельств бежать впору, сломя голову. Давно бы убежала. Только от совести не спрячешься. Вкупе с родовой гордостью они её везде достанут.